Эксперт. Объект 3

— Попробуй… — Мне хотелось сказать это спокойно, но эмоции взяли надо мной верх. Из рта вырвалось, нечто похожее на шипение. Хватит! Уже нет смысла скрывать своё презрение к нему, и всем подобным ему уродам из первой бригады. Передо мной ещё один Питон, или Ржавый, только при власти, не больше.

Трое крепких парней из «Группы поддержки» находящиеся за спиной своего лидера, почуяв от меня угрозу, начали вставать со своих мест, только сейчас мне удалось заметить, что руки каждого из них, всё это время не пустовали. Кастет, дубинка и цепь — неплохой арсенал, для вразумительной беседы. Лютый поднял руку, останавливая уже готовых кинуться ко мне своих охранников. Те, как по команде сели на свои места, но многообещающих взглядов с меня не сводили, а бригадир продолжил.

— На Малыша, были поставлены большие деньги, но по твоей милости, он не смог участвовать в запланированном бое на ринге. Так же ты убил двух людей из моей бригады, а они каждый месяц скидывали мне. Как ты думаешь, какой мой любимый цвет? — Лютый с вопросом посмотрел на меня. Дождавшись, когда я пожму плечами, продолжил свою речь. — Мой любимый цвет — цвет жетонов. Но из-за тебя я потерял их очень и очень много. Ты мне их компенсируешь!

— А с чего ты взял, что у меня есть желание это делать? — я зло усмехнулся, в предвкушение того, что сейчас произойдёт.

— Тут не идёт речь, о твоём желании. То, что ты смог завалить Малыша, ещё не повод распускать крылья. К тому же, ты безоружный и один. — Лютый развёл руками, и ухмыльнулся. — Выбора у тебя особо нет. Сейчас, мы закончим разговор, и мои ребята тебя немного поучат, за твою наглость.

Я только сейчас заметил, что в зале, когда входил, стоял грохот железа, а теперь стоит гробовая тишина. Все, кто сейчас здесь находился, побросали свои дела и ожидали развязки событий. Не буду разочаровывать зрителей… Клинок сущности…

— Безоружный? Тут, ты крупно ошибаешься! — извлекаю за рукоять из своей груди светящийся оранжевым светом клинок, но не отпускаю его в полёт, а оставляю зажатым в руке.

По залу пронесся изумлённый ропот собравшихся поглазеть. Лицо Лютого и компании искажается в изумлении. Не давая опомниться, отпускаю клинок в полёт, останавливая его лезвие возле горла местного авторитета. Удивление на его лице, сменилось испугом, а его «быки» вновь встали и достали оружие.

— Дёрнитесь с места, и его башка слетит с плеч! Сели! — нужно сразу пресечь все попытки геройства. — А теперь я тебя спрошу Лютый… Какой мой любимый цвет? Чего замолчал?

— Н-незнаю! — Выдавил из себя бригадир. Веющая от него злоба куда-то пропала, теперь он чувствовал только страх.

— Тот, в который я могу сейчас, по одному щелчку пальцев окрасить пол, под вашими мёртвыми телами. — Клинок, превратившись в светящийся пропеллер, с угрожающим гулом за долю секунды описал круг, вокруг всей компании и занял прежнее место, у кадыка не успевшего опомниться Лютого. — И тут не идёт речь, о твоём желании!

— Я-я тебя п-понял! — промямлил потерявший всю спесь и гонор бригадир.

— Хочу, на это надеяться. В противном случае, мне не составит труда залить здесь всё твоей кровью и кровью твоих людей. Мне нечего терять, больше пожизненного не дадут, а если смертный приговор подпишут — пусть так, ты к тому времени всё равно не жилец. Сейчас я уйду и если ещё увижу тебя или твоих прихвостней на своём пути будет то, о чем я сказал. Всего доброго.

Клинок сущности прыгнул мне в руку, его угрожающее жужжание разнеслось по всему залу, потому что все молчали. Когда я развернулся и пошел к выходу, толпа, стоящая в пяти метрах за моей спиной образовала коридор. Некоторые боялись даже дышать, когда проходил рядом с ними. Чувство страха летало даже в воздухе. Пусть так! Пример Лютого — другим наука! Главное, что бы у меня после этого представления не было проблем с Алиевым, но что-то мне подсказывает, что их и не будет.

