Песня для Корби

– Ангел! Ангел! Ангел! – скандировали люди на соседней крыше. Их руки ритмично взлетали вверх. Корби понимал, что они кричат во всю мочь, но огромное расстояние и сильный ветер гасили звуки голосов. Безмоторный летательный аппарат во второй раз приближался к нему – теперь он шел со стороны солнца, его четкая тень упала на крышу рядом с Корби. На этот раз пилот целился в самый край крыши, чтобы у него была посадочная полоса в восемьдесят метров. Но Корби вдруг понял, что ничего не выйдет. Он ясно увидел траекторию, по которой будет двигаться планерист. Ветер слишком сильный. Параплан не сможет остановиться. Его снова снесет.

Не думая, подчиняясь одному лишь импульсу, Корби бросился наперерез летуну. На мгновение все замерло, стихли крики на соседней крыше. Корби бежал очень быстро, так, как бегал в детстве. Он почти перестал дышать. Он слышал стук своего сердца и шум ветра под крылом параплана, видел, как стропы сверкают на солнце. В темном шлеме отражалось небо, но Корби казалось, что он различает под зеркальным стеклом глаза. А потом они сшиблись. Корби низко наклонил голову и обеими руками перехватил планериста за пояс. Столкновение сбило обоих с ног, и они покатились по крыше. Крыло согнулось, схлопнулось, растянулось, трепеща, во всю длину. Вблизи оно казалось огромным, семи– или восьмиметровым.

Корби лежал на правом боку, рука и плечо болели. Перед носом он видел затянутые в черную ткань ноги незнакомца. Тот зашуршал стропилами, отстегнул от обтяжки карабин, сел и поднял вверх руку.

– Ангел! Ангел! Алекс-ангел! – донеслись с соседней крыши ликующие выкрики. Парень стянул шлем. Он оказался почти сверстником Корби – коротко стриженный, с резкими чертами лица и странными, глубоко посаженными глазами, которые казались немного безумными.

– Привет, – сказал Корби.

– Привет, – ответил парень.

Несколько мгновений они приглядывались друг к другу. Корби вдруг осознал, что у него заплаканное лицо и что он, должно быть, воняет блевотиной.

– Ты мне поможешь?

– Не знаю. Те ребята, которые держали тебя вверх ногами – что ты им сделал?

– Так вы все видели?

– Мы там уже несколько часов. Так что ты им сделал?

«Поверит ли он мне?» – промелькнуло в голове у Корби.

– Один из них – отец моего одноклассника, которого вчера столкнули с крыши.

Парень покосился на дверь, ведущую на чердак.

– Они тебя заперли, да?

– Да.

– А вернутся когда?

– Когда поймают двух моих друзей. Ты можешь мне помочь?

– Подожди. Сначала я хочу разобраться. Я тоже пару минут назад упал с крыши, но это не повод преследовать моих знакомых.

– У него не было этой штуки, – показал на параплан Корби. – Его убили.

– Ты убил? – довольно спокойно спросил парень.

Корби ответил не сразу. Он почувствовал, что его глаза снова наполняются неконтролируемыми слезами.

– Я мог вести себя по-другому. И тогда Андрей был бы жив.

– Это ерунда.

Корби непонимающе посмотрел на него.

– Ты тоже мне не веришь?

– В чем не верю? Ты мне ничего не сказал. У некоторых ребят не открывается парашют. Другие сами не выдергивают стренгу. А третьим кто-то подрезает стропила. Вот и все.

Корби понял его.

– Ты или не ты?

– Не я. Но его отец думает, что я.

– Как тебя зовут?

– Коля, или Корби. А тебя Ангел?

– Алекс или Однокрылый Ангел, – поправил парень. Корби кивнул.

– Ты спускаешься с неба.

– Может, ты и врешь. – Планерист странно скосил глаза. – Ну да ладно.

– Что ладно? Ты мне поможешь?

– Помогу. Я взял для тебя лишний парашют. – Алекс похлопал себя по ранцу на груди.

