Исцеленный (ЛП)

Поднялась суматоха, и Джим увидел трех парней, держащих Ари, которые, очевидно, думали, что он получит еще несколько шансов дать сдачи Джиму.

- Мы должны проверить твою голову, брат, - услышал он голос Визела. Джим даже не заметил, как тот вошел.

Он сделал знак Типперу налить еще. На этот раз легче не стало, но он, определенно, почувствовал себя немного спокойнее, когда потянулся за сигаретой в кармане. Уэйд закурил и предложил одну Боксеру, который удивленно посмотрел на него и взял сигарету. Джим нахмурился.

- Что?

Покачав головой, Боксер закурил и ухмыльнулся.

- У меня никогда не было столько проблем с тем, чтобы стащить парня твоего размера с кого-то еще. Не могу поверить, что мне нужна была помощь. Но я пыталась три раза, и ты никак не успокаивался.

В голове у Джима все затуманилось, и он не помнил, чтобы кто-то прикасался к нему, пока он не оторвался от Ари.

- Не нужно быть гением, чтобы понять, что «Диаблос» не перестанут охотиться на нас, пока мы не заплатим за Кортеса две цены за одну. У меня мелькает мысль указать на Визела, как на стрелка, и отдать его.

- Хотел бы я, чтобы все было так просто. - Боксер сел на пустой табурет рядом с ним. - Может, нам всем разделиться и на время уехать из города?

- Я был бы удивлен, если бы Кортес не вылез из могилы и не добрался до Речончо и Саузы, - усмехнулся Джим. - Трудно убить такое зло. Мы никогда не выберемся из города вовремя. Странно, что их еще нет.

Кентукки, должно быть, подслушал их, когда подошел к ним.

- Я пошел, чтобы попытаться вмешаться в дело. Я как раз закрывал грузовик, когда Визел погнался за Кортесом, и я не успел его догнать. Я чуть не убил парня на заднем сиденье грузовика по дороге домой.

- Ты уверен, что он единственный, кто тебя видел? - спросил Джим.

Кентукки мрачно кивнул.

- Ари хотел доставить тело под фанфары. Я сказал ему, что мы не можем этого сделать, если хотим вернуться домой с деньгами и продолжать дышать. Мне жаль, что все так вышло.

Джим пожал плечами.

- Теперь уже поздно. По крайней мере, мы не должны ожидать Дьяволов здесь сегодня вечером. Они не будут задавать вопросы до завтра, когда Кортес не отметиться. Сейчас они подумают, что он переспал с какой-то шлюхой, которой заплатил за ночлег.

Но когда это произойдет, Джим должен убедиться, что у него не будет никакой связи со Сьюзен, которую могли бы найти «Дьяволы». Они используют ее против него, и он не знал, как справится, если с девушкой что-нибудь случится.

ГЛАВА 17

Сьюзен стояла возле палаты отца и пыталась уговорить себя зайти внутрь. Она заглянула в приоткрытую дверь, чтобы убедиться в том, что он один. Часть ее злилась, что нашла его одного. Ее эгоистичная семья должна проводить каждую минуту рядом с ним. Что, если он умрет, когда здесь никого не будет? Но он должен быть один, если она собирается это сделать. Сьюзен точно не собиралась делать это в присутствии матери или Эммы.

После нескольких глубоких вдохов, она толкнула дверь и вошла внутрь. Отец спал, но Сьюзен видела, что ему плохо спится — голова мужчины раскачивалась взад-вперед, лицо скривилось. Она остановилась рядом с кроватью и положила ладонь на его руку, между мониторами и капельницей. Он дернулся, но не проснулся, и она провела другой рукой по его голове. Отец подскочил, его глаза распахнулись, и он огляделся, как будто не знал, где находится. Сколько морфия ему дали?

Она увидела момент, когда он узнал ее по хмурому выражению лица.

- Что ты здесь делаешь, Сьюзен? - его голос был хриплым, то ли от крика, то ли от того, что было трудно говорить. Она не могла сказать, в чем разница.

- Я пришла посмотреть, как ты себя чувствуешь. Знаю, что уже поздно, но это единственное время, когда я могу справиться с работой, учебой и всем остальным. - Сьюзен было трудно смотреть на отца. Его волосы были седыми в течение многих лет, но они, казалось, поредели только с момента его прибытия в больницу. Он был таким худым и бледным, что напоминал ей трупы, над которыми она работала на первом уроке биологии.

