Полуночный Дождь (ЛП)

Что это значило? В тот день она уже знала, что болезнь распространилась? Что она мне тогда сказала? Что же? «Рак печени», — снова произнесла я вслух в пустой комнате. Возможно ли это? Я сошла с ума? Нет. Я не сумасшедшая.

— Что ты делаешь?

Прищурившись от яркого света за спиной Блейка, я села и вытерла слезинку, скатившуюся к уголку моих губ.

— Э-э, да. Не знаю, но я тебя люблю. Можешь посидеть с Пи немного? Мне кое-что надо сделать, — попросила я, встав на колени, и стала убирать беспорядок, который навела вокруг себя. Я запихнула все как попало обратно в коробку и взяла конверт с тем, что нашла.

— Макайла?

— Я вернусь через час.

— Куда ты едешь? Скоро мебель привезут.

— Мне нужно кое с кем поговорить. Объясню позже.

— Макайла! — позвал Блейк, следуя за мной.

Я вышла на улицу и обнаружила Пи, сидящую на нижней ступеньке.

— Что случилось, Пи? — поинтересовалась я, сев рядом и притянув ее к себе на колени. Она зарыдала у меня на груди. — Что такое, солнышко?

— Папа сказал, что нам надо разобрать палатку. Она мне нравится.

— Разве ты не ждёшь нашу новую мебель? Не хочешь сидеть на диване и смотреть телевизор или читать книги?

— Мне нравится делать это в палатке.

— Посмотри на меня, — попросила я, обхватив ее личико. — У меня идея. Помнишь про гостевую спальню в конце коридора? Что если мы поставим там палатку вместо кровати? И, возможно, время от времени, не всегда, конечно, мы могли бы там ночевать. Мне нужно ненадолго уйти, но уверена, что ты сможешь помочь папе перенести ее туда до того, как доставят нашу мебель.

Губы Пи дрогнули, и она взглянула наверх лестницы.

— Можно, папа?

— Конечно, малышка. Иди, тащи наши спальные мешки в комнату.

— Хорошо, — и вот так просто Пи снова была счастлива.

— Ты мне скажешь, что происходит?

— Да. Я люблю тебя, люблю эту малышку и этот дом. Я вернусь через час и все тебе расскажу.

— Мне стоит бояться? Куда ты направляешься?

— Нет. Не бойся. Я вернусь.

— У меня работа, — крикнул Блейк мне в след. В ответ я лишь махнула рукой.

Глава 16

Сара даже не удивилась, увидев меня. Она открыла дверь и печально улыбнулась.

— Заходи. Я только что сварила кофе.

— У меня не так много времени. Нам сегодня мебель привозят.

— Барри сказал, что ты нашла письмо в электронной почте.

— Да, но я не за этим пришла.

— Мне нужно это сказать, Микки. Я пыталась это сделать, как только познакомилась с тобой.

— Я больше на тебя не злюсь. Я не знаю, что именно происходило в тот момент в твоей жизни. Не могу судить тебя за то, что сама никогда не переживала. Я все еще не простила тебя за то, что ты знала обо мне, но со временем это придет. Не хочу заполнять свое сердце сожалениями.

— Сожалениями?

— Да, как если бы я обижалась на то, за что должна быть благодарна.

— Ничего не понимаю, ты должна сердиться. А теперь ты благодаришь меня?

— Это глупо. Мама всегда говорила мне, что у всего есть какая-то цель и причина. Если бы ты рассказала Барри о том письме, возможно, я бы выросла с Дженни как со своей сестрой.

На лице Сары было написано замешательство.

— Да? — спросила она, ожидая, что я продолжу. Она все еще не поняла. Тьфу ты.

— Сара... Ты серьезно? Мне надо все тебе разжевать? Я на сто процентов уверена, что не стала бы спать с Блейком, зная об этом заранее. Всё это часть цели и плана. Разве ты не понимаешь?

— Я пытаюсь, Микки, правда. Я не ожидала, что ты будешь такой понимающей. Ты должна была бы обозлиться на меня. Я это заслужила.

— Ты этого не заслуживаешь. Если ты считаешь, что это карма, то она работает совсем по-другому. Она не вымещает твои ошибки на ком-то другом. Ничто не предопределено для тебя, Барри или Блейка. Дело не в тебе. И ни в ком из вас.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Забудь. Не знаю, как объяснить всё это, чтобы было понятно. В моей голове это все имеет смысл.

