Страница 43 из 62
Просперо удалось перерезать пути снабжения Молниеносного легиона, но главная цель — обоз принца, в котором скопились обширные запасы продовольствия, фуража, доспехов и оружия пока оказалась недосягаемой. Нумитор приказал оградить его рвом и обнести валом, поверх которого был выставлен частокол. На специально оборудованных площадках и в башенках, постоянно несли службу усиленные наряды арбалетчики. Атаковать обоз в лоб означало напрасно положить солдат. Просперо постоянно размышлял над тем, как решить эту задачу, но вдруг в одном селе, где он мимоходом приказал повесить королевских сборщиков податей, пуантенец узнал от старосты, что принц Нумитор прислал гонца с приказом отправить к нему несколько телег с провиантом и фуражом.
— А сколько телег надо выслать? — спросил он под влиянием внезапно пришедшей в голову мысли.
Староста пожал плечами.
— Сколько ни вышли, все мало, — тяжело вздохнул он.
— А сколько телег у тебя наберется?
— Да телег хоть сотню могу выслать, да где я возьму провизию и фураж, у самих ничего нет.
— Ладно, — распорядился Просперо, — готовь телеги. Их с полсотни понадобится, да пустых бочек побольше на них поставь. А на остальные телеги нагрузите побольше сена и соломы.
Староста хотел о чем-то спросить, но наткнувшись на взгляд Просперо поспешил выполнять команду. Пуантенец, тем временем, послал гонцов к Альбану и Рагномару, приказав обоим срочно прибыть к нему.
Объяснив им свой план, Просперо сказал:
— Твоя задача, Альбан, скрытно расположиться поближе к обозу. Когда мы откроем ворота, часть всадников должна ворваться в него и поджечь его со всех сторон. Вторую половину пошли на помощь Рагномару. А ты, Рагномар, держи под контролем ворота лагеря. Когда оттуда выйдут мечники и тяжелая конница, тебе придется какое-то время их удерживать. Мои же всадники займутся конями, которые выпасаются у лагеря и, покончив с этим делом, тоже придут вам на помощь.
— Опасная затея! — покачал головой Альбан. — Те, кто пойдут с тобой на телегах, считай все смертники.
— С чего ты взял? — засмеялся Просперо. — Да нас там примут с распростертыми объятиями. О том, что мы спрячемся в бочках и в сене будет знать один староста, возницами будут наши люди, переодетые крестьянами. К обозу мы прибудем под вечер, в ночь разгружаться не станем, поставим телеги в стороне. Внутри обоза охраны почти нет, я старосту расспрашивал, он уже отвозил туда провиант. Принц надеется на арбалетчиков, которые на валу и на вышках, а боссонские лучники их оттуда враз поснимают. Дождемся глубокой ночи, перебьем арбалетчиков, откроем ворота и запустим вас. Ну, а дальше панику наведем, да и уйдем все вместе. Главное, чтобы вы четко сработали, — добавил он уже серьезно.
— За нас не беспокойся, — заверил его Рагномар, — продержимся, сколько нужно.
— Если все же, что-то пойдет не так, — сказал Просперо, — то порознь возвращаемся к себе в лагерь, отведенное нам время подходит к концу, да и задачу свою мы выполним.
На следующий день вереница телег потянулась к лагерю Нумитора. Телег было примерно полсотни разного размера. Были среди них такие, что вмещали 15–20 квинталов, но несколько и грузоподъемностью в два раза больше. Их тянули пары крепких и сытых на вид лошадей, недовольно пофыркивая и пытаясь сбросить с себя непривычную для них упряжь. На части телег и возов стояли бочки в, основном стоведерные, но были и поменьше или побольше. На других телегах лежали мешки, но на большинстве везли сено и солому. На каждой телеге сидели возницы в рваных штанах и рубахах, с лицами в разводах от грязи и пота. Оно было и не удивительно так как солнце припекало, а на дороге стояла столбом пыль от колес и конских копыт.
Староста правил передней телегой и, когда дневное светило сползло к вершинам Рабирийских гор, сказал своему помощнику, сидевшему рядом с ним:
— К лагерю принца подъедем в аккурат, как начнет темнеть.
Просперо, а это был именно он, соскочил на землю и возле каждого воза или телеги произносил несколько слов, предупреждая спрятавшихся там повстанцев о том, что они подъезжают к месту назначения. Обойдя все телеги, он вернулся назад и сел рядом со старостой, почесывая голую грудь под распахнутой рубахой.
