Песня для Корби

Глава 31 ОХОТНИЧЬИ УГОДЬЯ

В небе над лесом вспыхнули звезды, их крошечные бледные отражения задрожали в черной воде у запруды. Тишину ночи нарушал только холостой ход двигателя. За стеной ярко освещенных фарами «хаммера» листьев зависла наблюдающая пелена черноты. Громкие крики, стрельба и ревущий ужас войн были не так страшны, как безмолвное внимание, исходящее от нее и постепенно смыкающееся вокруг них.

– Значит, ты пойдешь один? – спросил Ник.

– Да.

– Это ведь не предательство с нашей стороны?

– Нет. Я прошу вас ехать обратно. В город, в дом Андрея, к другим моим друзьям.

Ара опустил голову.

– Мы не смогли, – прошептал он.

– Никто бы не смог. Держи. – Корби протянул карточку обратно Аре.

– Лучше возьми ее с собой, – посоветовал Ник.

– Как ты сказал, там нет небоскребов, – возразил Корби, – а мне ничего не нужно, разве что фонарик, чтобы не споткнуться.

– У меня есть. – Отец Андрея обошел «хаммер» сзади, открыл багажник. Черный брат попытался взять карточку Андрея, но она запотела в руках Корби и начала выскальзывать из пальцев. Она бы упала, но снизу ее подхватил Ник. Долю мгновения они держались за карточку все трое. И тут что-то произошло. Корби ударил в глаза резкий свет, на несколько мгновений он почти ослеп. Это было как белая пустота, заливавшая экран, когда Андрей в своем видеоролике наводил камеру на солнце. В белом сиянии Корби услышал голоса друзей.

– Снова, – сказал Ник.

– Что это? – спросил Ара. – Я падаю?

– Нет, уже упал. – Глаза Корби начали привыкать к свету, и он увидел друзей. Ара лежал на траве, а Ник, щурясь, как и Корби, стоял рядом с ним. Ветер шелестел в кронах деревьев, сияло солнце, журчал ручей. Блики света отскакивали от его поверхности, наполняя поляну танцующими солнечными зайчиками.

– Мы в порядке? – спросил Ара.

– Кажется. – Корби ощутил, как вдруг, внезапно, их оставила чужая гнетущая воля. Здесь, в этом зеленом мире, они были свободны.

– Это же наше место, – первым осознал Ник.

– И наши вещи, – увидел Корби. Они были недалеко от школы, у ручья, в обычном месте своих встреч. Но теперь оно стало другим: не осталось вытоптанной земли, мусора, здание школы не виднелось за кронами деревья. Только вода, трава, разросшиеся кусты и ивы. И ручей, кажется, журчал громче, чем раньше. Посреди поляны Корби увидел знакомые бревна, но теперь они поросли сухим мхом и казались остатками каких-то вековых деревьев. На бревнах лежали их вещи: рюкзак Ары с торчащими из него бутылками, сумка Ника с выступающим из-под не застегнутой молнии ребром вертолетного хвоста, пистолет деда Корби. Кто-то аккуратно сложил все предметы, выстроил их в ряд, а последним, четвертым, лежащим чуть отдельно, была карточка Андрея.

– Как мы здесь оказались? – спросил Ара.

– Может, тебе стоит поверить в чудеса? – предложил Корби.

– Ребята, а вы заметили, что не открываете рта? – поинтересовался Ник.

Корби взглянул на Ару.

– Как? – удивился тот.

«Он молчит», – пронеслось в голове у Корби.

– Да, он молчит, – беззвучно подтвердил Ник. – Мы все молчим.

«Вот что Андрей нам нес, – в восхищении подумал Корби. – Значит, теперь я смогу показать Аре все».

Ара вскрикнул – теперь уже по-настоящему, в голос – и они все снова оказались на мосту. Корби и Ник каким-то чудом остались стоять на ногах, а черный брат сидел в придорожной пыли у самого ограждения и с перекошенным от ужаса лицом показывал рукой на отца Андрея.

– Я… я… я видел, как эта штука пожирала его лицо!

– Прости, – выдохнул Корби, – я не хотел так все на тебя обрушивать.

