Страница 6 из 19
– Люди! – услышала она голос какой-то женщины, подошедшей к толпе. – Не ждите автобусов! Их сегодня не будет…
– А где они? А почему не будет? – послышались эти и другие вопросы, на которые никто не собирался отвечать.
– Ну, что? Пошли пешком? – внутренний голос попытался хоть как-то помочь своей хозяйке. – Если пойдём по сокращённому пути, то к началу, может, и успеем!
Кивнув головой в знак согласия, Светлана, проскочила по свободным промежуткам в очереди людей, решивших дожидаться автобусов, и пошла по сокращённому пути, ведущему её между домами.
Самое страшное – это потерять своё место в очереди: обратно пробиваться приходится с боем. Особенно это было заметно по очередям в магазинах и в автобусах.
Она не понимала такую метаморфозу: государство внезапно отпускает цены, и магазины наполняются изобилием продуктов. Однако изобилие обманчиво – эти товары просто не по карману: цены быстро растут, поднимаясь в сотни раз, а зарплаты – лишь в десятки. Советские рубли ходили до апреля и параллельно с ними запустили купоны, которые стали лёгкой добычей для фальшивомонетчиков, так как не имели никакой защиты. Инфляция стала бешенная, а деньги обесценились в две тысячи раз.
Конечно, немецкие марки были у фальшивомонетчиков в большом фаворе: подделать их сложнее, но отдача – значительно больше. Да где их взять? То же было и с долларом…
Однако, как ни пыталась она проскочить толпу людей у зданий машиностроительного завода прицепов, уже с утра начавших торговать тем, что имели, ничего у неё не получилось.
– Кому женские сапоги! – подняв один сапог прямо перед носом Светланы, истошным голосом закричал мужчина средних лет в спортивной шапочке. – Целые… Один раз ношенные… Продаю со скидкой!
– Кому шоколадку? Кому хлеб? Кому пепси? – неслось отовсюду.
– Пошли отсюда скорей… – напомнил внутренний голос. – А то не успеем!
Толкаясь корпусом и локтями, Светлана то там, то здесь слышала голоса торговцев одеждой, или спичками, а то ещё чем-нибудь.
– И чё их милиция не разгоняет? – рассердился внутренний голос от того, что вместе со Светланой получил хороший толчок в грудь от очередного крикливого продавца.
– Просто их теперь не могут разгонять, потому что милиция потеряла законные на то основания… – пробормотала Светлана ответ своему внутреннему голосу.
Наконец она выбралась из огромной толпы у рынка и зашагала к прокуратуре: нужно было привести всё, что они сделали вчера, в надлежащий вид, чтобы показать новому прокурору.
7.
Меж тем, в комнате нового прокурора зазвонил телефон. Как только он взял трубку, тут же услышал недовольный голос. – Тхофим Михалыч, а ты шо-то не звонишь таки! Я все дыхки на штанах пхотёх!
– Да что вы, Константин Захарыч, разве так можно? – как виновный школьник, сделавший что-то предосудительное, смущенно и виновато начал оправдываться новый прокурор.– Я только-только разобрался с делами старого прокурора…
– Ну ладно… – с чувством собственного достоинства произнёс тот, который был на другом конце провода. – Я даю тебе ещё сутки… И мне таки надо от тебя получить шо-то интехесное. Иначе с чем же я пойду в Политбюхо? Или ты больше не хочешь никакого пходвижения по службе?
– Да что вы, Константин Захарыч, такое говорите? – с показным подобострастием ответил новый прокурор. – Кто же этого не хочет? Чую, что-то надвигается… Мои люди работают как ищейки… Вот только как станет ясно что-то, так я сразу!
– Ну, хохошо… – довольным голосом ответил протеже, и тут же напомнил. – Сутки тебе… Сутки…
И отключился. А новый прокурор осторожно положил трубку и, думая о команде Светланы, жестко произнёс. – Ну, я… вас! Ищейки называются…
И, выйдя в свой предбанник, без эмоций, но прищурив глаза, обратился к секретарше, которую вчера посадил на это место. – Сонечка, вызови-ка ко мне следователя Белавину вместе со своей командой!
