Страница 5 из 7
В кухне на холодильнике у бедной старушки стоял маленький телевизор, который выключался лишь тогда, когда они укладывались спать. Даже когда она куда-нибудь уходила, она всегда оставляла его включенным, чтобы не было скучно её любимому котику. Сейчас по телевизору передавали «Новости», в которых диктор чётко и доходчиво сообщал о предновогоднем саммите руководителей стран большой восьмёрки в городе Санкт-Петербурге, где будут подписаны самые важные документы этого десятилетия:
– На предновогоднем саммите, который будет проходить в городе Санкт-Петербурге, где соберутся руководители стран «большой восьмёрки», будут подписаны самые важные документы этого десятилетия. Американцы опять обещают сразу же после нового года демонтировать в Польше и Румынии систему ПРО. Из Литвы и Эстонии вывести войска НАТО, а в Латвии возместить России ущерб от первой социалистической революции, которую совершили почти сто лет назад под руководством Ленина латышские стрелки. Руководители этих держав будут настоятельно рекомендовать Англии не выходить из Евросоюза, а Молдавии объявить о суверенитете Гагаузии и Приднестровья из-за того, что те отказываются от Европейского выбора, Армении и Азербайджану подписать соглашение по Нагорному Карабаху. Также они будут рекомендовать президенту Америки вывести свой флот с Черного моря, который доставил гуманитарные грузы в Грузию и забыл оттуда вернуться.
Эта информация не заинтересовала ни старушку, ни кота. Их не взволновала ни эта встреча, ни эти исторические документы. Каждый из них продолжал заниматься своим делом. Она – выкладывать продукты, он – вылизывать все места.
В коридоре громко зазвенел входной звонок. Старушка остановила бесконечную выемку покупок из сумки и посмотрела в сторону входной двери.
– Кто это? – спросила она кота, будто он мог ответить, – мы с тобой сегодня никого не ждём.
Но всё-таки пошла открывать. У двери остановилась и подозрительно поинтересовалась:
– Кто там?
– Телеграмма! – услышала в ответ.
– От кого? – снова спросила старушка.
– Не знаю, – ответили ей из-за двери, – я чужих телеграмм не читаю.
– А вы прочитайте, – разрешила старушка.
– Не буду, – твердо сказали ей с той стороны.
– Почему?
– Дело принципа. Мне сказали не читать, вот и не читаю.
Повисла пауза.
– Так вы будете телеграмму получать или нет? – не выдержал курьер.
– А вы её под дверь положите, а я потом её без вас заберу.
– Да! А кто расписываться за неё будет? Она же с уведомлением.
Снова образовалась пауза. На этот раз нарушила её старушка.
– Я вас боюсь.
– Чего меня боятся? – спросили с той стороны.
– А вдруг вы меня насиловать будете.
– Ну, это вы загнули, бабулька. Вам уже столько лет, а в сказки до сих пор верите. Уже таких добрых молодцев нет, чтоб на вас позарились.
– Ну, тогда убьёте меня. И все деньги в доме заберете, – не сдавалась старушка.
– А они у вас есть, деньги-то? Перед Новым годом, наверняка, все потратили.
– Правильно, потратила.
– Ну, вот видите!
– Хорошо, – согласилась она, – только вы отойдите подальше от двери.
– Пожалуйста!
Она отодвинула единственную щеколду на картонной двери и выглянула на лестничную площадку, посередине которой стоял дедина, очень похожий на того, что приезжал к Соловьёву – молодец из ларца.
– Где телеграмма? – спросила она.
– Вот. Получите и распишитесь, – произнёс он и протянул ей бумажку.
Она раскрыла её, прочла и удивлённо посмотрела на почтальона.
– Но здесь… Я ничего не понимаю. Вы, наверное, ошиблись адресом, молодой человек. Я думала, что здесь новогоднее поздравление, а тут… Скажите, кому вы должны её вручить?
– Кому-кому? Мне! – услышала она за спиной.
Вначале она ничего не поняла, но потом, когда до неё дошло, что в квартире кроме неё говорить некому, она повернулась на сто восемьдесят градусов и осмотрелась. В дверном кухонном проёме сидел её чёрный кот Васька и облизывал заднюю ногу.
