Страница 8 из 20
Ко времени «Батыева погрома» Владимиро-Суздальским княжеством правил Юрий Всеволодович, старший брат Ярослава. Результатом погрома явилось то, что и сам Юрий, и все его сыновья и возможные наследники, кроме его брата Ярослава и сыновей Ярослава, оказались убиты татарами.
Ниже Владимиро-Суздальского княжества по Волге располагалась Волжская Булгария, которая являлась его торговым соперником и одним из сильнейших государств региона. А. П. Смирнов, в книге «Волжские булгары», отмечает, что именно владимиро-суздальские князья подорвали могущество Волжской Булгарии, стремясь включить народы Поволжья в свою феодальную систему[44]. Военное давление суздальцев на булгар началось в 1-й половине XII века. К примеру, Пискаревский летописец[45] сообщает о походах суздальских князей.
В лето 6628 (1120) Георгий Долгорук[ий]… ходи на Болгары по Волзе и полона много взя, и полки же победи.
В лето 6672 (1164) Того же лета ходи князь Андрей Юрьевич на Болгары сь сыно[м] своим Изяславом и з братом своим Ярославом и с муромским князем Юрьем и з собою ношаху икону святыя Богородица чюдотворную. Се же новое чюдо сотвори богь и святая богородица: землю их взяша и славны град их Бряхимов и иных три грады, а самих иссекоша и полон мног вземше, и отъидоша с победою.
В лето 6692 (1184) и ходи великий князь Всеволод со всеми князьми рязанскими и с муромскими, и Володимером на Болгары и победи их. И тогда под городом убиша Изяслава князя Глебовича, братанича Всеволода.
В лето 6726 (1218) посла великий князь Юрьи брата своего Святослава и вси князи полки своя на Болгары. Они же поимаша грады их многи и полон, возвратишася.
Следует отметить, что булгары в долгу не оставались и периодически посещали Русские земли, не всегда удачно, но иногда небезрезультатно. Так, Пискаревский летописец сообщает под 1218 годом: «Того же лета взяша болгаре Устюг».
В 1236 году погром Волжской Булгарии устраивают уже не суздальцы, а Батый, о чем тот же Пискаревский летописец свидетельствует: «В лето 6744 (1236) пришедши безбожнии татарове, поплениша землю Болгарскую и град их Велий взяша, иссекоша мужи и жены, а прочих въ полон взяша».
Чем же занимается в 1236 году будущий великий князь Ярослав Всеволодович? Со слов В. Н. Татищева, он идет войной на черниговского князя Михаила Всеволодовича[46], разоряет Черниговское княжество, занимает киевский стол, но затем, почему-то, возвращается в Новгород.
Нет особых оснований называть действия Ярослава и Батыя в 1236 году согласованными, тем более, что в 1237–1238 гг. происходят известные события, т. е. «Батыев погром». Но… есть одно «но». Дело в том, что действия Ярослава и Батыя после погрома 1237–1238 гг. вполне можно назвать согласованными. Судите сами, читатель.
Лаврентьевская летопись[47] от 1239 года сообщает: «Того лета Ярославъ иде к Каменьцю градъ взя Каменець а княгиню Михаилову со множествомъ полона приведе в своя си… Того лета взяша Татарове Черниговъ князи ихъ выехаша въ Оугры а градъ пожегшее и люди избиша и монастыре пограбиша а епископа Перфурыя пустиша в Глуховъ а сами идоша в станы своя. Того лета иде Ярославъ к Смолиньску на Литву и Литву победи и князя ихъ ялъ а Смольняны оурядивъ князя Всеволода посади на столе а самъ со множествомъ полона с великою честью отиде в своя си».
Каменец, взятый Ярославом, это черниговский город, а «княгиня Михайлова» это жена князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Чернигов, взятый Батыем, это столица Черниговского княжества. Т. е. Ярослав Всеволодович и Батый выступают совместно против князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Последний бежит в Киев, вернее, в Венгрию, к своему другу Беле IV, но не добегает и остается в Киеве.
Но где же зимой 1237–1238 гг. обретается Ярослав Всеволодович, пока Батый разъезжает со своими нукерами по Владимиро-Суздальскому княжеству в поисках его брата, великого князя Юрия Всеволодовича? Это сложный вопрос.
