Страница 44 из 76
— Мне она уже снится…
— Почти тридцать граммов радиоактивного золота. Запретный трезуб запретных украинских националистов. Упоминание несуществующего государства Малая Русь-Украина. Имя несуществующего короля Максима III. Смею предположить, что оба убийства будут раскрыты, когда станет известно, откуда взялась эта монета.
Сквира кивнул.
— Я хотел бы показать монету Кранц-Вовченко, — сказал он после минутной паузы, в течение которой они оба пили чай в полной тишине. — Пришло время узнать ее мнение.
В коридоре послышались шаги, дверь отворилась, и в комнату вошел Козинец. Волосы у него были мокрые. На ногах он держался заметно увереннее.
— Давайте, — вдруг согласился подполковник. — Ей и Часныку. Мне хотелось бы познакомиться с ними обоими. Очень интересные люди!
Пятница, 24 сентября 1982 г.
Володимир, центр города, 08:10.
Опять моросило. Струйки воды медленно стекали по витрине кондитерской. Открывалась она только в десять.
Порыв холодного ветра внезапно ударил прямо в лицо капитана, залепив глаза крупными каплями дождя. Кисти рук, выглядывавшие из-под рукавов куртки, мгновенно намокли. Кожа покрылась мурашками. Вода постепенно забиралась в обувь. Носки намокли, пальцы ног сковало холодом. При каждом шаге в носах туфель неприятно чавкало.
Северин Мирославович плотнее прижал к подбородку поднятый воротник куртки и, прикрываясь зонтом, перебежал к соседней двери. Ресторан «Дружба» начинал работать еще позже — в двенадцать.
За пять дней Сквира так и не смог понять, где в этом городе можно позавтракать. Неужели только в центральном гастрономе с его томатным соком и кирпичами вчерашнего черного хлеба? Об автостанции с ее жуткими запахами и устрашающим ассортиментом буфета вспоминать вообще не хотелось…
Тяжело вздохнув, капитан медленно побрел обратно в гостиницу. Пить чай из трехлитровой банки.
В конце квартала сиял электрическим светом стеклянный павильон фотоателье. Когда Сквира шел в кондитерскую, мастерская еще была закрыта. Сейчас же там горели с полдесятка ламп, и их теплое сияние так сильно контрастировало с серостью дождливого утра, что Северин Мирославович невольно остановился у витрины.
Внутри, в тепле и уюте, сидела за своим столом Богдана. Она опять читала. На ее волосах поблескивали невысохшие еще капли воды. Чтобы согреть озябшие руки, девушка сжимала и разжимала тонкие пальцы.
Ветер налетел на Сквиру и попытался вырвать из его рук зонт. Черное полотнище резко дернулось, и это привлекло внимание Богданы. Она подняла голову, увидела через стекло капитана и широко улыбнулась.
Северин Мирославович улыбнулся в ответ.
Богдана вскочила с порывистостью юности, подбежала к двери и распахнула ее.
— Заходите! Быстрее! Вы же совсем промокнете!
Сквира, играя мужественность и равнодушие к непогоде, повел плечами. Будто в раздумье, неторопливо, нарочито медленно взглянул на часы. И переступил через порог.
— Разве родители не объяснили вам в детстве, что гулять под холодным дождем в такой ветер… — заговорила Богдана, но махнула рукой и рассмеялась. — Ну, давайте, снимайте куртку! Вы же мокрый насквозь!
За спиной капитана звякнула, закрывшись, дверь.
Богдана поборолась немного с зонтом, наконец, сложила его, и на пол ливанула вода. Девушка автоматически отстранилась, склонившись, будто в поклоне, и вытянув руку с зонтиком в сторону. Выглядело это потешно, и Сквира невольно рассмеялся. Он взял зонт из ее рук и поставил в угол, к входной двери.
— А кто сегодня с утра на смене? — спросил Северин Мирославович.
— Квасюк, конечно! — девушка уселась прямо на столе. — Но его нет. Посетителей ведь тоже нет. И, похоже, не будет. В такую-то погоду!
— А если все-таки кто-нибудь придет?
— Оба мастера живут рядом, — ответила Богдана. — Кто-то да примчится. А так — зачем вылезать из теплой постели?
— Так вы здесь одна? — удивился Сквира.
— И не говорите! — Богдана рассмеялась. — Плесневею! Если бы время от времени не заходили офицеры КГБ, совсем скисла бы!
