Тайна озерной ведьмы

Забыть такое было невозможно. Думаю, все свидетели произошедшего вспоминают тот случай в самых кошмарных снах. Огромный злой мужчина выволакивает за ногу отчаянно сопротивляющуюся девушку из её же дома, а потом и вовсе закидывает на плечо и, игнорируя её крики, утаскивает в неизвестном направлении. Незабываемые ощущения!

Содрогнувшись от воспоминаний, что не укрылось от внимательных глаз мужчины, я интенсивно закивала. Руки мгновенно пропали, но выходить мужчина не спешил, наученный горьким опытом. Печально.

Я торопливо села, скидывая босые ноги на холодный пол, не желая вновь оказаться прикованной к постели, и с опаской подняла взгляд на самого страшного человека из всех, кого мне доводилось видеть. Тот в ответ лишь похабно оскалился, проникновенно поинтересовавшись:

— Даже не поздороваешься?

Подумав хорошенько, решила подчиниться. Слишком хорошо я его знаю, чтобы не понимать, что он в состоянии заставить меня даже на коленях перед ним ползать и обувь восторженно облизывать.

Медленно, как завороженная, я поднялась, сделала пару осторожных шагов в сторону и вновь посмотрела на мужчину.

Рука незаметно потянулась к маленькому столику, пока я глядела на Вила со смесью трепетного страха и безграничной печали. Каким бы умным не был этот человек, иногда он всё же был непробиваемым тупицей. Например, я бы на его месте не подпускала меня к столу.

Но в следующее мгновение Вил доказал, что он не такой уж и безнадежный идиот.

— Не это ищешь? — весело поинтересовался он и небрежно вытащил откуда-то из-за спины нож. Самый обычный, почти тупой, с деревянной рукояткой, украденный мною сегодня из столовой во время ужина и сиротливо до этого покоившийся на этом самом столике, — Ну, так что там у нас с приветствием?

Урод.

— Приятно видеть вас вновь, лорд Дауканс, — дрожащим голосом сумела выдавить я, изображая книксен с преданно опущенным к полу взглядом.

Мужчина, явно от такого приветствия пришедший в восторг, заметно расслабился, скрестил руки на груди и позволил себе изогнуть губы в победной улыбке. Он определенно считал себя хозяином положения.

Радуется, мерзавец, что смог меня не только найти, но ещё и запугать до состояния полной и безграничной преданности.

Радовался он ровно до того момента, как я не выпрямилась, крепко сжимая в руке стеклянную вазу с одиноким белым цветочком. Ей-то, в смысле вазой, Вил и огрёб по своей наглой темноволосой макушке, среагировав на ложный выпад в сторону и пропустив прямой удар по своей незадачливой башке.

Стоит ли говорить, что комнату я покидала на широком мужском плече?! А до этого выслушала гневную тираду о непристойном поведении, врожденной глупости не только у меня, но и у всех женщин вообще, и приготовленной для меня участи. Последнее оставило смешанные чувства: и любопытство, и страх, и самый настоящий ужас.

— Уходим, — бросил мужчина прибывшим с ним, не сбавляя шага.

Дальше всё было скучно и… грустно, да. Улица, куча незнакомых людей и я, закинутая на лошадь и прижатая рукой Вила к его крепкой груди. Причем даже это он умудрился сделать вполне в своём духе: сидела я, уткнувшись лицом в его плащ, противно пахнущий какой-то дорогой гадостью и совсем немного — лесом, а придерживали меня за место, что пониже спины. Уверено так придерживали, властно, по-свойски.

— Урод, — выдохнула я искренне.

И остаток дороги ехала со связанными и перекинутыми через голову Вила руками и кляпом во рту. Пыталась задушить — не получилось. Эту бычью шею даже цепью не одолеешь. Я пробовала.

Три дня пути длились мучительно долго. В первый мне хотелось убить Вила, во второй себя, а в третий уже хоть кого-нибудь. Наслаждаться его мучениями и криками о пощаде. От скуки я даже начала представлять, как именно буду убивать Вильгельма.

— Ивена? — нахмурился он, опустив на меня взгляд серых глаз.

И только тогда я поняла, что сижу и кровожадно улыбаюсь.

