Страница 10 из 11
Сколько же кличек я услышал – новых, абсолютно незнакомых! Каких только нет профессий у моих собратьев, вы заметили? А чему, собственно, я удивляюсь? На протяжении долгих тысячелетий человек не обходится без нашей помощи.
Что, разве не так? Кто с давних времен охраняет дома людей и помогает перевозить человеческий скарб с одного места на другое, кто пасёт стада и охраняет их от диких зверей? То-то же! Благодаря нашим физическим и интеллектуальным способностям люди задействовали нас в самых разных сферах человеческой деятельности. Они используют наш исключительный нюх, чтобы находить пропавших под снежными лавинами и в руинах после землетрясений, обнаруживать запрещенные вещества в туристических местах. В любой стране мира преступников помогают ловить четвероногие друзья. И всё это мы делаем бескорыстно, ведь нами движет преданность, доброта и бесконечная любовь к человеку.
Елисеев натянул поводок. Нам пора.
– Ладно, парни, идём, у нас мало времени, – сказал Лёва. Несмотря на тёмные очки, он прижал ладонь козырьком ко лбу и показал рукой на другой конец здания. – Надо ещё попасть вон в то крыло.
– Пойдём, приятель, у тебя ещё будет время пообщаться с израильскими друзьями, – сказал Максим.
– Пока, Трисон! – выкрикнул ретривер.
– До встречи, – ответил я, обернувшись.
Когда мы добрались до места, оказалось, что все коллеги уже в сборе, ждали только нас. Мы прошли в зал и заняли свободные места рядом с мужчиной, у ног которого лежал красивый чёрный кокер-спаниель с умными и в то же время грустными глазами. Пёс водил ими из стороны в сторону, наблюдая за нашими действиями. По бокам его головы висели смешные уши, похожие на два кудрявых хвостика – не хватало только разноцветных бантиков. Вокруг чёрной пуговки носа проглядывали вкрапления светлой шерсти, и складывалось впечатление, будто у кокера седая морда. Я поприветствовал его кивком головы, лёг на пол рядом с Максом и положил морду на лапы.
– Альфред, – представился пёс, приподняв голову.
– Трисон, – ответил я.
Да что же это за имена у них такие, без дополнительной порции корма не выговоришь! Альфред, понимаешь ли. Хотя чему я удивляюсь, моё имя, что ли, проще? Ещё обижаюсь на людей, когда они не могут запомнить его с первого раза.
Я приподнял голову и обвёл взглядом помещение – полный зал полицейских: среди них были сотрудники в форме и в гражданской одежде, а из четвероногих только я и кокер.
Через некоторое время в зал вошли ещё двое мужчин: судя по форме и по тому, как все присутствующие в зале встали при виде них, я понял – важные начальники. Один из них заговорил на иврите, другой тем временем переводил его речь на родной язык для коллег из России.
– Терпеть не могу всякие сборища, – вздохнул спаниель и пробубнил: – Для чего хозяин таскает меня на них, не понимаю. Лежи теперь и слушай человеческую болтовню. Делать им больше нечего, как лясы точить! Работать надо. Кстати, ты местный или приезжий?
– Я из России, приехал сюда в командировку с напарником, – поведал я.
– Россия – это там, где всегда холодно и медведи по дорогам ходят? – вскинув бровь, спросил он.
– Да нет у нас никаких дорог! – воскликнул я, но, спохватившись, добавил: – Нет, конечно, они есть. Я хотел сказать, что медведи у нас живут в тайге или на Севере и по дорогам не бродят. А холодно у нас только зимой, в остальное время очень даже комфортная погода, нет такой изнуряющей жары, как у вас. А кто тебе такое рассказал про нашу страну?
– Один иностранец, пёс по кличке Каспер. Он тоже приезжал к нам в Израиль по обмену опытом. Говорит, был в России – чуть лапы не отморозил и медведя видел прямо на главной площади.
– А-а-а, – воскликнул я, – я тоже видел того мишку. Так его нарочно для туристов водили по Красной площади, чтобы могли сфотографироваться! Кстати, он в наморднике и в сопровождении дрессировщика гулял.
Я давно слышал, что многие иностранцы, которые ни разу не были в России, думают, будто в нашей стране до сих пор живут чуть ли не первобытные люди, бегающие с топором за мамонтом в шапках-ушанках. Точно так же, как мы думаем, что все они толстые из-за того, что целыми днями лопают гамбургеры и пьют кока-колу.