Капитан, улыбаясь, решился все же расстегнуть куртку.
— Снимайте! Снимайте! Вон вешалка.
— Я, собственно, и не думал…
— Да бросьте! Дождь и ветер — хороший повод посидеть в фотоателье на углу. А, кстати, хотите кофе?
— У вас есть кофе?!
— Ха! — Богдана вскочила. — Родители пылинки с ребенка сдувают, а ребенка можно взять только растворимым кофе!
Девушка достала из стола чашки, литровую банку, кипятильник, упаковку львовского кофе, пачку рафинада, кулек с печеньем и даже плитку шоколада.
— Жаль, что вы приходите без предупреждения, — укорила она. — В родительском холодильнике пропадает сервелат. Давайте вы завтра тоже придете? Я вам подам к завтраку дивное блюдо — бутерброд. А хотите — целых три!
— Да я как-то… — Сквира смутился.
— Берите стул и садитесь, — велела Богдана. — А альтернативы у вас, в общем-то, нет. С утра кофе можно выпить только на автостанции, но там он ячменный с цикорием. Да еще и приправлен автобусными выхлопами. Вы любите цикорий под дизельными выхлопами?.. Приходите, приходите, не огорчайте девушку отказом!
Капитан приставил один из стульев к столу и сел.
— Спасибо, — неуверенно сказал он. — Наверное, приду. Следствие, знаете, может… Вещь это непредсказуемая…
— Да, я слышала, — Богдана замахала руками. — Вместо одного раскрытого убийства у вас теперь на руках два нераскрытых. — Она вздохнула. — Жалко Генку.
Помолчав, девушка исчезла за черной занавеской комнаты для съемок. Оттуда донесся шум льющейся воды.
Сквира пододвинул к себе книгу, которую она читала. «Биология для поступающих в вузы».
— Быстро у вас в городе распространяются слухи, — произнес он громко. — Про убийства мы выяснили только вчера вечером…
— Не то слово! — Богдана появилась из-за занавески. — Все друг друга знают. Что бы ни происходило, это становится событием. Не потому, что языки у людей злые. Просто интересных новостей очень мало.
Она вставила в банку кипятильник и включила его в сеть. Потом плюхнулась на свое место и, положив ногу на ногу, откинулась на спинку. На мгновение блеснула острая коленка, но девушка тут же прикрыла ее, оттянув край юбки. И стрельнула глазами в сторону капитана.
— А еще говорят, что у Ревы нашли какую-то невиданную золотую монету…
— Ничего себе! — пробормотал Сквира. — А это-то откуда известно?
— На такой вопрос есть несколько вариантов ответа, — Богдана пожала плечами. — Самый короткий: слухи ходят.
— А что еще об этой монете слышно?
— В том-то и дело, что больше ничего. А всем страшно интересно. Я вот, например, придумала такую версию: это обыкновенный советский рубль, но по ошибке отлитый из золота. Реве его дали на сдачу в нашем гастрономе. Как вам?
Сквира улыбнулся. Надо будет рассказать этот анекдот Чипейко…
Вода закипела. Девушка дернула за шнур, и штепсель вылетел из розетки.
— Каждый готовит себе кофе сам, — объявила она и первой насыпала в свою чашку ложечку коричневого порошка, затем бросила кубик рафинада и, обмотав банку полотенцем, аккуратно налила кипяток. — Кстати, вы слышали, что растворимый кофе изобрели в тридцатые годы, чтобы спасти невиданный урожай в Бразилии?
— Да ну? — ухмыльнулся Сквира, готовя напиток для себя. — Наука — страшная сила!
— Вот-вот! — закивала Богдана. — Взять даже вашу профессию. Как бы вы ловили преступников, если бы ученые не доказали, что отпечатки пальцев у людей строго индивидуальные? Или не изобрели фотографию? Или не придумали элементарную пишущую машинку?.. Дальше — больше! Хотите, поспорим, что очень скоро вы не сможете работать без компьютера, слежки прямо со спутника и анализа ДНК!
— Ну, уж прямо со спутника! Делать на Байконуре нечего, только за подозреваемыми на Волыни следить! — Северин Мирославович помешивал свой кофе, чувствуя, как холод постепенно отпускает заледеневшие руки. Приятное тепло разливалось по телу. — А пока мы по старинке. С древовидным мышлением и разделением секторов. Я версии строю. Мои коллеги устраивают массовые опросы…