Известно, что Владимир пал 8 февраля 1238 года. В Тверской[48] и др. летописях сказано, что Ярослав, придя во Владимир, приказал очистить церкви от мертвых, т. е. он находился где-то неподалеку, так что оставшиеся в живых еще не успели прибрать тела погибших. Но где неподалеку? Для того, чтобы ответить на этот вопрос следует ответить на другой: почему русские князья лично выходили в 1237–1238 гг. за стены крепостей вести переговоры с татарами, тогда как они вполне могли послать на это дело и уполномоченных бояр?
Ипатьевская летопись[49] под 1237 годом сообщает: «Бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бе бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша» («…взяли они город Рязань приступом, обманом выманив князя Юрия, и привели его к Пронску, потому что в то время была его княгиня в Пронске; обманом выманили его княгиню…»).
В принципе, это неплохой тактический ход – «обманом выманить князя», тем самым лишив гарнизон руководителя, а затем взять город приступом. Но возникает вопрос, неужели князь не видел, кто стоит перед городом? Между тем, если он лично пошел на встречу, следовательно, в составе Батыева воинства находились хорошо знакомые ему люди, причем высокого положения, предложившие ему гарантии неприкосновенности. Или те люди, которых он до этого момента мог числить за союзников и друзей. Представьте себе, что русский князь видит за стенами явных иноплеменных головорезов, которые без толмача и общаться не могут и зовут его к себе в гости. Естественно будет ожидать, что он и носа не высунет за стены.
Но где же находился Ярослав Всеволодович, ужели в Новгороде?
В. В. Каргалов с удивлением отмечает: «В кровавых событиях зимнего похода Батыя на Северо-Восточную Русь князь Ярослав Новгородский никакого участия не принимал, хотя старший брат, великий князь Юрий Всеволодович, возлагал на него немалые надежды. Возможно, именно надежды на помощь новгородских полков князя Ярослава побудили Юрия оставить в начале февраля 1238 года свою столицу и отправиться с дружиной на север, на реку Сить – собирать новое войско для отпора захватчикам. Сюда, в воинский лагерь на Сити, должны были подойти войска из северных заволжских городов и Новгорода. В первую очередь из Новгорода! Об этом прямо пишет летописец: „Ждучи к собе брата своего Ярослава с полки…“. И добавляет печально: „И жда брата своего Ярослава, и не бе его…“» («На крутом переломе русской истории»).
Вот именно, «и не бе его…».
Любопытно, что сразу после убийства Юрия Всеволодовича, татары, а они во всей этой ситуации действовали так, как будто родились во Владимиро-Суздальском княжестве минимум лет двадцать назад, сразу же отправились к Торжку, захватили его и пошли на Новгород. И вот здесь начинается самое интересное.
Дж. Феннел не без доли удивления пишет: «До Новгорода было примерно 300 километров, т. е. 15–20 дневных переходов, а в начале марта еще не могла начаться такая распутица, которая бы сделала дороги непроходимыми для татарской конницы. Татарское войско продолжало двигаться на запад, но, дойдя до определенного места, „Игнача креста… за 100 верст (108 километров) до Новагорода“, повернуло на юг. Новгород был пощажен» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).
Вся прелесть ситуации состоит в том, что если уж и стоило что-то завоевать в походе 1237–1238 гг. так это Новгород. В конце концов, распутицу можно было переждать и в Торжке, а к ее окончанию, опухшие от бескормицы новгородцы сами бы пришли просить Батыя на княжение. Но не пошли татары брать Новгород, дошли до «Игнач-креста» и, то ли устыдились своего злодейского замысла, то ли грязь стала на копыта налипать в большом количестве – развернулись и ушли.
44
Смирнов А. П. Волжские булгары. М., 1951, с.44.
45
ПСРЛ, т. 34. М., 1978 (WWW).
46
Михаил Всеволодович (1179–1246) – князь черниговский, сын Василия Святославича Чермного, причтенный к лику святых. Некоторое время, с 1216 г., был переяславским князем, затем один год, после калкской битвы, новгородским и с 1225 г. – черниговским. С 1229 г. по 1232 г. враждовал с Ярославом Всеволодовичем; в 1234 г. занял Галич, а через два года – Киев; в 1239 г., убил могольских послов в Киеве и бежал в Венгрию, оттуда в Польшу. Пробыв опять несколько лет в Венгрии, по случаю женитьбы своего сына (Ростислава) на дочери Белы IV, вернулся в Чернигов (1245 г.), отправился в Орду и там был убит из-за несоблюдения могольских языческих обычаев (20 сент. 1246 г.).
47
ПСРЛ. Т.1. Л., 1926–1928 (WWW).
48
ПСРЛ. Т.15. СПб., 1863 (WWW).
49
ПСРЛ. Т.2. СПб., 1908 (WWW).