Страница 28 из 62
— Не больно ты торопился! — раздраженно произнес он, хмуро кивнув на приветствия колдуна. На бесстрастном лице Туландра Ту не отразилось никаких эмоций, хотя в его холодном взгляде читался немой вопрос. Этот взгляд вызвал у Нумедидеса еще большее раздражение и он мрачно сказал:
— Я недоволен тобой Туландра Ту!
— Чем я мог вызвать твой гнев, повелитель? — с удивлением спросил маг ледяным тоном.
— Я рассчитывал, что ты поможешь мне в борьбе с мятежниками, между тем, ты днями напролет только и делаешь, что сидишь в зале Сфинксов, погруженный в размышления. Когда я принимал тебя на службу, то мне нужен был маг, а не философ.
— Но я и есть маг, — спокойно ответил колдун, — согласно нашего договора я обязан обеспечить твою личную безопасность, что я и делаю. А бороться с мятежниками, командовать легионами — это задача твоих полководцев. Я же не разбираюсь ни в стратегии, ни в тактике ведения войны.
Король заерзал на троне. По сути колдун был прав, именно такой между ними и был уговор, когда с началом мятежа Нумедидес стал опасаться за свою жизнь. Для защиты от возможных покушений он и принял к себе на службу чернокнижника.
— Я помню наш уговор, — хмуро ответил он. — Но уже один мой легион перешел на сторону мятежников, а сейчас потерпел поражение от варвара и Нумитор. Силы мятежников возросли в два раза и, если они перейдут Хорот, им откроется прямой путь на Тарантию. Разве это не угроза моей безопасности?
— Возможно, — пожал плечами колдун, — но только, чтобы такого не случилось, у тебя есть полководцы и армия.
— Зачем мне тогда придворный колдун, от которого нет никакой пользы? — гневливо воскликнул Нумедидес.
— Ты хочешь меня изгнать? — с гордым достоинством выпрямился Туландра Ту. — Не трать зря слов, я сам уйду! Но запомни, после моего ухода я за твою жизнь не дам и ломаного медяка.
— Это почему же? — насторожился король.
— Потому что у тебя есть смертельный враг.
— Мой смертельный враг этот проклятый варвар! — пальцы короля впились в подлокотники трона.
— О нет, — усмехнулся маг, — ни Конан, ни Троцеро не жаждут твоей смерти, она им ни к чему. Они хотят над тобой суда и даже готовы отправить тебя куда-нибудь в ссылку в отдаленный замок, где бы ты под надежной охраной предавался своим привычным страстям. Нет, я говорю о другом, смертельном враге, который не успокоится, пока не увидит твой бездыханный труп.
— Кто же он?
— Тебе имя Дагобер говорит о чем-нибудь?
Король наморщил лоб, пытаясь вспомнить человека с таким именем, но лишь отрицательно покачал головой.
— Род Дагоберов издавна владел несколькими селами в графстве Арбан, что на границе с Немедией. Но недавно ты приказал графу Алонсо сжечь замок Дагоберов вместе со всеми, кто в нем находился. Граф выполнил приказ.
— А! Ты вот о ком. Кажется, это он оспаривал королевские указы по поводу налогов? — стал припоминать король. — Ну и поделом ему!
— Поделом или нет, не знаю, — продолжил Туландра Ту, — но на беду у него есть сын, который обучался магии у древних мудрецов где-то на Востоке. Он вернулся и жаждет мести за смерть невинно убитых родителей.
Король заерзал в кресле. Он не то, чтобы испугался, но почувствовал себя неуютно.
— А с чего ты решил, что он станет мстить? — спросил он колдуна.
— Потому что двое уже мертвы — барон, непосредственно исполнивший приказ графа и сам граф Алонсо. Теперь очередь за тобой.
— Погоди, о смерти Алонсо я знаю, он умер у себя в постели от сердечного приступа. При чем здесь магия?
