Из свитков Клио

– Синьор Паоло! А есть у вас железо из Магнезии? – крикнул юноша с порога.

– Где-то было. А зачем оно тебе?

– Я придумал, как сделать каламиту без плошки с водой, «сухую» каламиту! И я сделаю это, клянусь святым Януарием!

– Интересно будет посмотреть. Приступай. Тебе потребуется моя помощь?

– Да. Обязательно!

Вместе они изготовили тончайшую стрелку-указатель, в один конец которой был вмонтирован кусочек железа из Магнезии. Центральная часть стрелки имела выемку. Затем, установив вертикально на подставке тонкую иглу, указатель надели выемкой на острие. Сразу стало ясно, что стрелку нужно тщательно уравновесить, чтобы она могла спокойно вращаться на кончике иглы. Без помощи старого ювелира Флавио никогда бы не справился с этим, но опыт мастера Паоло помог совладать с капризной деталью.

Но вот, наконец-то, у них получилась стрелка, которая могла легко без помех крутиться на кончике иглы. Затаив дыхание, синьор Камуччи и его ученик ждали, когда указатель остановится, но тот всё никак не желал замирать. Первым догадался Флавио:

– Это всё сквозняк! Нам потребуется футляр, который закроет стрелку от любых движений воздуха.

Мастер Паоло подошёл к комоду и выудил оттуда небольшую коробочку из полированного дерева. Подставка с иглой и стрелкой как раз поместилась в этот футляр. Ювелир задумчиво произнёс:

– А сверху потом можно будет прикрыть тонкой пластинкой прозрачной слюды.

Стрелка в футляре остановилась довольно скоро.

– Она указывает в сторону, противоположную берегу. Значит, это действительно направление на Полярную звезду. Но ведь как-то нужно различать разные концы стрелки.

– А давай-ка, Флавио, мы покрасим один конец указателя. Тогда сразу станет ясно, где находится Рим, а где – сарацинские земли Африки.

Они провозились над устройством до самого позднего вечера. Флавио не верил собственным глазам: с помощью ювелира он сделал то, что не удавалось ни сарацинским мудрецам, ни морским капитанам. Эта коробочка со стрелкой была значительной удобней, чем любые каламиты. Оставалось лишь домыслить разные мелочи.

Утром на свежую голову Флавио придумал, что нужно под стрелкой закрепить кусочек бумаги с нанесённой на него розой ветров, как на портоланах. А мастер Паоло предложил приклеить этот рисунок на тонкий слюдяной диск, чтобы бумага не сгибалась. Усовершенствованное таким образом устройство было удобно использовать совместно с картой.

– Отлично, Флавио! У тебя получилось! А ты придумал, как назовёшь свой прибор?

Юноша задумался, а потом предложил:

– Как вам название буссола2?

– Буссола… Просто, но звучно. Ну что же, мне нравится. Пусть это будет буссола. А ты не задумывался, что будешь делать дальше с этим прибором?

– Ну, не знаю… Наверное, нужно показать его королю Карло.

– Верно мыслишь, юноша. Его величество сейчас пытается вернуть себе Сицилию. А то ему очень не нравиться быть сицилийским королём и не владеть этим островом. Недавно в баталии при Фалконара его армия была разбита арагонцами, а его сын Филипп пропал в плен. Теперь король Карло готовит новую армию и строит новый флот, чтобы вернуть и сына, и Сицилию. Думаю, что буссола ему наверняка пригодится.

– А где сейчас наш король?

– В Неаполе. Если ты надумал показать прибор королю Карло, то позволь мне сделать кое-что ещё.

И почтенный ювелир изобразил на бумаге, наклеенной поверх слюды, золотую лилию, так, чтобы она указывала главное направление, на Полярную звезду.

– Королевская лилия?

– Да, юноша. Ты знаешь, откуда у французских королей этот знак?

– Нет.

– Когда король франков Хлодвиг по настоянию жены своей Клотильды и молитвами Святого Ремигия обратился в истинную веру христианскую, явился ему ангел господень и дал ему лилию золотую в знак очищения от грехов. И король Хлодвиг сделал золотую лилию своим знаком. Гуго Капет, предок всех французских королей, в память об этом носил корону с тремя золотыми лилиями. И с тех пор все его потомки почитают этот знак.