Он кашлял и хрипел.

- Ты прекрасно знаешь, какой я. Попрощайся и уходи. Я не хочу слышать, как ты винишь меня в своих бедах, и не хочу слушать, как твоя мать преследует тебя своими проблемами. Я не хочу слышать, как она говорит тебе, что ты неадекватна, и не хочу, чтобы Эмма смотрела на тебя свысока, потому что ты не вышла замуж за богатого ублюдка, который обманывает тебя, как и ее.

Ну, это как раз подводило итог тому, что произойдет, если другие члены ее семьи будут здесь.

- Я ни в чем тебя не виню, папа. Я пришла сказать, что люблю тебя, и хочу сократить разрыв между нами.

Он покачал головой и отвернулся.

- Я облажался, Сьюзен. Все, чего ты хотела, это быть похожей на меня, а я разочаровал тебя и подал плохой пример. И поскольку я не мог просто тихо уйти с практики, потому что наделал много шума и вытащить имя моей семьи из грязи, ты должна бороться в два раза сильнее, чем обычно, чтобы получить уважение. Я чуть не разрушил твою жизнь.

Сьюзен посмотрела на свои руки, потом на его. Руки у нее были такие же, как у отца много лет назад, с длинными, тонкими, ловкими пальцами. Теперь костяшки пальцев отца стали большими и узловатыми, а пальцы странно скрючились. Артрит, да, но и просто плохое самочувствие.

- Я все еще хочу быть такой, как ты, папа. Я хочу быть таким же хорошим хирургом, как и ты. И я лучше пробьюсь через это и заслужу уважение, которого достойна, чем использую твое имя. - Она сжала пальцы, понимая, что говорит правду. - Думаю, в конце концов, ты оказал мне услугу. Я буду в два раза лучше, чем был бы ты из-за этого.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и Сьюзен никогда раньше не видела такого открытого, честного и уязвимого выражения на его лице.

- Я хотел только лучшего для вас, девочки. Прости, что облажался. Твоя мать... она всегда была такая нервная, и я начал пить, чтобы не слишком раздражаться. Но от этого стало только хуже, и она стала преследовать меня еще больше. Я спрятался в выпивке, и это убило мою карьеру. И чуть не убил пациента. И это могло убить вас всех.

В его глазах стояли слезы, и Сьюзен тоже почувствовала их на своем лице. По крайней мере, она, казалось, справлялась с дерьмовым детством лучше, чем ее сестра.

- Я не хочу извинений, папа. Я хочу, чтобы ты сражался. Я хочу, чтобы ты позволил мне пройти тест и посмотреть, смогу ли я дать тебе часть моей печени.

Он наморщил лоб и покачал головой.

- Это карма, Сьюзен. И мы оба знаем, как хирурги, что этого будет недостаточно. Эта штука поймала меня, и я быстро ухожу. У тебя впереди целая жизнь. Я хочу, чтобы ты жила счастливо.

Она вздохнула и вытерла глаза.

- Я чувствую, что упустила время, которое должна была провести с тобой.

- Это мое самое большое сожаление, дорогая. Я не был основным звеном в твоей жизни, которого ты заслуживаешь. И мне очень жаль. Но знаю, что ты найдешь кого-то, кто уделит тебе должное внимание. - Он нахмурился. - Ты с кем-нибудь встречаешься? Я не помню, чтобы кого-нибудь видел.

Сьюзен никогда не ходила на свидания. Она была слишком сосредоточена на построении карьеры, которую даже не могла гарантировать. Девушка подумала о Джиме, и это вызвало улыбку на ее лице. Она поняла свою ошибку, когда отец тоже улыбнулся, и было слишком поздно, чтобы взять свои слова обратно.

- Кто этот счастливчик?

На долю секунды Сьюзен захотелось, чтобы отец все еще был пьян и не помнил этого разговора. Но он умирал. Что плохого в том, чтобы немного приукрасить свою внешность, чтобы доставить ему удовольствие перед смертью? Он никогда не заметит разницы в ее отношениях с Джимом.

- Его зовут Джим, - призналась она. - Он добрый, с отличным чувством юмора. И очень красивый, - добавила она, покраснев.

Мужчина хихикнул, и снова закашлял. Сьюзен ненавидела видеть его таким, но, по крайней мере, он казался счастливым.