Сонечка, маленькая полненькая секретарша, напоминавшая собой молодую тёлку с рыжими вьющимися волосами, толстыми розовыми губками на маленьком ротовом отверстии, голубыми глазками с густыми чёрными бровями и большими полными грудями, тут же встала, показав ему все свои прелести, вильнув при этом круглым задом, и кивнула головой.
Вздохнув от того, что звонок протеже испортил ему всё наслаждение этим милым существом, прокурор повернулся и пошёл в свой кабинет…
… Однако не один новый прокурор получил важный звонок в это утреннее время. Чья-то волосатая рука с перстнем на пальце и в красном пиджаке подняла трубку зазвонившего телефона.
– Суховей… Это я, Кент! – послышалось в ней. – Иностранец-то наш, похоже, того, тронулси… Его нигде нет!
– Ты што, сдурел? Надо же… «Иностранца» потерял… Ищщи Кафеля…Ищщи, Кент! – рассердился хозяин. – Или ты не станешь борзым!
И положил трубку.
– Ишши… Ишши… – пробормотал человек на другом конце недовольным голосом, кладя телефонную трубку на место. – А борзости-то всё не даёт…
Но был и третий важный звонок, о котором никто из следствия даже не догадывался. И там было всего-то несколько слов. ─ Нашёл серебряные блюдца… Вокруг снуют менты…
И в ответ ему прозвучало. ─ Смывайся так, чтобы тебя никто не видел…
8.
Когда в кабинет прокурора вошли Светлана, криминалист и два опера, прокурор недовольно поднялся со своего места со словами. – Почему вчера не доложили?
– Поздно приехали… – спокойно произнесла Светлана и добавила. – Мы итак по шестнадцать часов в сутки работаем… Да и добытые сведения нужно было переварить…
– А что, есть что переваривать? – уже более добродушно произнёс прокурор и показал вошедшим на стулья, чтобы те сели. Они так и сделали.
– Светлана Владимировна, начнём с вас! – произнёс прокурор с каменным лицом. – Что вы узнали?
– Нас встретила девушка с собачкой: они гуляли по берегу и наткнулись на мёртвого человека с артефактом в руке да бумагой рядом. Опрос её зафиксирован. Практически больше того, что я уже сказала, она ничего не знает. И этот человек ей не известен…
– Что ещё? – прокурор был явно недоволен. – Место осмотрели?
– Да! – включился в разговор криминалист. – Я осмотрел тело убитого, его одежду, артефакт и многое другое, но пока не успел всё это и экспертизу проделать… Могу пока только сказать, что это американец и им был выкопан клад…
– Американец? Клад? – в голосе прокурора послышалось сильное удивление и явная заинтересованность. – И где же клад?
– Не знаем… – ответила Светлана. – Ни в руках, ни рядом его не было… А иностранец – у нас в морге…
– Плохо! – резюмировал прокурор. – Ну, вы хоть опрос персонала и жителей делали?
– Я делал! – кивнув головой, ответил старший опер. – Но никто из них ничего не видел.
– А я осмотр делал рабочих помещений и опрос работников санатория … – подняв руку, что бы ему дали слово, произнёс младший опер. – И свидетеля обнаружил…
– Ну, вы хоть опрос свидетеля провели? – прокурор опять обратился к Светлане.
– Да, провели! – улыбнулась Светлана, вспомнив своего крёстного и то, как он тихонько засунул ей хлеб в карман. – Но он только из-за темноты раннего утра видел то, как кто-то оттащил труп к берегу реки и бросил его, а сам по берегу пошёл к лестнице, думаю, собрался на другой берег Хопра.
– Да, не много же вы накопали! – произнёс хмуро прокурор, и посмотрел в окно, думая о чём-то своём. – К обеду представить мне донесение о полученных вещ доках! Да, и готовьтесь к новой поездке в Пады… Идите!
Светлана с командой переглянулись, усмехнувшись такому общению прокурора с ними, и вышли…
– По-моему, новый прокурор считает, что мы уже совсем относимся к его барской вотчине… – произнёс внутренний голос Светланы, приводя её в полное замешательство. Вздохнув, она незаметно качнула головой в знак согласия…
– Светлана Владимировна! Светлана Владимировна! – через некоторое время в кабинет следователя влетел криминалист, держа в руке какую-то бумагу. – Это ерунда какая-то получается…