Страница 130 из 156
Я также знала, что могу пожалеть о том, что собиралась сделать.
Мне было всё равно.
Мне действительно было совершенно насрать.
— Я знаю твоё имя, — сказала я. Мой взгляд опустился на его руки, лежавшие на моём теле.
— Знаешь? Так скажи мне. Эта ссора начинает мне наскучивать, девочка.
В его голос вернулась лёгкость, почти маскируя глубинное раздражение. Я чувствовала его боль, его нетерпение из-за разговоров. Он хотел сделать то, за чем пришёл сюда; его уже тошнило от нашей перепалки, и его уже больше не волновало, что я думала.
— Скажи мне, — он смягчил свой тон, лаская мою грудь под платьем. Я почувствовала, как его эрекция набухает под моей ладонью, и я вздрогнула, но не попыталась отстраниться. Его голос зазвучал грубо, когда он крепче прижал мою ладонь к себе.
— Назови мне моё имя, девочка. Ты должна знать хотя бы его, раз уж ты так злишься. И скажи мне, что я тебе сделал плохого, чтобы ты так меня презирала.
Я подняла взгляд, посмотрев в эти чёрные глаза.
— Тебя зовут Джервикс, — сказала я.
Его пальцы застыли.
Как и его лицо, которое уже опускалось ко мне.
Несколько долгих мгновений он не шевелился. Он стоял там, замерев за мгновение до поцелуя. Мы смотрели друг на друга, и наши лица разделяли считанные сантиметры.
Во время этого молчания он, казалось, едва осознавал, что я сказала. Пустое выражение его лица выглядело скорее сбитым с толку, нежели злым.
Наблюдая, как он смотрит на меня, я даже подумала, что ошиблась и навоображала себе. Затем мой взгляд опустился к шраму на его горле, и я знала, что не ошиблась. Он даже внешне почти не изменился, хотя от возраста кожа покрылась морщинками, под глазами залегли тёмные круги, а в уголках глаз от ветра и солнца образовались «гусиные лапки».
Пока он смотрел на меня, его тёмные глаза раскрывались всё шире и шире.
На мгновение я увидела в его взгляде страх.
Затем его выражение трансформировалось, стремительно сменившись злостью. Глубина этой злости, путаница всего, что я ощущала за ней, наверное, напугала бы меня при нормальных обстоятельствах. Я почувствовала там животное, хищника, и я знала, что не ошиблась.
Когда он наконец-то заговорил, его слова как будто силой вырывались из него.
— Где ты услышала это имя, девочка? — потребовал он.
Я не ответила. Его толстые красные пальцы впились в мои плечи. Он тряхнул меня, так сильно и грубо, что у меня зубы застучали.
— Кто сказал тебе это имя, бл*дь? — он грубо повысил голос. — Где ты его услышала, сука? Где?
Я подняла взгляд, слегка задыхаясь от его хватки на мне. Он поднял меня выше, чтобы всмотреться в его лицо. Мои ступни едва доставали до пола. Несколько долгих мгновений я лишь смотрела на него, пытаясь понять, что его так встревожило, чего, по его мнению, он должен был бояться.
— Ты знаешь, на кого я работаю? — потребовал он. — Знаешь?
Почему-то я улыбнулась.
— Джервикс, — произнесла я. — Нензи передаёт привет.
Он ещё шире выпучил глаза, затерявшись в тупом неверии.
— Что? — переспросил он. — Что ты, бл*дь…
Дальше он продолжить не успел.
Что-то во мне разжалось, расслабляя каждый мускул в моём теле.
Я отпустила кулак, сжатый вокруг той части моего света.
Складывающее ощущение пришло без предупреждения. Сильное, как наркотик, оно рябью пронеслось по мне, да так быстро, что я едва успела выдохнуть прежде, чем оно вырвалось из меня, заставив поперхнуться дыханием.
Прошло слишком долго времени. По ощущениям казалось даже больше, чем прошло в реальности. Ощущение вызвало почти тоску, импульсом выплеснувшуюся из меня, пронёсшуюся по потемневшим структурам потоком жара, который пел в моём свете. Я чувствовала то ощущение причастности, впускания Барьера в себя.
Я ощущала то желание вернуться.
