Тайна озерной ведьмы

— Когда увидел тебя в парке, думал, что умру прямо там. Двадцать лет прошло со смерти Хэйзел, а я так и не смог оправиться, смириться, принять реальность. За всё это время я ни к кому не чувствовал хотя бы тепла, но ты… В тебя я по-настоящему влюбился. И потерять свою любовь во второй раз… Я бы не пережил. Если бы ты умерла, я бы ушёл вслед за тобой.

Воздух резко закончился и не было больше сил дышать, так велико было моё потрясение.

— Вы шутите? — сипло переспросила я.

— Нет, — совершенно, абсолютно спокойно отозвался Эмирил.

Внутри меня будто что-то взорвалось. Резко вскочив на ноги, я вырвалась из его объятий и очень пожалела, что ничего не вижу в темноте.

— Ты с ума сошёл? — прошипела невероятно разозлённая я, — Что за глупости? Не смей. Понял меня? Никогда не смей даже думать о подобном!

Одна только мысль о том, что Эмирил Аверес был готов покончить с собственной жизнью из-за меня сводила меня с ума. Сердце заколотилось, как бешеное, возмущаясь вместе со мной.

— Ивена, — напряженно позвал лорд ректор.

Не позволяя ему договорить, я резко подалась вперёд, подняла руки и верно угадала, обняв ладонями его лицо. И, заглядывая в глаза, которых почти не видела, я отчеканила с кипящей внутри яростью:

— Не смей умирать из-за меня.

34

Дорога, что представлялась мне интересной, была долгой и напряженной. А всё из-за того, что лорд Эмирил Аверес не пожелал меня услышать.

Он видел моё беспокойство и злость, читал во взгляде отчаяние, слышал каждое моё слово, но совершенно всё понял не так. Вместо того, чтобы заверить меня, что он не станет умирать из-за меня, он неожиданно разозлился и вмиг заледеневшим голосом отчеканил:

— Ты не имеешь никакого морального права требовать от меня подобного.

И… это была наша первая ссора.

Без криков и истерик, без ругательств и обвинений, без слов и действий, за которые потом было бы очень стыдно.

Нет. В этой ссоре была лишь бездонная пропасть непонимания. Я не понимала, как можно говорить подобное — что ты отдашь жизнь за фактически чужого человека, которого едва знаешь. А Эмирил… я не знаю, чего не понимал он. Меня? Моей реакции? Чего?

Вот так и вышло, что меня оскорбили его слова, его — разозлили мои. И мы сели напротив друг друга, отвернувшись в разные стороны, и не разговаривали очень долго.

Я успокаивалась несколько раз, но стоило лишь перевести на него взгляд и подумать о том, чтобы что-нибудь сказать, как я видела его всё ещё разгневанное лицо и мгновенно начинала злиться сама вновь.

Только лишь почти мучительно долгий час молчания я поняла, что и сам он делал точно также — поворачивался ко мне с намерением что-то сказать, но передумывал. Как я это поняла? Очень просто. В один из таких моментов наши взгляды встретились.

Знаете, есть такие люди, от одного только взгляда которых забывается всё на свете? Я только что нашла такого человека.

Когда наши взгляды встретились, мир вокруг буквально перевернулся вверх ногами. Сковывающие горячими цепями мою грудь раздражение, злость, обида, непонимание и другие мрачные чувства истлели за какую-то секунду, будто их никогда и не было.

Мне стало легче дышать и в карете будто немного посветлело, таким ощутимым было облегчение, свалившееся на меня. И всё это от одного только взгляда.

Лицо Эмирила отчётливо посветлело. В глазах перестала клубиться пугающая тьма и на губах расцвела лёгкая улыбка, нашедшая полное отражение на моём лице.

— Извини, — сказали мы с ним одновременно и эта лёгкая неловкость заставила нас улыбнуться чуть шире.

— Мне не следовало так говорить, — добавила я виновато, понимая, что лучше спокойно поговорить, чем обижаться не пойми на что.

— Это я не должен был говорить тебе подобное, — покачал он головой и как-то внезапно стал очень уставшим.