Староста не ошибся, солнечный диск как раз коснулся вершин далеких гор на западе, когда они подъехали к воротам обоза принца Нумитора. Вышедший им навстречу пожилой интендант обрадовался, тем более, что не ожидал ниоткуда подвоза провианта. Староста сказал, что выполняет приказ принца, от которого несколько дней назад у них в селе побывал гонец.
— Ладно! Молодец! А что привез? — поинтересовался интендант, разглядывая бочки и мешки.
— Соленья, муку, крупы.
Интендант одобрительно кивнул.
— А вот бочонок старого аквилонского! — староста достал глиняную кружку и, отворив краник, нацедил в нее пенящийся рубиновый напиток.
— Не побрезгуйте, господин хороший! — протянул он кружку интенданту.
Тот залпом осушил ее и, возвратив старосте кружку, сказал:
— Темнеет уже, давай загоняй свои возы, да станьте там где-нибудь в сторонке. Разгружать будете уже утром, а то в темноте все мне тут переворочаете. А я позже загляну еще, больно вино у тебя, старик, доброе!
Он смахнул рукой с усов капли вина и, похлопав старосту по плечу, ушел.
Когда в ворота обоза въехал последний воз, уже стало темнеть. Просперо специально выбрал место, откуда хорошо просматривались ворота и арбалетчики на валах. В зоне видимости он насчитал их больше полусотни и подумал, что предприми они лобовую атаку на обоз, арбалетчики выкосили бы его всадников за считанные минуты.
Интендант появился, как и обещал, когда уже совсем стемнело. Староста все подливал ему в кружку вино и уже вскоре тот захмелел так, что, улегшись на воз с сеном, захрапел во всю мочь своих легких. Это для него было хорошо, так как проснись он сейчас, то вряд ли бы понял, почему возле телег оказалось в два раза больше людей, чем первоначально, причем все они были в кирасах с подвешенными на поясе мечами. У половины, к тому же, в руках оказались тугие длинные луки, а за спиной колчаны полные стрел. Впряженные до этого в телеги лошади были уже выпряжены и стояли под седлом, только трензеля были вытащены изо рта. Они пофыркивали и жевали сено, дергая его из телег.
В лагере Нумитора все стихло. В обозе, тоже вся челядь и обозная обслуга тоже давно уснула, только часовые у ворот и арбалетчики на валу продолжали нести службу.
— Пора! — тихо сказал Просперо сотнику Авдомару. — Пусть твои лучники поснимают арбалетчиков. Только без шума.
Прошло несколько минут и то в одном, то в другом месте с тетив луков сорвались с мягким шорохом стрелы, впиваясь в шеи арбалетчиков. Никто из них не успел и вскрикнуть, только, покачнувшись падал на пол вышки или на землю на валу. Тем временем Просперо, взяв с собой с несколько человек, словно растворился в темноте. Неслышные тени мелькнули возле ворот, стражники, охранявшие их даже не почувствовали, как острые лезвия мечей вспороли их кожаные кирасы, пробив грудь. Раздалось два-три приглушенных стона, затем ворота обоза распахнулись и Просперо с зажженным факелом в руке подал команду к атаке своим людям.
Когда всадники ворвались в лагерь, среди обозной прислуги началась паника. Никто не мог понять, откуда появилась лавина этих всадников, которые переворачивали возы и телеги, а, обнаружив доспехи и оружие быстро их разбирали и устремлялись дальше. Никто не рисковал оказать им сопротивление, да собственно было и некому, так как часть обозной обслуги, хотя и имела мечи, но не умела ими пользоваться, как профессиональные солдаты. Погромив обоз и забрав, что могли, люди Просперо подожгли его со всех концов и вырвались наружу. Там уже завязалось настоящее сражение, так как Громель, которого еще с вечера не покидало чувство смутной тревоги, успел возглавить тяжелую кавалерию и даже часть ее вывел из ворот, но на пути у него стал Рагномар со своими всадниками. У ворот лагеря закипела сеча, в которую втягивались все новые всадники с обеих сторон. В горячке боя Просперо на своем гнедом коне пробился вперед и ему даже удалось обменяться несколькими ударами с великаном Громелем. Оба они узнали друг друга, но поединка не получилось, так как лошади разнесли их в разные стороны.