Кормили меня исключительно с рук, как какое-то животное. И это невероятно бесило. Практически так же, как и неустанный караул во время отлучения в кустики по природной необходимости. Выходила оттуда я пунцовая от стыда и гнева, а встречал меня всегда Вил — довольно лыбящийся. Желание выбить ему пару зубов стало практически непреодолимым.

Наконец-то этому безумию подошёл конец, но я опять рано обрадовалась.

— Что это? — ужаснулась я, глядя на возвышающееся каменное сооружение огромных размеров.

До дрожи знакомое сооружение. То самое, в котором мне уже довелось бывать и даже жить.

— Замок, — торжественно сообщили мне.

«Сожгу» — не менее торжественно и вместе с тем мстительно подумала я.

— В которым ты проведёшь…

— Если скажешь «остаток своей жизни», то я клянусь тебе вскрыть собственные вены ложкой, — хмуро перебила я.

— Нет, здесь ты проведешь всего лишь те два года, что недоучилась, поддавшись страху и собственной глупости и сбежав.

— Только не говори, что это академия, — с каким-то отчаянием взмолилась я, каждой клеточкой тела ожидая, что Вил сейчас скажет «шутка» и повезёт меня куда-нибудь в другое место.

Ну не может же он быть настолько подлым? Вернуться в академию после того, как я из неё сбежала? Серьезно?

— Академия Магических искусств, — радостно провозгласил мужчина, уткнувшись мне в шею холодным носом. Замёрз, бедняга. Жаль только, что в области носа, а не где-нибудь ещё… — Я припас для тебя подарок, непослушная моя Ивена. Никто, слышишь, никто в академии не узнает, что ты моя будущая жена. Все будут считать, что тебя просто вернули назад, оставив обучаться на ожесточенных условиях вроде ограничения движения и браслета-ограничителя.

И не успела я даже испугаться, как на мое правое запястье было помещено толстое изогнутое украшение, защелкнув которое, Вил вынудил меня громко охнуть. Ощущения, как будто поток воздуха стал меньше в три раза, и нет возможности дышать полной грудью.

Браслет — ограничитель. Вильгельм перекрыл мне доступ к магии! Ко всей моей магии!

— Ты, — выдохнула потрясенная я, глядя на массивное украшение широко распахнутыми от ужаса глазами.

Убью. Вот просто убью его. Во имя Тьмы, он это заслужил!

— Я, — согласился мужчина и, стиснув пальцами мой подбородок, рывком повернул мою голову и властно поцеловал.

Меня затошнило от отвращения.

— Это чтобы ты больше не сбегала, — добавил он с ухмылкой, отстранившись от меня и с жуткой насмешкой во взгляде глядя прямо мне в глаза, — Во время практикумов лорд-ректор будет лично присутствовать и контролировать твои экзамены. Ты слышишь? Естественно, в моём присутствии. Если бы ты, как глупая дура, не сбежала, то знала бы, что снять браслет-ограничитель может только тот, кто его и надел.

Наверно именно в тот момент я поняла, что академии не выжить. Я сама об этом позабочусь. Разворочу каждый камень, испорчу каждую деталь, я… Буду мстить. За два года издевательств, за полтора постоянного страха, за этот мраковый браслет, за каждое слово… План был невероятно прост:

1) Достать ректора.

2) По возможности разворотить как можно больше академической собственности.

3) С чистой совестью быть отчисленной.

4) Прятаться всю оставшуюся жизнь.

Мда, план не без изъянов, над последним пунктом следует хорошо поразмыслить.

— Мне не нравится выражение твоего лица, — хмуро заметил Вил, наклонившись и внимательно на меня глядя.

— Не смотри, — мрачно предложила я, отворачиваясь в сторону. Глаза неприятно защипало от несправедливости этого мира, и меньше всего мне хотелось, чтобы этот человек видел мои слёзы.

— Я буду смотреть на тебя тогда, когда захочу, и твое мнение мне знать совершенно необязательно, — зло рыкнул Вил, пуская коня в галоп, вынуждая меня тем самым вжаться в его грудь.

Хорошо хоть спиной, а не как обычно — носом.

2

Двор Академии Магического искусства встретил нас, наверно, всеми адептами и преподавателями. Их предупредил кто-то, иначе я такое скопление людей объяснить не могу. Дружно вышли посмотреть на сбежавшую глупышку. И я даже точно знаю, кто именно всех их предупредил!