Страница 2 из 15
адвокат Лялин Вадим Михайлович
Скажу вам, как художник художнику…
С Михаилом Орским я знаком с детства. Наши отцы дружил еще с института. Оба воевали, были ранены, оба – востоковеды. Мы регулярно встречались 9 мая в самый святой праздник для нашей страны и наших отцов!
С. Иванов
В какой-то момент наши пути, к сожалению, разошлись. Я ушел в армию, а Михаил – теперь известно – куда. И вся его жизнь стала испытанием воли, мужества, истинного характера! Это путь сопротивления, борьбы, борьбы за жизнь, за честь! Я не могу сказать, что этот путь мне близок, но первая книга Михаила «Путь русского гангстера» вызывает уважение своей честностью и откровенностью. И как художник кино, давно занимающийся этим процессом, думаю, что при определенной сценарной и драматургической обработке его книги представляют интерес для любителей детективного и криминального жанра в кинематографе. К тому же, привлекает внимание его литературный талант, хороший и необычный язык.
Я желаю Михаилу успехов в писательском и кинотворчестве и никогда не попадать туда, где столько горя и жестокости.
Художник-постановщик,
обладатель 3-х премий «Ника», премии «Золотой Орел» за кинокартины «Небеса обетованные», «Анна Каренина», «Царь», «Сталинград»
С.Иванов – друг М.П.Орского
Эпоха нашего отсутствия
– Я бы хотел жить не сейчас, а в 90-х, – он смотрит на меня живыми умными глазами, а я не знаю, что и ответить.
– А почему? – спрашиваю я.
– Тогда была свобода, – безапелляционно отвечает он.
Ему семнадцать, мне тридцать один и я беру у него интервью для материала об одном сообществе молодых, политически активных ребят. Он, кстати, собирается поступать на журфак, как и автор книги, которая сейчас перед вами. Этот мальчик далеко не мажор, к нему нельзя применить эпитеты «модный» или «продвинутый» – простой парень из небогатой интеллигентной семьи. Он толком не знает еще, чего хочет, но его влечет какая-то абстрактная свобода, которая, как он думает, была в то время. Кем бы он стал в 90-е, как бы сложилась его судьба? Я не знаю, я тоже не застала толком эти годы, была еще ребенком. Но что я знаю наверняка, ему было бы интересно и важно прочесть то, что написал Михаил Орский.
Анастасия Родионова, журналист
В том числе и ему.
Не берусь сказать, разочаровался бы он в той эпохе, которой так грезит или наоборот, очаровался бы ей еще больше, предположу, что ни то, ни другое, он бы узнал правду о том, какова эта свобода на вкус и чем за нее приходилось расплачиваться.
В своей журналистской работе мне доводилось общаться с разными людьми и не будет преувеличением сказать, что Михаил Орский – один из самых ярких моих героев. Наверное потому, что он сам себе герой. Мне не нужно было «приукрашивать» наши беседы, сложнее было сузить их до газетного формата, усадить его в ограниченные рамки печатной полосы.
Мы говорили о специфике преступного мира, мне, далекой от этой темы, Орский рассказывал о лагерных «мастях» и «сучьих» войнах, особенностях жизни на зоне и после освобождения. И, конечно, мы много обсуждали нынешнее положение «братвы» и возможность для них, как ни странно, послужить на благо своей страны. Для интервью я предложила ему рассказать о судьбе «пассионариев 90-х», тех лихих ребят, которые еще недавно заполняли собой и улицы, и сводки криминальных новостей. Оказалось, что этой теме он посвятил труд гораздо более основательный, плод которого вы сейчас держите в руках.
Конечно, масштаб Орского – это не статьи о нем и не наши интервью, а книги. Не в одну книгу уместилась бы его собственная жизнь, но на этот раз он решил уступить место и другим героям той эпохи. О них он пишет так же парадоксально легко и одновременно сложно как и о себе, с эффектом присутствия, который в его случае не литературный прием, а следствие реального жизненного опыта.
Анастасия Родионова,
журналист
Предисловие
Давеча сын моего старого приятеля, бывалого гангстера с тридцатилетним стажем, начинавшего «двигаться»[1] еще в конце восьмидесятых упрекнул его:
– Пап, если ты такой крутой, почему у тебя ничего нет?
Не в бровь, а в глаз. Как объяснить юному мажору, что в те, уже далекие годы мы не думали о деньгах. Братвой девяностых двигала не только и не столько жажда обогащения. Мы стремились жить по понятиям, стремились быть первыми и очень не любили проигрывать. Перестройка и последующая эпоха дикого капитализма поставила многих парней перед дилеммой:
– Кто ты, волк или овца?
Для таких, как мы, ответ был очевиден. Десятки тысяч парней по всей стране объединились в крепкие, сплоченные бригады, называвшиеся обычно по месту дислокации и принялись наводить свои порядки на окраинах, да и в центре городов России.
Пусть многие из нас закончили свой земной путь, получив порцию свинца или загнувшись от туберкулеза в лагерных казематах. Но мы стремились быть честными перед собой и перед своими товарищами.
Да, большинство из тех, кто уцелел в разборках и перестрелках, не слишком жируют. По разному сложилась их жизнь. Судьбы пассионариев девяностых не похожи одна на другую. Немногим сказочно фартануло. Из бритоголовых братков они превратились в реальных магнатов, меценатов, почетных граждан своих городов. Но таких счастливчиков единицы. Гораздо больше бедолаг, для которых красивая, беззаботная жизнь закончилась в начале двадцать первого века. Кто-то из них теперь таксует возле захудалой станции на дальних подступах к МКАДу. Кто-то превратился в закодированного алкаша, лет пятнадцать назад бурно отметившего свое освобождение из лагеря, да так и не заметившего, как ушел в многолетний запой. Иные, особо упертые, до сих пор на плаву. Они, с разной степенью успеха, передают эстафету новому поколению бандитов, для которых девяностые – это дата рождения.
Но всех нас роднит одно – мы сохранили свою честь, верность дружбе и, главное, остались живы.
И не надо думать, что братва – это сборище убийц и мерзавцев, как пытаются внушить неискушенному обывателю бездарные ремесленники от кинематографа, ляпающие дешевые сериалы. Отнюдь. Как в любом другом мужском коллективе (армейском, спортивном), в бригадах отвергали откровенных подонков. Кому приятно иметь рядом труса и подлеца? В нормальных ОПГ[2] ценились люди храбрые, честные, ответственные, на чье плечо всегда можно положиться. Посмотрите на лица братков в какой-нибудь криминальной хронике. Чаще всего это волевые, решительные по своему красивые физиономии, не лишенные некоторого благородства и отрицательного обаяния. Как правило, наши гангстеры строго придерживались своего кодекса чести, понятий. Были отличными семьянинами и товарищами. Образно говоря, с любым парнягой из бродяжного круга общения, даже не знакомым, я пошел бы в разведку. Потому, что мы с ним одной крови.
Я наблюдаю, как постепенно меняется оценка тех сумасшедших лет. Наше общество начинает по-другому смотреть на братву из девяностых. Огромная популярность героев сериалов «Бригада» и «Физрук» тому подтверждение. Пришло время осмыслить эпоху организованного бандитизма, ведь постепенно уходят в мир иной активные участники захватывающих событий тех лет.
1
Двигаться – принимать участие в преступной деятельности.
2
ОПГ – организованная преступная группировка.