— Молодой Дагобер адепт магии чистого разума, — терпеливо объяснил Туландра Ту. — Для своих чар он использует только силу мысли и ему не нужны никакие другие внешние атрибуты. Силой своего разума он может войти в сознание любого человека и заставить его делать все, что он захочет. Или остановить у человека сердце, равно и перекрыть ему дыхание. По слухам, адепты магии чистого разума владеют способностью силой мысли разметать полк мечников, способны превращаться во что угодно, принимать любой облик, проходить сквозь стены и так далее. Я сам этой магией не владею, знаю о ней лишь понаслышке. Мне известно, что он в Тарантии и хочет проникнуть к тебе, но не может преодолеть магического поля, созданного мною над королевским дворцом. Когда я сижу в зале Сфинксов, тебе кажется, что я просто размышляю от нечего делать, на самом же деле я подпитываю магическое поле. Стоит мне покинуть дворец и оно исчезнет. Вот одна из причин, почему я не могу помочь твоим полководцам, даже, если бы и мог что-то предпринять. Мне нельзя отлучаться из дворца.
Король вытер ладонью выступивший пот на лбу.
— Но сейчас этот Дагобер не может проникнуть во дворец? — дрогнувшим голосом спросил он.
— Нет, — заверил его колдун. — Иначе он утратит не только все свои знания мага, но и навыки боевого искусства, которым владеет. Ни один маг не сумеет преодолеть это магическое поле.
Король понемногу успокоился.
— Надеюсь ты на меня не в обиде за мои резкие слова, произнесенные сгоряча? — с некоторым смущением спросил он, взглянув в глаза колдуна.
— Всякое случается, — спокойно ответил тот, — я не держу на тебя зла, но предупреждаю, что в следующий раз просто удалюсь из Аквилонии и перейду на службу к другому государю.
Король сделал вид, что не расслышал этой угрозы. Он понимал, что Туландра Ту не шутит, а остаться без защиты колдуна от нового и такого опасного врага ему очень не хотелось. Поэтому он поспешил перевести разговор в другое русло.
— Я понимаю, что командовать войсками не твоя задача, — сказал он. — Но ведь ты можешь дать совет, как поступить в сложившейся непростой ситуации. Повстанческая армия не должна перейти Хорот!
Туландра Ту оперся на посох, с которым никогда не расставался, и задумался. Молчание длилось долго, но король терпеливо ждал. Наконец, колдун поднял голову и произнес ровным голосом:
— А может быть, наоборот, дать им возможность переправиться на левый берег?
— Зачем? — не понял король.
— Чтобы, наконец, навязать киммерийцу генеральное сражение, от которого он в горах Пуантена уклоняется.
Видя, что король не уловил его мысли, он щелкнул пальцами и прямо в воздухе перед ними возникла рельефная карта Аквилонии. Нумедидес поразился, убедившись насколько точно она выполнена.
— Конечно, прежде следует отвести за Хорот армии Аскаланте и принца, — добавил колдун.
— У них не хватит сил для генерального сражения! — покачал головой король.
Туландра Ту усмехнулся.
— У них самих нет, но с войском Ульрика Раманского на их стороне окажется более, чем двукратное превосходство над армией мятежников.
— Ульрик сдерживает баронов в Гандерланде, — напомнил Нумедидес, начиная терять интерес к этой беседе. Он подумал, что Туландра Ту, действительно, не силен в военном искусстве, поэтому толковых советов от него не добьешься.
— Король! Ты ведь прежде всего политик! — покачал головой колдун с явным неодобрением. — Подумай сам, чего хотят бароны? Автономии! Если они завоюют ее своими мечами, то останутся твоими врагами. Получив же требуемое из твоих рук, они превратятся в друзей!
— А налоги? — заволновался Нумедидес. — Они же перестанут их платить!
— Да они их тебе и так не платят уже года три, если не больше! — вспылил маг, стукнув посохом по полу. — Или ты думаешь держать двадцатитысячную армию Ульрика там вечно? Если ты подавишь мятеж Конана и Троцеро, то, потом можно будет договориться с баронами об уплате налогов в добровольном порядке. Им ведь выгоднее откупиться, чем вести бессмысленную бесконечную войну.
Туландре Ту в логике отказать было сложно. Конечно, в противостоянии с баронами Гандерланда было с обеих сторон больше амбиций, чем здравого смысла. Не так давно королевство Гандерланд было независимой державой и стало провинцией Аквилонии в результате неблагоприятного стечения обстоятельств. Поэтому бароны по инерции и стремились к независимости, настаивая на автономии, а Нумедидес, больше из упрямства, отказывал в этом, держа в Гандерланде одну из своих армий. Но, если последовать совету колдуна, то от прекращения противостояния выиграют обе стороны, а главное, войска Ульрика можно будет направить на подавление мятежа.