Страница 13 из 16
К замужеству мама меня готовила лет с двенадцати. Не учеба, а кулинария, шитье, домашнее хозяйство и огород были моими приоритетами. Это уже два последних выпускных года мама нанимала репетиторов для поступления в институт. Но вышеперечисленное не исключалось из моей жизни, а совмещалось. Если я начинала ныть, мама упирала руки в бока и говорила: «Меньше трепись с подругами и читай своего Гарри Поттера, а больше работай и учись, тогда все будешь успевать».
– Не понимаю, как можно дать согласие на брак и тут же закрутить с другим? Это ведь только подтверждает, что она еще не отошла от того, что у них произошло с Габом. Злится на него и тут же дает согласие. Вот где она промахнулась.
Аристарх
Мать встречает меня в своем кабинете вымученной тусклой улыбкой. Всю дорогу я ломал голову, что же за решение она приняла, из-за которого теперь нужно бучу поднимать. Ну, приняла и приняла. Как говорится, сделай выводы и живи дальше. Мне зачем знать о ее ошибках?
– Сынок, – голос дрожит, она показывает на кресло и садится рядом.
– Ма, – сжимаю ее руку, давая понять, чтобы не волновалась. – Этот разговор так обязателен?
– О! Ты не представляешь, как…
– Ладно, ма, что у тебя?
Смотрю на часы. Половина пятого, а мне еще минимум час добираться до фитнес-центра.
– Сынок, – мать заламывает руки и тяжело вздыхает, – не знаю, как начать…
Да что это с ней?
– Ты узнала что-то о гибели Авроры? – пытаюсь прощупать почву.
Она мотает головой.
– Это касается меня, тебя и еще одного человека.
Почему-то я решил, что речь пойдет о Лили. Мать это поняла и выпалила на одном дыхании:
– Платон тебе не родной отец!
Меня будто бетонной плитой придавило!
– Чего? – вцепился в подлокотники кресла и вытаращился на мать неморгающим взглядом.
Проклятье! Как такое возможно?
Минуту буравил ее лицо: она краснела, бледнела, плакала, но так и не заговорила. Передо мной пронеслись детские воспоминания, в которых неизменно присутствовал отец. Между нами всегда было взаимопонимание. Отца я уважал и старался следовать его примеру. А уважать было за что. Он человек слова, добрый, заботливый, душа компании. Дома он первый заводила. Мы с Авророй были его помощниками и сообщниками буквально во всем. Если бы мне сказали, что мой старший брат ему не родной, то я бы быстрее поверил, но я…
Прочистил горло, спрашиваю:
– А он знает?
Мать кивнула. От этого мне почему-то стало легче.
– Не поздновато ли для признаний?
– Был бы выбор за мной, я и под страхом смерти никогда в этом не призналась, но… решаю не я…
– Кто он?
– Вот на этот вопрос труднее всего ответить.
– Как это? Он что – призрак? – нервно хохотнул я, но мать на меня так посмотрела, что я осекся.
– Именно в этом и кроется проблема. Долгое время он действительно был призраком.
– Рассказывай, ма, с самого начала.
Исповедь растянулась на час. Передо мной развернулась многолетняя семейная трагедия, о которой я даже не подозревал. По словам матери, когда Севе было два года, она влюбилась в другого мужчину. Долго боролась с чувствами, но в конце концов под напором оборотистого хахаля ушла от отца. Из-за кочевого образа жизни, а, как я понял, человек он служивый, мать постоянно переезжала с квартиры на квартиру, из города в город. В таких условиях воспитывать сына было нельзя, и Сева остался с отцом. А когда они наконец осели, отец заартачился, не давал развод, грозился лишить мать материнских прав, и родители решили пока ничего не менять. Вскоре мать забеременела, а за два месяца до моего рождения биологический папаша исчезает с радара, как сбитый самолет. Две недели мать сходила с ума, а потом к ней подчалили два типа, предъявили корочки и разъяснили, что ее любимый будет отсутствовать в стране не менее пяти лет, и ей лучше вернуться к прежней жизни. Из этой реплики я понял, что крендель, который бросил меня и мать, типа секретного агента. Тьфу! Мало в моей жизни было драйва, еще одна головная боль подвалила.
