Петрикор (ЛП)

— В чём дело? — шепчет он. — Больше не хочешь папочкин член?

Да что же он творит? Его это заводит? Или он думает, что это забавно?

Я смотрю на него, хлопая глазами, и с трудом сглатываю.

— Я не понимаю, — произношу я, впиваясь ногтями в его бёдра. — Я… Я не понимаю.

— Да я почти уверен, что ты от Дэмерона, — продолжает Бен, фыркая от смеха. — Я бы не стал трахать родную дочь. Сестру? Конечно. Племянницу? Несомненно. Но дочь? — его тёмные глаза сверкают, и он резко втягивает воздух. — Это ж грёбаный пиздец.

Через пару мгновений он со стонами кончает в меня, много и неутомимо. Я чувствую пульсацию члена и как внутри выстреливают струи спермы, а он матерится себе под нос. В этот раз всё случается быстрее, и он целует меня во время оргазма, засовывая язык в мой рот. Я так обескуражена, что не могу этим насладиться.

После он вздыхает и покрывает моё лицо поцелуями. Вытянув длинные ноги, он пытается уткнуться носом мне под челюстью, чтобы понежиться в приятном чувстве послевкусия, но я отпихиваю его от себя. Он перекатывается на спину и снова потягивается, когда я с трудом поднимаюсь на ноги. С моих ляжек стекает сперма.

Дрожа, я снимаю штаны. Пытаюсь натянуть трусики. Бен улыбается и наблюдает за мной, закинув руки за голову. Его спортивки спущены до колен, обмякший член, весь в розовых пятнах от крови, блестит от моих выделений и его семени.

— Надо бы тебя сфоткать прямо сейчас, — он окидывает своим тёмным взором мои дрожащие ноги, и его улыбка становится шире. — Ты такая сексуальная.

— Вы… — я пристально смотрю на него, чуть не плача. — Вы с мамой…?

Бен вскидывает брови.

— Трахались?

Боже. Мне удаётся кивнуть. Я возмущена, что он смеет задавать мне этот вопрос. Я даже не знаю, кто сейчас передо мной. Зачем ему об этом упоминать, тем более во время секса? Он тащится, что ли, от этого?

Он цокает языком и встаёт с кровати, поправляя спортивки. Я смотрю, как Бен неторопливо подходит ко мне с расслабленным выражением лица. Он протягивает свою огромную руку, чтобы убрать мои волосы и обхватывает моё лицо обеими ладонями, а потом целует в лоб. Я смотрю на его обнажённую грудь.

— Да, — признаётся он через минуту, бормоча мне в лоб. — Мы занимались этим.

По спине ползёт колючий лёд, впиваясь своими иглами в мой позвоночник. Я быстро отступаю назад, подальше от него. Бен проводит рукой по волосам. Я изумлённо смотрю на него. Жду оправданий хотя бы на один из вопросов: «Почему? Как? Когда?» Но ничего не происходит. Он лишь засовывает руки в карманы и внимательно на меня смотрит.

Я закрываю ладонью рот. Трясу головой.

— Нет. Нет, вы не могли.

— И тем не менее, — пожимает плечами Бен. — Твоя мать это начала. Она была той ещё шлюхой.

— Моя мать не… — я резко замолкаю, не в силах произнести это слово. По щекам катятся слёзы. Я вздрагиваю, чувствуя, что меня вот-вот вырвет. — Так вот почему ты меня жаждал? Грезишь о моей матери?!

Бен хмурит брови и подходит ближе. Я отступаю. Он ловит меня за запястье и притягивает к своей груди, зажимая в объятиях. Мои скользкие от спермы ляжки трутся друг о друга. Я в ужасе начинаю истошно кричать, пытаясь изо всех сил вырваться из лап своего дяди.

— Прекрати! — рявкает он и, скрипя зубами, обнимает меня крепче. Но потом я вновь слышу его милый елейный голосок. — Перестань, дорогая. Не надо. Не думаю я о Кире, ясно? Только о тебе.

— Но ты занимался сексом с моей матерью, больной ублюдок!

— А ты… — Бен тычет меня в нос указательным пальцем, — занималась сексом со своим дядей. А может и с отцом… А может и нет. Давай сделаем тест на установление отцовства, если хочешь. Посмотрим, с кем ты ебалась: с дядей или с отцом.

Господи. ГОСПОДИ!