Атомы вибрировали вокруг меня, проносясь как кристаллы в потоке жидкого вещества. Измерения маячили меж крапинок.
В этом месте я была как дома. Я была как дома со всеми здесь, даже с версианцем, стоявшим напротив меня.
В этом свете мы были семьёй. Мы были любовью.
Я хотела распространить эту любовь дальше, прикоснуться к другим, вывести их к свету. Какой-то части меня хотелось окутать этим жаром весь Город, стереть всю серость, сделать его единым с огнём тех облаков над моей головой.
Я хотела этого. Я хотела этого до боли.
Но я помнила. Я помнила, как Ревик хотел того же.
Я помнила операцию в Секретариате. Я помнила горящие тела, запах опалённых волос и плоти, плавящейся органики, которая пахла темнее, горела более жарким, чёрным огнём. Помнила густую стену дыма, валившего из разбитого окна…
Я загнала это обратно, втягивая тяжёлые вдохи и сглатывая.
Я выдернула себя из этого пространства и…
Я услышала громкий хруст.
Громкий. Оглушающий.
Я вздрогнула, отпрянув назад, когда эти гигантские руки отпустили меня. Я всё ещё пыталась отступить глубже в комнату, когда мой взгляд сфокусировался обратно.
Не прошло ни секунды времени, пока я смотрела с того обрыва.
Он рухнул, повалившись на меня.
Его тело упало так стремительно, что я едва успела ускользнуть. Рефлекторно развернувшись на одной ноге, словно я сражалась с ним в mulei, я перенесла свой вес направо и отвела плечи в сторону, когда его мощное тело обмякло.
Он с грохотом упал на пол.
Казалось, долгое время я просто стояла там, борясь с головокружением. Я смотрела на его неподвижное тело, которое теперь даже выглядело меньше. Я смотрела, как свет рассеивается вокруг плоти как дым. Я смотрела в его пустые глаза, наблюдая, как свет покидает и их. Единственный звук, который я слышала — это собственное прерывистое дыхание, которое вырывалось из меня дёргаными всхлипами.
Затем возле меня очутился Улай.
Я услышала, как в какой-то момент той тишины его крики наложились на мои неровные и отрывистые вдохи. Затем он вцепился в мои плечи и тряс меня, как Джервикс. Тряс меня и кричал. В его глазах явно виднелся страх.
Я его не слышала. Теперь уже я оказалась как будто под водой.
Странный звон стоял у меня в ушах.
Я смотрела на дула винтовок, окружившие меня кольцом, и я могла подумать лишь одно — всё хорошо.
Что бы они теперь ни сделали со мной, всё будет хорошо.
Глава 57.
Вне резервуара
Ревик лежал на полу, глядя в тёмно-зелёный потолок.
Даже с ошейником пребывание вне резервуара ощущалось иначе, почти дезориентировало, и не только из-за отсутствия цепей. Его свет всё ещё адаптировался, как и его тело. Словно получив напоминание об этом, он слегка вздрогнул, когда садился, и мужчина, находившийся рядом с ним, заметил.
— Ребра тебя беспокоят? — в его словах скрывались весёлые нотки.
Ревик закатил глаза.
— Мечтай.
— Уверен? — переспросил Балидор. — Ни капельки не ноют?
Ревик покачал головой, невольно фыркнув.
— Не знаю, как это тебя никто не грохнул за последние четыреста лет. Для старика ты тот ещё сопливый кусок дерьма.
Балидор усмехнулся, хлопнув его по плечу.
— Рыбак рыбака видит издалека.
Ревик чувствовал, что вопреки его словам лидера Адипана продолжает изучать его лицо, а в серых глазах виднеется что-то ещё.
— Это опять беспокоит тебя? — спросил он наконец.
Ревик не смотрел ему в глаза. Размотав ткань, которой были замотаны его руки, он подавил боль в своём свете. Ошейник запротестовал, заискрил и заставил его вздрогнуть, когда он простёр свой aleimi, чтобы контролировать боль. Это его не остановило.
Он стиснул зубы, подумав над вопросом Балидора. Затем покосился на другого видящего.
— Она завела себе бойфренда, — сказал он.
Балидор моргнул, уставившись на него.
— Как ты можешь быть так уверен?
Ревик наградил его суровым взглядом.
Балидор поднял ладони, выпустив импульс сожаления.