Перед родами мать приехала повидать Севу. Отец узнал, как обстоят дела, и уговорил ее вернуться. Сказал, что примет меня как родного и никогда не вспомнит о случившемся. Кстати, главным его условием было: биологический отец не должен претендовать на ребенка.
Прошло пять лет, объявился Джеймс Бонд и начал качать права. Но мать ему быстро объяснила, что почем. Я так понял, работодатели тоже подключились, и папашка отступил. Так сказать, приказ есть приказ. Ему разрешили видеть меня, но не говорить, кто он мне. В памяти всплывает дядя Яша. Так вот это кто! Помню его смутно. Особо часто он появлялся в период начальной школы, а потом опять пропал. Последний раз мы виделись, когда мне было четырнадцать. Мать уговаривала меня с ним пообщаться, но я брякнул, что меня ждут друзья, и был таков.
Наверное, все бы этим и закончилось, но после свадьбы пропала Аврора. Они с мужем уплыли на парусной яхте в кругосветку и исчезли в районе островов Фиджи. Это было самым черным периодом нашей семьи. Мы подключали всех, кто мог помочь в поисках. Мать призналась, что позвонила папашке Яшке и попросила о помощи. После этого он стал звонить чаще и узнавать новости из моей жизни. Периодически он пропадал, потом снова всплывал. А недавно я попал в поле зрения его следственной группы, которая следила за моим партнером. Я напрягся – партнеров у меня много, хрен его знает, где я там засветился, а мать не знала ни имен, ни деталей.
– Он сам все расскажет.
Мой мозг ушел в режим обработки данных. Вспоминаю инцидент на парковке перед клубом в день свадьбы.
– Это с ним ты говорила на стоянке клуба?
Мать кивнула.
– Он хотел тебя поздравить со свадьбой, но отказался ломать комедию с «дядей», сказал, что ты уже мужчина и должен знать правду.
– Ясно. Что вы от меня хотите?
– Он хочет поговорить…
– Это я понял, – огрызнулся я и зыркнул на мать. – Прямо сейчас?
Она потянулась к телефону, отправила мессагу. Через минуту пришел ответ.
– Он найдет тебя позже сегодня или завтра с утра.
Плетусь к двери. Меня штормит. Не понимаю, как мне вести себя с новоиспеченным папашей Яшей. Не могу даже уложить в голове это родство. А самое главное, как мне вести себя с отцом? Ведь кто бы там ни объявился, мой отец – Платон Иванович Романов и всегда останется таковым. Никто этого не изменит.
Я уже открыл дверь, когда мать обрушила на меня еще одну новость, от которой мне поплохело не меньше, чем от предыдущего признания.
– Сынок, я ухожу от Платона.
Резко обернулся, прожег мать ненавистным взглядом. С моей точки зрения, это чистейшей воды предательство. Не представляю, что чувствует отец. Он выполнил все взятые на себя обязательства, простил ее и никогда не упрекал. А когда любовничек снова замаячил перед глазами, мать в очередной раз потеряла ориентиры и кинулась ему в объятия.
С минуту я смотрел на мать – по моему лицу она поняла, что я о ней думаю, и залилась слезами. Да, мать сына поймет без слов!
Выскакиваю из академии и бегу к тачке. В голове кавардак. Сердце разрывается на куски. Не успеваю сесть за руль, на телефон приходит мессага от Вероны. Она хочет поговорить, а я не могу сейчас даже рта открыть. Тянусь к телефону, хочу ответить, но руки не слушаются.
Паркуюсь у фитнес-центра. Вижу Курта. Нажимаю на стеклоподъемник.
– Годзилла сказал о Мангусте.
Несколько секунд смотрю на кореша, пытаюсь привезти мысли в порядок. Меня мутит. Первая волна шока прошла, в сознании начался процесс укоренения сногсшибательной новости. Выпить бы сейчас, но я знаю, чем все закончится, и тут же отвергаю эту мысль.
– Черт! Бро, если бы я знал. Звонил ему – трубу не берет. Встречу – начищу фейс, – Курт тушит окурок ботинком и смачно сплевывает.
О чем он толкует? Мозг дает запоздалый повтор. Так, кажется, мы говорим о Мангусте.
– Вставай в очередь, – брякаю я первое, что приходит в голову.