Песня для Корби

– Он нас обойдет, – сказал Ара.

Ник поставил ноги на оконный карниз и, не перехватываясь, прыгнул. Решетка кондиционера жестко грохнула под его ногами. Еще через мгновение он спрыгнул на крышу, тяжело дыша.

– Бежим! – крикнул Корби.

К стене супермаркета был пристроен трансформатор (несколько лет назад они даже забирались на него). Они вихрем пронеслись по крыше, их кроссовки подняли в воздух тучи серебристых брызг.

– Стойте! – закричала у них за спиной мать Ары. Ара, не оборачивасяь, прыгнул на залитую варом крышу трансформаторной будки, а с нее быстро спустился на землю. Корби и Ник последовали за ним. Крина нигде не было видно, но Корби знал, что очень скоро следователь начнет их нагонять. Возможно, на машине.

– Сюда, – позвал он, и побежал вокруг дома, снова во двор, навстречу Крину.

– Ты спятил! – вскрикнул Ник.

– Спрячемся, – еле дыша, ответил Корби. Он выжал максимальную скорость и бежал даже быстрее, чем тогда, когда его гнали охранники Токомина. Сейчас он знал, что бежать недалеко: либо успеют, либо нет. Они пересекли газон, обогнули угол дома и увидели спуск в подвал, к которому их вел Корби. Не считая ступеней, Корби прыгнул вниз. Его руки ударились о бетонную стену, он задохнулся от боли. Ара и Ник налетели на него сзади, и они все повалились на асфальтированный пол. Наступила тишина. Корби слышал лишь стук сердца и дыхание друзей. В закутке пахло мочой, от двери подвала тянуло холодом. Прошла секунда, и мимо кто-то пробежал: один человек, потом второй. Корби чуть приподнял голову и увидел, как спина Крина исчезла за углом дома.

– Есть, – выдохнул он.

– Хитро, – похвалил Ник. Они выбрались из укрытия, быстрым шагом, иногда переходя на бег, пересекли двор и вышли на следующую улицу. Им повезло: к остановке в ста метрах впереди подходил автобус.

– Какой номер? – спросил Ара.

– Неважно. Главное – скрыться.

Они побежали снова. Автобус закрыл двери и начал отходить от остановки, но Корби замахал ему рукой. Водитель, увидев шальных ребят, бегущих по обочине дороги, притормозил. Они запрыгнули внутрь. Ник открыл турникет своим проездным.

– Ставки за наши головы повышаются, – сказал Корби. Они рассмеялись. Ара упал на ближайшее сиденье. Корби сел напротив. Ник сложил руки на поручне и встал рядом с ними.

– Что будем делать дальше? – спросил он.

– Поедем в клуб «Сакрифайс». – Корби вкратце рассказал им про уговор с Комаром.

Клуб располагался в полуподвальном этаже старой четырехэтажки. Вход был с квадратного двора, одну половину которого занимала автостоянка элитного многоквартирного дома. Другая, ближе к клубу, превратилась в площадку для мастеров граффити. По кирпичным стенам струились и перетекали белые, голубые и фиолетовые фантастические лица. В одном из них Корби угадал Курта Кобейна.

– Художник был психопатом, – заметил Ник, когда они дошли до середины двора.

– Почему? – спросил Ара.

– Я здесь не всех узнаю, – сказал Ник, кивнув на лица, – но все, кого я знаю – это покончившие с собой музыканты. Йен Кертис. Курт Кобейн. Ингве Олин и Дейв Леппард. Вы их не знаете. Это шведские металлисты.

Корби стало слегка не по себе.

– Клуб называется «жертвоприношение». Наверное, поэтому такая подборка.

На афишах перед входом висели объявления концертов, листки с предложениями арендовать помещения клуба для репетиции или поступить в школу молодых музыкантов. Корби толкнул дверь. Слева была маленькая касса, справа – закрытая на лето раздевалка. Они прошли мимо нее и наткнулись на охранника.