Направляясь к мастерским, злоба и адреналин сошли на нет, и я размышлял о случившемся. Поймал себя на мысли, что там, в зале всё мною сказанное было не пустыми словами. Если бы моя речь не произвела бы впечатления, и Лютый со своими быками предпринял попытку применить против меня силу, то я бы без душевных терзаний воплотил бы свои угрозы в жизнь. Откуда эта жестокость, кровожадность и нетерпимость? Видимо тот случай с убийством на подъемнике изменил, что-то во мне. До этого, я убивал измененных без мук совести и сожаления, но не людей! Теперь же, мне видимо стало всё равно, кого убивать. Правы были столичные психологи: «Стоит только начать…»

С этими размышлениями, даже не заметил, как оказался возле стола, за которым сидел француз. Он вообще, когда-нибудь, отдыхает?! Вот кто действительно маньяк, а не я! Мастер был настолько поглощен работой, что даже не заметил моего появления, лишь после того, как постучал его по плечу, он отложил резец и повернулся ко мне. Его лицо при моём появлении озарилось просто щенячьим восторгом. Никола подпрыгнул и бросился меня обнимать!

— Да что ты творишь!? …Чего это ты? — я оторвал пытающегося задушить меня в объятиях француза от себя. — Да, что происходит?! Не поверю, что ты так рад меня видеть.

— Ты не знаешь? — Никола торопливо полез в карман, достал оттуда скомканный лист бумаги и протянул мне. — Вот! Минут двадцать назад принесли! Спасибо тебе Максим!

Бумага оказалась, тем самым письмом, что Алиев обещал написать бригадиру мастеров. С каждой прочитанной строчкой, я начинал понимать радость француза. С этого момента он самостоятельный мастер, не работающий на нужды объекта, а персонально мой личный мастер, со свободным доступом к складу материалов.

— Поздравляю Никола. Рад за тебя! — я пожал французу руку. — Как дела с костюмом и дымовыми шашками. Всё получилось?

— Да. Макс. Всё сделал! — Никола схватил меня локоть и буквально поволок внутрь. — Я тут немного усовершенствовал костюм. Защита выросла, но и вес слегка подрос. Почти на шесть килограмм, но думаю с твоей силой это небольшая проблема. Пошли! Пошли!

Мастер привёл меня к металлическому шкафу, больше смахивающему на сейф. Повернув в замке ключ Никола сделал горделивое лицо и с размаху открыл створки тяжелых дверей, после чего сложил руки на груди и гордо уставился в потолок, задрав нос как можно выше. По мере того, как мой взгляд скользил по предметам экипировки, нижняя челюсть опускалась всё ниже и ниже.

— Нравится? Я усилил уже существующие элементы защиты, и добавил несколько новых, на предплечья, грудь, живот, наколенники и капюшон. Так же вставил в протектор ботинок небольшие шипы, для избегания скольжения. Из твоего рассказа боя с крысами, мне стало ясно, что ты иногда бьёшь ногами, поэтому я оковал ударную часть носка марфитом, и поставил на них небольшие набойки. То же самое сделал с наколенниками, мало ли что! Добавил защитные пластинки на бёдра и капюшон. Обрати внимание на перчатки! Защитил внешнюю часть кисти, и установил вот эти небольшие шипы, чтобы ты мог бить ещё и кулаками. Заменил набойки на костяшках, убрал метоллопластик и поставил марфитовые. — глаза мастера горели фанатичным огнём одержимого учёного. Точно! Глаза!

— Никола! — слаживаю руки на груди и, прищурившись, сверлю француза взглядом.

— Тебе не нравится!? Я так старался! Так старался! — фанатичный восторг мастера за мгновение сменила вселенская скорбь, а в уголках глаз заблестела влага, нижняя губа поджалась.

— Нравится! Очень нравится! — не покривив душой, уверил я Николу. — Ответь мне на один вопрос. Ты курил траву? Только честно!

— А да! Конечно! Тут всё очень интересно получилось! Пробовал я смесь поджигать, для шашек, что бы проверить плотность дыма и найти правильность пропорций. Так вот! Немного надышался дымом. Помимо дурманящего эффекта есть у него ещё одно свойство. Через полчаса эйфория проходит, остаётся состояние легкого возбуждения, и увеличивается работоспособность. Я не спал со вчерашнего дня и чувствую себя прекрасно…И

— Так, Никола! — перебиваю речь начинающего наркомана. — Сейчас я забираю костюм и дымовые шашки, а ты мне обещаешь, что пойдёшь спать! Это не обсуждается! Иначе скажу Алиеву, что у нас тут на объекте появился мастер-наркоман на все руки, и он снова отправит тебя колотить скамейки со стульями и заниматься прочей чепухой. Ты этого хочешь?