– Извините меня, молодой человек, – она снова повернулась к почтальону, – я себя не очень хорошо чувствую. Вам известен адрес того, кому вы должны вручить эту телеграмму?
– Ну, я же тебе сказал, карга старая, что мне, – снова услышала она за спиной.
Словно желая поймать с поличным того, кто сейчас разыгрывает её, она лихо повернулась назад и снова никого не увидела. Она растерялась. Кот, прекратив заниматься привычным делом: облизываться, прошелся по коридору. Вышел на освещенный участок, остановился, важно сел, словно копилка, посмотрел в глаза своей хозяйке и тихо произнес:
– Ну, что ты уставилась, как баран на новые ворота? Это я тебе говорю: Телеграмма мне.
Старушка, как подкошенная, свалилась без сознания. А по телевизору диктор продолжал радовать народ новогодними новостями:
– По прогнозам аналитиков в ближайшее время ожидается резкое снижение курса доллара, потому что Россия, наконец, переходит на рублёвую форму расчёта. Её поддержали Китай и Индия. Они решили совместно создать банк в противовес всемирному банку, в которой господствует американский доллар. В связи с этим ряд зарубежных банков уже объявили о своём банкротстве. Радует тот факт, что этот экономический коллапс затронет Россию не так скоро, как наших соседей. Мы успеем подготовиться. Видными российскими учёными уже разработана антикризисная программа, которая в ближайшее время вводиться в действие. Будем надеяться, что мы не пострадаем.
А что дальше будет? У-у-у! Это только начало!
Санкт-Петербург. Частная клиника
Большая стрелка часов передвинулась на цифру «12», внутри них что-то щелкнуло и дверцы домика, над которыми висела надпись «Аптека», открылись, выпустив кукушку, сидящую на жердочке и одетую в белый медицинский халат. На белой шапочке у неё красовался красный крест.
– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! – прокуковала три раза она и скрылась в домике.
– Да. Это только начало, – сказал, стоящий во главе стола, высокий худой джентльмен, одетый в белоснежный докторский халат и шапочку, – а что дальше будет, так это будет зависеть только от нас.
Перед ним за столом сидели все наши знакомцы: Соловьёв, Акулина Ивановна, Кики Морэ с импресарио Кузьмой, Лесничий и Яков Маркович Вассерман. По столу лениво, подняв хвост трубой, разгуливал кот.
Кажется, начали! Теперь, наконец, нам станет ясно, что за странная компания собралась за этим столом. И что же объединяет их, совершенно разных, личностей?
– Хватит прятаться по углам. Мы долго молчали, – продолжал джентльмен, – сегодня создалась подходящая обстановка, когда пришла пора заявить о себе, как о силе, с которой нужно считаться.
– А стоит ли? – поинтересовался Лесничий, – нам и так жилось неплохо.
– Тебе может и неплохо, Леший, – перебил его кот, – а мне не очень. Я ведь – кот Баюн, а меня вшивым Васькой постоянно называют. Обидно! Досадно! Но самое главное, что мне всю жизнь молчать приходилось, а я рожден, чтобы баять! Стихи читать – высокую поэзию декламировать! Нести в массы культурное наследие. Сеять разумное и вечное. Всё! Хватит! Надоело! Говорить хочу! Свободу слову! Долой цензуру!
– Жакрой рот, – рявкнул рецидивист Соловьёв, – и так голова от швободы едет…
– Во-первых: у меня не рот, а пасть, как все уже успели заметить, кроме тебя, конечно. А во-вторых…
– Жакрой пасть, – продолжил Соловьёв, – а то голову оторву.
– Кощей, – закричал кот, – успокой этого бандюгу, а то я за себя не ручаюсь!
Баюн нервно задёргал хвостом, выставил длинные острые когти напоказ и приготовился к прыжку.
– Брысь! – громко выкрикнул джентльмен, – ещё одно слово, и я посажу тебя на цепь.
– А это удар ниже пояса, – возмутился кот.
– Нишего, – успокоил его Соловьёв, – походишь на шепи вокруг дуба, шкажки порашкаживаешь, легше штанет.