Страница 42 из 63
- Мальцев, вы начитались ерунды, - сказала Зинаида Павловна.
Я еще ничего не понимал, кроме одного, что если вот так и продолжать этот никчемный, пустой разговор, то я действительно рассорюсь, и не только с Зинаидой Павловной и Тосей, этими двумя студентками, но и с Ингой и даже с сыном. Что-то пробежало между ними всеми и мной! Ну да! Это все проклятые "красивенькие". Они, они, тут больше ничего другого и не было. Да только как все это объяснить женщинам, если они и слушать не хотят? И не будут!
- Инга, Зинаида Павловна, Тося, я вас прошу, следите за детьми. Я сейчас.
- Хм, - сказала Инга. - Да кто же за ними и следит? Ведь тебе все некогда. У вас там сплошные заседания.
- Заседания, - согласился я, - только мы еще не совсем прозаседались.
- Так продолжайте, - холодно сказала Инга.
Нет, не могла она быть такой. Ни со мной, ни с кем другим. И хоть мало я ее знал, это так, но только знал всю, ничего в ней не было для меня тайного. Не могла она быть такой.
Холод прошел по душе, и стало страшно.
35
Я бросился бегом в свое купе, надеясь найти там помощь и разъяснения. В купе сидел писатель Федор, а какой-то "красивенький" перепечатывал ему на машинке рукопись рассказа.
- Федор, - позвал я.
- Вот, - осклабился тот. - На чистовую уже пошло. У меня ведь и машинки-то никогда не было. А переписанные от руки рукописи в издательствах не принимаются. Не знал я этого, Артемий. Не знал. Уж давно бы опубликовали. Вот премилый "красивенький" и объяснил. И Валерий Михайлович обещает напечатать в коллективном сборнике.
- Это для начала, - сказал Крестобойников. - Потом мы и индивидуальный, авторский то есть, сборник выпустим. Федор достоин того, чтобы для его рассказов рубили на бумагу лес.
- И вы тоже! - в изумлении и испуге воскликнул я.
- А что? Очень даже просто вот так в поезде встретить будущего знаменитого писателя, - сказал Валерий Михайлович, принимая от "красивенького" очередной лист рассказа и мельком просматривая его. Техника печатания у вас на высоте. - Это уже относилось к "красивенькому".
- Стара-а-аемся, - обрадованно протянул тот.
Действительно, очень веселые и нужные ребята были эти "красивенькие". И не обойтись без них сейчас никому.
- Валерий Михайлович, - позвал я.
- А! Что?
- Валерий Михайлович, скажите, пожалуйста, вы где работаете?
- Что значит где? В издательстве! Старшим редактором.
- А лаборатория?
- Пройденный этап, Артемиус, пройденный этап.
- А что за издательство?
- Ну уж, Артюща, эго слишком. Вы словно мне не доверяете.
- Прошу прощения, - сказал Федор, - но только в каком нужно, в таком товарищ Крестобойников и работает.
- Название издательства! - потребовал я и сам удивился своему грубому тону. Но он, видимо, возымел действие на погруженного в чтение Валерия Михайловича.
- Да то самое издательство...
- Какое? Конкретно!
Валерий Михайлович замялся. Не получалось что-то у него. Что-то не складывалось в целую фигуру.
Федор подозрительно посмотрел на своего предполагаемого редактора.
"Красивенький" стремительно забарабанил на пишущей машинке и даже запел какой-то веселенький мотивчик, знакомый, но давно забытый.
- Небольшое замыкание, - испуганно сказал Валерий Михайлович, - не могу вспомнить название своего родного издательства. Ну это, которое на улице...
- Какой улице?
- Да еще в городе...
- Каком городе?
"Красивенький" совсем развеселился и даже похлопал меня по колену.
- Бросьте вы, Артемий, заниматься глупыми вопросами. Вам что, делать больше нечего? Хотите, мы вам сейчас организуем...
- Нет, спасибо. Я ничего от вас не хочу. Даже более того. Я и вас-то самих не хочу!
- Это оскорбительно, - сказал "красивенький", но в голосе его продолжала звучать только одна веселость. Уж очень интересными и жизнерадостными ребятами оказались эти странные существа.
- Артюха, ты хамишь, - сказал Федор. - Попроси у товарища "красивенького" прощения.
Я оставил замечание Федора без ответа. А Валерий Михайлович о чем-то мучительно думал, вспоминал что-то.
- Ну так что? - спросил я его. - Вспомнили, в каком вы издательстве работаете?
- Что за черт! Не могу вспомнить. Последствия вчерашнего посещения ресторана?
- Нет. Тут дело совсем в другом.
- В чем же?
- Дело в том, что вы никогда не работали ни в каком издательстве. Это вам сейчас показалось. Вы кандидат физико-математических наук и заведуете лабораторией.
- Действительно, - медленно выдавил из себя Валерий Михайлович. - Вы знаете это наверняка?
- Я знаю это точно.
"Красивенький" затянул что-то уж совсем залихватское, и эта песня его, кажется, "Очи черные", даже меня немного сбивала с толку.
- Перестаньте, - сказал я "красивенькому" и даже потащил с полки подушку, чтобы самому осуществить это действие. Но подушка была велика. "Красивенький" вдруг испуганно замолк.
- Не имеете права! - взвизгнул он. - Продано!
- Незаконно, - отпарировал я. - Где бумаги?
- Оформляются.
- Ну вот и подождем конца этой процедуры. А пока вы тут совершенно не к месту. Катитесь-ка со своей машинкой!
- Прошу прощения, Артюша! - взвился Федор. - Литературное творчество...
- Ладно, ладно, Федор. Я все понимаю. Я верю и вам, и в ваши литературные силы. Вы будете известным писателем, но только без этих самых "красивеньких".
А странное существо уже потихонечку сползало с полки.
- Вспомнил! - воскликнул Валерий Михайлович. - Кандидат наук я. И никогда никаким редактором не был. Это один знакомый у меня, так вот тот действительно редактор. Только он по научно-популярной литературе, а не по фантастике... Так что, Федор, тут какая-то накладка получилась. И какой из меня редактор? Затмение, что ли, нашло на меня?
- Затмение, - успокоил я его. - Только постарайтесь, чтобы на вас не нашло еще что-нибудь.
- Не понимаю, Артемахус...
- Да я и сам не особенно понимаю. Только вот этих самых любезных существ надо попросить из поезда. И чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше.
- Бог ты мой! - застонал Федор. - Ведь это же из моего рассказа... И я еще попросил их перепечатать этот рассказ?