Глава 6

Быстроходная королевская галера скользила по водам Неаполитанского залива. Флавио стоял на палубе и смотрел по сторонам. По правому борту виднелась огромная двуглавая гора, у вершин которой собирались облака. Это Везувий, неугасимая гора, грозный вулкан. Сейчас он спал, но все знали, что в любой момент этот колосс мог проснуться. У подножия вулкана раскинулся по берегу залива древний город, который был старше самого Рима, но по какой-то непонятной причине назывался Новым.

Когда галера достаточно приблизилась к берегу, юноша разглядел с левой стороны порта серую громаду замка на островке. Над башнями мрачной крепости развевались синие флаги с золотыми лилиями. Флавио обратился с вопросом к стоящему рядом с ним члену команды:

– В этом замке пребывает его величество король Карло?

– Нет. Это замок-яйцо, его построили норманны. Здесь сейчас находятся королевский суд и казна. А его величество избрали своей резиденцией новый замок, вот там, – и моряк указал прямо по курсу галеры, где выше мачт разнообразных кораблей поднимались цилиндрические башни и крепкие стены на высоком каменном основании.

Благодаря протекции мастера Паоло Флавио получил рекомендательное письмо от начальника амальфийского Арсенала. Это письмо позволило юноше подняться на борт королевской галеры, следующей в Неаполь. И вот теперь, менее чем сутки спустя, перед Флавио развернулась впечатляющая панорама столицы королевства. Кораблей в порту стояло раз в десять больше, чем ему доводилось видеть в Амальфи. За лесом мачт громоздились бесконечные склады, занимавшие почти весь видимый берег. Правее раскинулись бесчисленные светлые домики под черепичными крышами, перемежающиеся шатрами колоколен и фронтонами дворцов и церквей. Слева поднимался зелёный холм с оливковыми рощицами и маленькой белой часовней на вершине.

Галера причалила, и Флавио, заранее собравший все свои нехитрые пожитки, тут же сошёл на берег. Продираясь сквозь толпу купцов, моряков, грузчиков и просто уличных зевак, ученик ювелира зашагал к новому замку. Казалось, что тот совсем близко, но юноше пришлось изрядно протопать по муравейнику порта, чтобы достигнуть рва вокруг мощного каменного основания, а потом ещё и обойти почти половину периметра стен, чтобы очутиться у входа. Здесь через обширный канал был перекинут подъёмный мостик. К счастью для Флавио, ворота замка оказались открыты. На входе юноша показал стражнику рекомендательное письмо. Ратник в стальном шлеме грамотой не владел, но печать королевского Арсенала произвела на него впечатление, и он позвал сержанта. Тот пробежал взглядом по бумаге и разрешил Флавио войти.

Юношу охватили трепет и волнение, когда он ступил под своды королевского замка. Здесь и сейчас решится его судьба. От того, в каком настроении будет король Карло, захочет ли он принять неизвестного просителя и захочет ли его слушать, зависит судьба Флавио. Сердце колотилось так, будто хотело навсегда вырваться из груди. Остановившись, юноша прислонился к стене, чтобы перевести дух. Тут он увидел во внутреннем дворе часовню с окном-розой на серой каменной стене. На негнущихся ногах Флавио зашёл в святилище и заметил образ святого Януария на стене. Истово помолившись небесному покровителю Неаполя, юноша заодно попросил о помощи ещё и апостола Андрея. Это помогло хоть немного успокоиться и без дрожи добраться до помощника камерария, который записал его имя и вопрос, с которым Флавио собирался обратиться к его величеству.

Когда юноша попал в галерею для просителей, там уже собралось немало людей. Судя по одежде, это всё были лица благородного звания либо богатые негоцианты. Среди них ученик ювелира ощущал себя нищим и боялся даже поднять глаза. Время шло, в малую приёмную одного за другим вызывали посетителей, а Флавио всё ждал в дальнем углу галереи. Наконец, вышел слуга в ливрее и громко произнёс:

2

Компас по-итальянски – la bussola. Это слово происходит от латинского buxula, что означает «ящик, коробка».