Песня для Корби

– Может, ты забыл?

– Может быть.

Комар по одному вынимал листки из чемодана, рассматривал и собирал в стопку.

– А я понимаю. Ты не знал этого парня. Зато он знал тебя. – Он сел на кровать рядом Корби и развернул раскрашенные карандашом тетрадные листки. – Точка зрения. Присмотрись к точке зрения.

– Чьей? – не понял Ник.

– Художника. Взгляд всегда сверху. Крупных планов почти нет. – Комар сунул половину листков в руки Корби, другую половину Нику. Корби начал перебирать рисунки.

– Он смотрел из окон, – догадался он. – Из окон той частной школы.

– Верно. Эврика. Тогда он еще не так хорошо рисовал, и то, что он рисовал, больше зависело от параметров изначальной сцены.

– О какой школе речь? – спросил Ара.

– О колледже, который был прямо рядом с моим домом. Мы мимо него ходили в школу. – Корби посмотрел на Токомина. Тот стоял в центре комнаты и странным, завороженным взглядом скользил по вещам своего сына. – Где Андрей учился четыре года назад?

– Когда они вернулись из Англии, я оплатил ему частную школу. Только Рита почему-то забрала его оттуда.

– Где была эта школа?

Токомин назвал улицу. Корби и Комар переглянулись.

– Это она.

Корби зяглянул в чемодан и ощутил, как кровь отливает от лица. Под карандашными рисунками лежала книга – самодельная, с клееным вручную матерчатым переплетом и обложкой из толстого картона. На обложке был изображен город, похожий и на город за нарисованными окнами клуба, и на вид ночной Москвы. Корби охватило неясное предчувствие. Отчего-то он вспомнил ту непогожую ночь, когда стоял на краю дороги в оранжевом свете уличных фонарей и смотрел на то, что осталось от машины его родителей. Осторожно, как сапер мину, он поднял книгу со дна чемодана. Она оказалась удивительно легкой, между твердыми страницами оставались большие интервалы. Прежде чем решиться открыть ее, Корби заглянул сбоку, но увидел только слои клееной бумаги. Ара положил руку ему на плечо. Рука друга была теплой и легкой. «Спасибо, – подумал Корби. – Да, я боюсь. Но у меня нет выбора. Я уже здесь. К этому все шло». Он медленно перевернул первую страницу.

Это была книга с раскладными картинками. Над разворотом поднялась панорама из объемных аппликаций – чем шире раскрывался переплет, тем выше вставали фонарные столбы, фигурки людей и ступени крыльца, с которых они сбегали. Над страницами была ночь. Уличные фонари разбрызгивали блики оранжевого света. Впереди бежал мальчишка без куртки. Его лицо было искажено страхом, ветер трепал светлые волосы. Андрей. За ним гнались пять подростков: четыре парня и девушка. В их руках сверкали ножи, они скалились и щурились, как хищники, вышедшие на охоту. Маленькая стая. Старшему было около восемнадцати лет, младшему – не больше, чем Андрею.

– Он что, нарисовал свою смерть? – спросил Ара.

– Нет, – прошептал Корби. – Это было раньше. Я знаю это крыльцо. – Он дотронулся пальцами до объемных темно-серых ступеней. Его рука задрожала. Он знал, но никак не решался сказать. За него это сделал Комар.

– Это опять та частная школа. Ее центральный выход.

– Но нарисованы те же, кто его убил, – заметил Ник. – Я узнаю девушку и вот этого, который бежит третьим. Синие глаза, и так же скалится.

Корби непослушной рукой перевернул страницу. Над следующим разворотом поднялась мастерски вырезанная ограда колледжа. Андрей балансировал над остроконечными прутьями решетки, а мимо его виска пролетал брошенный одним из преследователей камень.

«Он бежит к дороге, – подумал Корби, – они гонят его в темноту, прочь от людей, которые могли бы помочь». Он вспомнил, как стоял там в точно такую же ночь и видел рядом с тормозным следом машины родителей сбитое и перекореженное тело подростка. «Как знакомо, – промелькнуло у него в голове, – как будто…» Его мысли остановились, рука машинально перевернула страницу, и вот уже Андрей выскакивает на дорогу, преследователи за ним, они почти касаются его, бегут по газону у него за спиной. Вперед вырвался подросток лишь немногим старше Андрея. Его лицо показалось Корби смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где мог его видеть, только почему-то был уверен, что этого парня не было среди тех, с кем они столкнулись в школе.

– Мне кажется… – пробормотал отец Андрея. Теперь он тоже склонялся над книжкой. Вокруг Корби сгрудились все, кто был в комнате. Комар и Ник сели на кровать по обе стороны от него.

Корби перелистнул еще одну страницу.

Прежде, чем разворот полностью раскрылся, ему показалось, что он умирает. Его сердце больше не билось, он больше не дышал. Руки ослабли, он выпустил книгу, и та упала на пол.

Корби сидел без движения. Он вспомнил, когда видел того подростка. Он вспомнил это, как только увидел, как над следующим разворотом поднимается изображение темно-синей легковушки. Этот подросток был там, в ту ночь, на дороге. Это его сбил отец Корби.

– Осторожнее. – Ник поднял книгу с пола и снова развернул ее. Андрей пробегал перед тормозящей машиной, а первый из преследователей, отброшенный ударом бампера, падал на обочину. Его ноги были неестественно вывернуты, от коленей разлетались брызги крови.

– Кажется, я знаю вот этого, – договорил отец Андрея. – Это сотрудник полиции, который все время досаждал нашему следователю. – Он коснулся пальцем фигурки самого старшего из преследователей.

– Что? – спросил Ара. – Лейтенант Белкин?

Ник развернул последнюю страницу. Андрея на ней не было. На одной стороне разворота дымилась разбитая машина с капотом, забрызганным кровью. На другой – подросток, указанный отцом Андрея, склонялся над сбитым товарищем и щупал его пульс.

– Лицо действительно похоже, – признал Ник.

– Это же машина родителей Корби, – перебил его Комар.

– Покажи, – наклонилась ближе Аня.

Корби закрыл глаза. Он почти не слышал их слов. «Андрей мог умереть на четыре года раньше, – подумал он, – но вместо него умерли мои отец и мать». Он вспомнил, как утром, три дня назад, когда они спускались вниз по лестничной клетке от квартиры «Зеленых Созданий», Андрей начал что-то говорить про судьбу, а он его перебил. Все было бы по-другому, если бы он дал себе труд его дослушать.

– Здесь что-то еще, – сказала Алеся, – кроме картинок.

Она наклонилась и сняла последние листки со дна чемодана. Под ними, сверкая золотом и серебром, лежал DVD-диск.