— Как и в твоем сердце, — произнес Барри в дверях. — Она говорит о Пи. Все мы потратили так много времени, скорбя о произошедшем, что практически перестали жить. Мы встретили Микки и Пи не случайно. Вот о чем она говорит.

— Да, — прошептала я, — но подождите, я не за этим пришла, — продолжила я, возвращаясь к цели своего визита.

Меня действительно всё устраивало. Возможно, мне нужно было какое-то время, чтобы переварить то, о чем я не дала себе времени подумать, но я не возражала. Одна тихая ночь и ручка помогут в этом позже. В глубине души я знала, что Сара скрывала эту информацию от Барри не из чувства мести. Я также понимала, что моя мама, влюбилась в ее мужа не ради крестового похода против Сары. Иногда вещи распадаются, чтобы собраться вместе. И я действительно в это верила.

— Мне нужно узнать, что случилось с Дженни, где у нее обнаружили рак, и как всё случилось.

— Зачем?

— Мне просто нужно знать. Чуть позже всё объясню.

— Будешь кофе? — спросила Сара, наливая кружку для Барри.

— Конечно.

Барри выдвинул для меня стул, и я села. Он первым начал разговор.

— Я думал, что мой мир рушится. Она была такой молодой, впереди целая жизнь. Я никогда не думал, что она проиграет. Дженни была бойцом, и когда ей стало лучше, и она вернулась в школу и стала делать всё то, что делала с Блейком, я изменился. Мы все изменились. Мы стали больше ценить друг друга, перестали всё принимать как должное, и стали любить друг друга сильнее.

— Посмотрите на это, — сказала я, доставая фотографию из конверта.

Сара улыбнулась.

— Клянусь, они были там все время, пока мы находились в этом комплексе, — сообщила она.

— Но взгляни на это. Посмотри на всю эту пыль. Блейк сказал, что рак у Дженни начался в печени. Это правда?

— Поначалу врачи так считали, но после большего количество анализов, они решили, что все началось с легких. А что? — поинтересовалась Сара.

— У моей мамы рак тоже начался в легких, а затем распространился дальше. Не думаю, что это совпадение. Я считаю, что они подверглись воздействию какого-то вещества, — я показала им еще несколько фотографий, на одной из которых фортепиано было чистым, а на другой — полностью покрыто пылью. Они дышали ядовитыми пылевыми клещами и даже не подозревали об этом.

— Ладно, в этом есть смысл, но прошли годы. Я к тому, что, какое это сейчас имеет значение? Я точно знаю, что в настоящее время в воздухе вокруг того отеля нет ни асбеста, ни формальдегида, — заверил меня Барри.

— Нет, нет, я знаю. Мне просто нужно было удостовериться. Разве вы не понимаете? Наши с Пи судьбы не определены, это не облако генетических дефектов, которое по жизни будет висеть над нашими головами.

— Хорошо? — задал вопрос Барри.

— О, боже. Наверное, я не слишком хорошо всё продумала. Это намного сложнее, чем я полагала. У меня опухоль. Я нащупала ее за день до нашего отъезда из Нью-Йорка.

— Где? — спросила Сара.

— Здесь, — мои пальцы коснулись внешней стороны груди.

— Ты ведь ее проверила? — напряженно спросила Сара.

— Нет. Я боялась. Я знала свою судьбу и не хотела, чтобы Блейк пережил всё заново. Я собиралась уехать, потому что тоже не хотела через это проходить. Я знаю, что пережила моя мама, знаю, как много боли приносит рак, но то, что я недавно узнала, всё меняет. Я больше не хочу уезжать. Что если всё не так страшно? Что если это можно вылечить, а я слишком долго ждала?

Сара стояла, не веря своим ушам.

— Боже милостивый! Позвони Грейс. Мы едем к доктору.

— Что? Нет, подожди. Я поеду, но не сегодня. Нам сегодня мебель привезут.

— Я иду одеваться. Я сама позвоню Грейс. Ее двоюродная сестра Сью — гинеколог. Не дай ей уйти, — приказала Сара, сжав плечо Барри.

— У Грейс родственники по всему Нэшвиллу? — поинтересовалась я. — Сара, ну правда. Я абсолютно серьезно. Я сегодня не могу, но ты можешь записать меня на прием. Я пойду. Обещаю.