– Билеты, – преграждая им путь, потребовал тот. Из глубины клуба доносилась приглушенная музыка.

– А сколько стоит вход?

– Двести.

– Со всех или с человека? – без надежды уточнил Корби. Охранник усмехнулся.

– Прикалываешься? С человека.

Они переглянулись.

– У меня ровно пятьсот, – напомнил Ара.

– У меня только мелочь, – сказал Ник. – Может, рублей пятьдесят наберу.

– Вы вообще совершеннолетние? – спросил охранник.

– У вас же там таблички висят про кружки для детей.

– Сегодня концерт и пиво. С четырех пускаем только старше восемнадцати.

– Пошли, – сказал Ник. – Неважно, сколько нам лет, у нас все равно нет таких денег.

Они поднялись обратно на улицу. Лица музыкантов смотрели на них своими нарисованными глазами.

– И что теперь? – спросил Ара.

– Похоже, твой друг тебя кинул, – сказал Ник. – Или рассчитывает, что ты заплатишь за вход.

– Давайте позвоним ему, – предложил Корби. – Я с его телефона звонил тебе. Он должен был остаться.

Ник достал мобильник, пролистал последние вызовы.

– Есть. Держи.

Корби взял трубку. Некоторое время на линии были только гудки, потом Комар снял трубку.

– Это кто?

– Корби. Стою у входа в клуб. Не пускают.

– Срань господня! Ты пришел.

– С друзьями.

– Это хорошо. Ждите. Я выйду через минуту.

Корби вернул Нику телефон.

– Должен вас кое о чем предупредить. У Комара тяжелый характер, и, когда мы познакомились, он бесил всех, кроме меня.

– Комара? – переспросил Ник.

– Его так зовут все сверстники. Даже малознакомые.

– Понятно, – сказал Ара.

Двери клуба открылись, и появился Комар. Он выглядел забавно – Корби заподозрил, что Аня отдала ему свои старые джинсы, а кроссовки он, очевидно, не смог раздобыть, поэтому на ногах у него были лакированные ботинки, выглядевшие совершенно неуместно.

– Красная челка, – сказал Ник. – Что-то напоминает.

Комар увидел Корби и весь дернулся.

– Где мои шмотки? Ты убил мои шмотки?!

Корби скинул с плеча Арин рюкзак.

– Все здесь. Успокойся.

Комар выхватил рюкзак у него из рук.

– Что ты с ними сделал? То же, что и с прежними?

– Просто снял, чтобы целее были. Я в его одежде. – Корби указал на Ару.

– Этот негр – твой друг?

Черный брат поднял брови.

– Ара и Ник, – представил Корби. – А это Комар.

Ник протянул Комару руку. Вместо того, чтобы ее пожать, Комар открыто его разглядывал.

– Значит, вы друзья. Ну, пойдемте, раз никому из вас не хватило мозгов войти самому. – Он закинул рюкзак со своими вещами за плечо и пошел в клуб. Ник и Ара переглянулись.

– Пойдем, – сказал Корби. Они пошли за Комаром. Тот остановился перед охранником.

– Это группа. Вот ударник, – он ткнул в Ника, – видишь, руки жилистые какие. А это басист, – он ткнул в Ару, – ему почти ничего делать не надо. Гитарист и фронтмен, – Комар показал на Корби, – просто звезда.

Корби видел, что Ник не может скрыть скептического выражения.

– А где их инструменты?

– Да ты че, мужик? Сюда без инструментов ходят. Я же без гитары.

– Раньше ходил с гитарой.

– А теперь без гитары. И они без инструментов.

– Ну и как они докажут, что они группа?

– Послушай, ты же меня знаешь.

– Тебя знаю. А их – нет.

– Да они классные музыканты. Отлично играют. Лучше меня.

Громила сонными глазками изучал Корби и его друзей.

– Классные, значит. А почему сразу не сказали, что группа?