Осунулись его плечи, сгорбилась спина. Улыбка истаяла, из глаз пропал блеск. Шумно выдохнув, лорд Аверес потёр своё лицо двумя ладонями, приводя себя в чувство, и продолжил, подняв на меня внимательный взгляд:

— Извини меня, Ивена, мне не следовало так реагировать. Я понимаю, ты испугалась.

— Ты тоже, — тихо вставила я.

Эмирил слабо кивнул, вздохнул и подтвердил:

— Я тоже.

Тишина вновь повисла внутри, но в этот раз она не была напряженной и злой. Она была умиротворённой. А ещё уставшей.

— Расскажи мне о себе, — попросила я и добавила в ответ на его вопросительный взгляд, — я ничего о тебе не знаю. Совсем ничего.

Кажется, Эмирил хотел отказаться, но… не стал. Открыв рот, он его закрыл, посидел пару секунд в задумчивости, а затем улыбнулся малость мечтательно и начал рассказывать мне обо всем.

Рассказал о том, как сам король назначил его ректором нашей академии. Немного поведал о скучной, по его словам, придворной жизни, которая течёт совсем не так, как весь остальной мир. Описал мне приближенных к королю лордов и леди, их безобразное поведение, глупые привычки и странные обычаи.

— Родители не выдержали этого, — усмехнулся он без сожаления, а, наоборот, с одобрением, — и перебрались в место, где их не достанет даже король.

— Куда? — жадно подалась я вперёд, впитывая каждое произнесённое им слово, словно губка.

— Империя Эрания*. На данный момент моя семья находится во дворце императора Ракердона, — отозвался он с лёгкой довольной улыбкой на губах и посветлевшими глазами.

— Во дворце дракона?! — ужаснулась я, прижимая ладони ко рту.

Императора Андора Ракердона, чистокровного дракона, знал весь мир. Это была поистине выдающаяся личность, на протяжении двух столетий продолжающая дела своих предков. Империя Эрания была для всех кнутом и пряником. Могущественным государством, поддерживающим торговые и политические отношения с соседями и ведущими державами, и мало понятной и трудно вообразимой силой, с которой нельзя было не считаться.

Помню, на уроках истории нам рассказывали об одном королевстве. Называли его Маэрес, а во главе его стоял король Агарат Варбэн, личность очень конфликтная и коварная. Это-то его и сгубило.

Агарат Варбэн не смог поделить горные рудники с соседним государством, в ходе чего началась война. И всё бы ничего, повоевали и успокоились, но именно это королевство находилось в числе подзащитных Эрании.

Андор Ракердон сделал Варбэну всего одно предупреждение, которому он, словно последний глупец, не внял. Лорд Ракердон тогда разозлился по-настоящему, а все знают, что нет в мире ничего страшнее разозлённого дракона.

К сожалению, правитель Маэреса вспомнил об этом непростительно поздно. И нет теперь его. и нет теперь целого государства. Сгорело. Император Эрании сжёг дотла всё, оставив на месте королевства лишь почерневшую мёртвую землю, на которой больше нет и никогда не будет места живому.

Думаю, теперь вы понимаете весь мой ужас от известия о том, что семья Эмирила находится в обществе этого монстра?!

— Общественное мнение неверно в семидесяти процентах случаев, — без укора произнёс лорд Аверес, — не стоит судить того, с кем ты даже не знакома, основываясь на мнении окружающих, которые, кстати говоря, тоже с объектом обсуждения не знакомы.

Мне на это сказать было нечего, я лишь потрясенно смотрела на Эмирила. А вот он, чуть подумав, кивнул своим мыслям и уверенно объявил:

— Я познакомлю тебя с лордом Андором Ракердоном, когда мы поедем знакомиться с моими родителями.

Мне сразу плохо стало.

— Думаю, он будет рад, если мы погостим у него, скажем, летом, — продолжал лорд Аверес, не замечая моего побледневшего лица, — Знаешь, Ивена, южный континент удивителен. Его экология почти полностью отличается от нашего, а ночами, пусть и смертельно холодно, всё же невероятно красиво. Особенно тебе понравится Эран, столица.

Мне бы сейчас очень понравился свежий воздух и заверение ректора в том, что он просто так неудачно пошутил. И я даже не знаю, что меня пугало большо: будущее знакомство с его родителями, о котором я даже не задумывалась, или же знакомство с императором Эрании, чистокровным драконом и невероятно жестоким существом?