– Я полечу как ты?

– Нет. Это параплан. На нем можно лететь вверх. А на парашюте можно лететь только вниз.

– Прыгнуть отсюда? – Корби посмотрел на край крыши.

– Ты никогда не прыгал с парашютом, – догадался Алекс. Корби покачал головой. – Есть шанс, что ты убьешься. Это здание высотой примерно двести пятьдесят метров, так что падать будешь примерно семь секунд. Очень мало времени, чтобы сориентироваться. Если что-нибудь сделаешь неправильно – в лепешку.

Корби вспомнил, как отец Андрея говорил ему про возможность умереть в полете.

– Мы можем вызвать полицию.

Алекс облизнул губы.

– Может, ты и правда не убивал.

– Ты так говоришь, потому что я предложил полицию?

– Ну да.

– У тебя есть телефон?

– Конечно, есть. Но я им не позвоню.

– Почему?

– Во-первых, это не в моих правилах – и не в правилах кого-либо из ребят. А во-вторых, у меня уже есть судимость. Если меня здесь увидят, я на три года сяду за хулиганство.

Корби подумал, что в этом есть странная справедливость. Вчера вечером все было наоборот: он был в положении Алекса и боялся вызывать полицию. А теперь Алекс по той же причине не может нормально помочь ему.

– Знаешь, это даже глупо, – пробормотал Корби. – Час назад я хотел умереть. Я бы и без парашюта прыгнул с этой крыши. А потом все стало по-другому.

– Из-за того, что тебя подвесили над краем?

– Нет. – Корби покачал головой. – Это сложно объяснить.

– Ты не трус, да? – отрывисто спросил Алекс.

– Не знаю. А ты не можешь забрать меня на этой штуке? – Корби кивнул на растянувшийся вдоль крыши купол параплана. Алекс с сомнением покачал головой.

– Сколько ты весишь?

– Шестьдесят, – без должной уверенности ответил Корби.

– Не потянет двоих.

– Послушай, если я правильно понял, то, прыгая, я могу не выжить.

– Да. Или покалечиться при посадке.

Корби оглянулся на бескрайний город внизу.

– Тогда мне сначала нужно позвонить друзьям. Сказать, что они в опасности.

Алекс секунду смотрел на него, потом расстегнул специальный карман на ремне своей обвязки и вытянул из него мобильник. Тот был необычным, закованным в корпус из настоящей стали.

– Только быстро. Нам придется трудно, если они сейчас вернутся.

– Быстро, – повторил Корби, и на память набрал номер Ары.

Черный брат не сразу взял трубку. Корби слушал гудки, сжав левую, свободную от телефона руку в кулак так, что ногти впивались в ладонь. «Смогу ли я вообще говорить? И станет ли он говорить со мной, что он сейчас обо мне думает?»

Наконец в трубке раздался голос Ары.

– Кто это?

– Это я, Корби.

– Какого черта происходит? Ты поднимаешь переполох, убегаешь из отделения. Потом твой телефон не отвечает. И теперь ты от кого-то звонишь.

– Мало времени объяснить, – срывающимся, хриплым голосом ответил Корби.

– Нет, ты объяснишь! – закричал Ара. – Мы тут паримся из-за тебя, а ты убегаешь, как сумасшедший.

– Я и есть сумасшедший, – тихо сказал Корби. – Я убежал, потом что хотел покончить с собой.

– Что? – упавшим голосом переспросил Ара. Корби почувствовал подступающие слезы. Пока он говорил, Алекс отстегнул со своей груди ранец с парашютом и теперь перетягивал какие-то ремни.

– Послушай, дело сейчас не в этом. Я пробежал по улице несколько сот метров и зашел в подворотню. Там на меня напали и затащили в машину. Я решил, что это убийцы Андрея, но это оказался его отец. Он думает, что мы все виноваты в смерти его сына. Он отвез меня на крышу башни Северо-Запад и запер здесь. А уходя, сказал, что поймает тебя и Ника. Вы в опасности.