Стереотипы – вещь удивительно липкая, точно банный лист: если приклеился, не отлепишь. Я думаю, это все из-за того, что люди мало информированы друг о друге, не знают культуру и обычаи других народов и ограничивают свой кругозор лишь территорией своей страны. Не собаке судить, но сдаётся мне, чтобы избавиться от этих ложных представлений, нужно читать больше литературы зарубежных авторов, по возможности чаще путешествовать, делиться со своими друзьями и знакомыми впечатлениями об увиденных странах. Прости, дорогой читатель, что-то ударился я в размышления. А всё потому, что какой-то Каспер ввёл в заблуждение спаниеля.
– Ты кем работаешь? – спросил я.
– Вместе с ним в дорожной полиции служу. – Он скосил чёрные глаза на мужчину, у ног которого лежал.
– Ладно он, а ты что там делаешь? – не понял я.
– Автомобили досматриваю. Мы втроём – я, мой напарник и ещё один коллега – в патрульной службе, объезжаем на машине улицы города. Очень часто приходится останавливать подозрительные автомобили, я проверяю их первым и только после того, как удостоверюсь, что всё нормально и в машине нет ничего запрещённого, к осмотру приступают люди.
Хм, ещё одна собачья профессия, о которой я раньше не слышал. Оказывается, среди наших братьев даже есть дорожные инспекторы.
– У тебя сложная работа, так что пользуйся случаем и, пока есть свободная минута, отдыхай, – посоветовал я.
– Не могу сидеть без дела, мне надо постоянно двигаться. Если я долго ничего не делаю, становлюсь злым и раздражительным.
Надо же, а я наоборот, после отдыха спокойный как удав и более работоспособный, хоть горы сворачивай. Казалось бы, все собаки сделаны из одного теста, а какие у всех разные характеры и темпераменты! Прямо как у людей. Я ненароком вспомнил неугомонного далматинца Гороха, который ни минуты не сидел спокойно на одном месте[11].
– Ты любишь охоту? – вдруг спросил Альфред.
– Не знаю. Я на ней ни разу не был.
– Ты многое потерял! Я люблю охотиться. Особенно мне нравится ловить ящериц и змей. У нас их здесь полно. Правда, хозяин говорит, это опасно.
– Они же могут тебя ужалить! – воскликнул я, вспомнив, как меня укусила змея, когда я отстал от теплохода и остался один на чужом острове в океане[12].
– Хм, ещё ни разу такого не случалось, я гораздо ловчее их, – самоуверенно произнёс пёс и тяжело вздохнул: – Вообще-то, из-за своей любознательности я очень часто страдаю.
– Почему? – удивился я.
– Понимаешь, мы, спаниели, по своей натуре ещё те следопыты. Бывает, найду на улице какую-нибудь еду и слопаю или в мусорное ведро заберусь за остатками обеда… – Пёс стыдливо опустил глаза. – Хозяин ругается, говорит: «Какой ты к чёрту король? Дворняжка ты».
Что-что, а по мусорным вёдрам я никогда не лазил.
– А король-то тут при чём? – не понял я.
– Хм, – он посмотрел на меня так, словно перед ним не лабрадор, а олень пятнистый, – я же англичанин американского происхождения, и назвали меня в честь Альфреда Великого, короля Уэссекса. Между прочим, он первый использовал титул «король Англии».
Вы заметили? В этой поездке меня окружают сплошные премьер-министры и императоры, а теперь вот ещё король мусорных ведёрок нарисовался. Хм, какой я всё-таки наивный пёс – думал, только у меня царское имя!
За разговором мы не заметили, как закончилось собрание, люди начали подниматься со своих мест и выходить в коридор. Пока Максим здоровался с коллегами из России, я был рядом с ним. При виде меня полицейские расцветали, словно пионы на грядке, с усердием гладили по голове и трепали за ухо. Я уже давно привык к такому проявлению человеческого уважения (эти действия являются неотъемлемой частью знакомства со мной), но всё же не перестаю удивляться людям: такое чувство, будто они впервые в жизни видят перед собой собаку. Каждый из них высказал своё, схожее с другими, мнение обо мне: «Хороший пёс, просто замечательный». Это я и без вас знаю, а вот трогать мои уши совсем не обязательно.
11
Из повести «Тришка на Севере»
12
Из повести «Остров везения»