– Что там у вас? – спросил отец Андрея.

– Долго объяснять, – сказал Ник. Корби опустился на колени рядом с Арой и взял его за плечи. Ара дрожал.

– Я раньше думал, что схожу с ума, а теперь понимаю, что все это была ерунда. Вы с Ником пережили такое! – Испуганными глазами он смотрел на Корби. Корби тоже смотрел на него. Он заметил, что Ара не говорит, лишь его губы чуть шевельнулись. «Ты слышишь, – подумал он, – видишь, чувствуешь то же, что и я». Ара моргнул. «Это ты, – подумал он в ответ, – или это мне все мерещится?»

– Это он, – вслух сказал Ник. – Я тоже все слышу.

Корби вдруг охватило чувство надежды – не призрачной, как после слов Белкина, а настоящей. Он понял, что Андрей позаботился о них, позаботился об их победе. Его друзьям не обязательно куда-то с ним идти. Они будут вместе, они уже не расстанутся. Он будет не один против убийц Андрея и ужаса из долин крови.

Корби медленно поднялся на ноги.

– Я не прощаюсь, – подумал он, – ведь мы не расстаемся.

– Да, – хором подумали Ара и Ник.

Токомин включил и протянул Корби большой желтый фонарь с ручкой. Яркий луч света промчался по темной воде, отогнал, рассеял туманное марево.

– Большое спасибо, – поблагодарил Корби.

– Как фара, – сказал Ник.

– Заряда часа на четыре, – предупредил отец Андрея.

«Если я проживу четыре часа», – подумал Корби, и огорчился, поняв, что друзья слушали его мысли.

– Ты постараешься, – вслух сказал Ник.

– Да, я постараюсь, – обещал Корби. – Теперь уезжайте. Пока тот, кто приходит из долин, окончательно не свел вас с ума.

Токомин остановился у крыла «хаммера» и несколько долгих мгновений смотрел на него.

– Спаси моего сына, – сказал он. Корби ответил молчаливым кивком. Отец Андрея сел в машину. Ник поместился на переднее сидение рядом с ним, туда, где раньше сидел Корби. Ара остался сзади. Двери захлопнулись. За тонированными стеклами Корби почти не видел их лиц. Тяжелая машина медленно сдала назад с моста, развернулась на широкой части дороги и покатила назад. Корби смотрел ей вслед, пока красные габаритные огни не растворились в темноте. Он знал, что Ара повернулся на заднем сиденье и сквозь стекло смотрит на удаляющийся луч одинокого фонаря.

– Ну вот, мы одни, – тихо сказал Корби. Он почувствовал на себе тяжелое холодное внимание. Взгляд невидимых глаз струился из темноты, поднимался пузырьками зловония со дна черных вод. Он был повсюду.

Корби пошел вперед.

Большой фонарь тяжело было нести в руках, и Корби положил его на плечо. Он чувствовал исходящее от диодов тепло – оно медленно нагревало корпус из толстой желтой пластмассы. Корби постарался сосредоточиться на этом ощущении, понимая, что оно может быть последним нормальным переживанием этой ночи. Он шагал посередине совершенно пустой дороги и смотрел, как по асфальту мечется белый луч света.

Затем он увидел что-то на дороге далеко впереди.

Что-то большое. Луч фонаря с трудом доставал до цели, и предмет, окутанный темнотой, казался совершенно черным. Корби еще не понял, что именно видит, но его сердце забилось чаще.

Пятьдесят, сто, двести шагов. Многолетние ели поредели, уступая место не менее старым лиственным деревьям. В безлунную ночь кленовый лес казался таким же темным, как и еловый бор.

Корби прошел полторы сотни метров, прежде чем понял, что предмет посреди дороги – это брошенная машина.

Еще через пятьдесят метров Корби узнал ее по описанию Барыбкина. Это был старый зеленый джип-внедорожник с золотистой полосой на борту. Его багажник был распахнут, салон чернел темнотой. С заднего бампера, как слюна, свисали знакомые Корби нити белесой субстанции. Они издалека заиграли серебристым блеском в луче фонаря.