Я влепляю ему пощёчину, а он начинает смеяться, двигая челюстью и потирая щёку. Комната будто ходуном ходит: схватившись за голову, я вылетаю из неё и добегаю до лестничного пролёта. Что я делаю?! Что же я наделала?! Я вся в его поту, а мне в трусы капает его сперма. Он же мой дядя и…

К горлу подкатывает. Меня чуть не выворачивает наизнанку. Бен подходит сзади, обнимает меня за талию и что-то шепчет на ухо, а я изо всех сил пытаюсь вырваться из его объятий. Он подталкивает меня к своей спальне и скользит рукой мне под трусики, размазывая пальцами сперму.

— Я люблю тебя, несмотря ни на что, — Бен нюхает мой висок и нежно поглаживает, успокаивая мои всхлипывания. — Давай устроим обнимашки, м?

— Ты привёз меня сюда, чтобы трахать, — плачу я навзрыд, повиснув на его плече.

Он тихо вздыхает, как будто я его обидела, и целует меня в затылок, откидывая простыни. У меня чуть ли не истерика, и я не знаю, что сказать или подумать, и моё тело всё ещё реагирует на его прикосновения. Он помогает мне устроиться под одеялом, воркуя мне что-то, словно я раненая птица, стремящаяся от него улететь.

— Всё хорошо, — шепчет Бен. Он укрывает меня простынями до самого подбородка и ласково целует в шею. — Всё хорошо, малышка. Я привёз тебя сюда, чтобы уберечь от таких людей, как По и Хакс. — Он поигрывает с моим клитором поверх трусиков и мурлыкает, когда я начинаю ёрзать. — Просто приятный бонус.

Я хлюпаю носом и охаю, когда его рука залезает под краешек белья. Он гладит мои волосы и лениво дразнит пальцами клитор, постепенно доводя меня до оргазма. Его постель пахнет каким-то мужским шампунем и виски, и я почти думаю о своём отце.

В груди всё сжимается. По щекам снова катятся слёзы.

— Ты уверен, что не думаешь о ней? — я не знаю, почему, но от этого становится совсем мерзко. Я не хочу, чтобы меня использовали.

— Абсолютно, — шелестит он. — Рей, я просто хотел, чтобы ты знала правду, — Бен целует моё ухо и скользит средним пальцем внутри меня. Я напрягаюсь и начинаю стонать. — Моя умница. Такая славная и вся мокрая для своего дяди Бена.

Я раздражённо фыркаю, терзаемая зарождающимся в моих мышцах оргазмом и потворству дяде довести меня до разрядки. Это так неправильно. Мне нужно позвонить бабушке и дедушке и всё им рассказать.

Мы совсем одни посреди леса, и мне так одиноко с тех пор, как умерли мои родители. Бен знал их, а ещё он знает меня лучше, чем кто-либо, и это так здорово. А поскольку поблизости никого, мы можем заниматься сексом и делиться друг с другом вещами, которые останутся только между нами.

Он удовлетворённо вздыхает.

— Я чувствую, как ты сжимаешь меня. Как тогда, когда твоя киска кончала у меня на члене, — он сгибает палец, поглаживая меня там, задевая при этом особое местечко, и заставляет охать от удовольствия. — Ты так сладко стонешь. Рей, ты очень красивая.

Это становится последней каплей, и, закряхтев, я упираюсь бёдрами в руку Бена и сжимаю мышцами его палец. Он рычит мне в ухо: «блять, да», и я, крепко держась за его запястье, начинаю скакать на нём, выдыхая его имя.

Вся потная, я тяжело дышу и трясусь, приходя в себя после оргазма. Бен целует меня в щёку и хлюпает средним пальцем у меня внутри, с одобрением постанывая сзади меня. На прикроватной тумбочке звонит его телефон, и он поворачивается, чтобы ответить на звонок, в то время как я крепко зажмуриваю глаза. Какого чёрта я делаю?

— Привет, мам, — зевая, говорит Бен. — Да, я только что вернулся с пробежки. Как дела?

Он целует меня в висок и выскальзывает из постели. Я наблюдаю, как он натягивает футболку и идёт в ванную, смеясь над тем, что говорит Лея. На этот раз я пытаюсь насладиться тёплым приятным чувством, борясь со здравым смыслом и сомнениями. Он влюблён в мою покойную мать и поэтому использует меня. Как же ещё всё это объяснить? Но теперь, когда мы занимались сексом, мысли об этом внушают особое отвращение.

Бен включает в ванной душ, а через минуту возвращается за мной, по-прежнему болтая с Леей, и показывает жестом, чтобы я встала с кровати. Я так и делаю: мои колени буквально стучат друг о друга, и Бен, зажимая плечом мобильник, помогает мне раздеться. Нахмурив брови, он кладёт ладонь на мою щёку и наклоняется, чтобы взглянуть мне в глаза.