Мужики что надо

Александр Иванович Михеев был двумя годами старше своего противника. В юные годы они оба занимались боксом и мечтали добиться успеха на большом ринге. Тогда, в молодости, они весили почти одинаково, хотя Вася имел преимущество в росте. Они простояли друг против друга не одну сотню раундов, и не раз случалось, что здорово колотили друг друга. Довольно часто Михееву удавалось выиграть у своего соперника по очкам, но ни разу за все это время не удалось ему закончить бой нокаутом! А вот Коновалову случилось этого добиться, и даже дважды. Один раз он провел свой коронный прямой правой в челюсть, а это, черт побери, была вовсе не челюсть какого-нибудь доисторического динозавра, а его, Саньки Михеева, челюсть! Судивший товарищескую встречу тренер не успел ещё закончить счет, а все присутствовавшие поняли, что лежавший на ринге Михеев не поднимется.

Второй раз Васе повезло всего за несколько дней до того самого переломного в прямом и переносном смысле в его жизни дня, когда этому неуемному драчуну проломили голову монтировкой в уличной драке. Тогда Васе удалось провести своему другу (хорош друг, называется!) очень удачный боковой левой. Правда, Саша смог подняться, но тренер, посмотрев ему в глаза, отрицательно замотал головой, и бой закончился победой Коновалова.

Это была их последняя встреча. Василий получил травму, а осенью ушел в армию. Михеев закончил техникум и тоже отправился на службу, потом он вернулся и встретился с Коноваловым, который уже служил в Центральном РОВДе...

Жизнь у друзей-соперников сложилась совершенно по-разному. Михеев обзавелся семьей не так, как некоторые, а раз и навсегда: хорошая жена, дети, просторная квартира, дача... Машины нет, так что ж? На все не хватает Александр Иванович был не на самом плохом счету у руководства. Уже не впервые замещал он на время отпуска подполковника Провоторова - заместителя начальника отделения. Поговаривали о том, что Михеев получит вскоре очередную звездочку и, когда коллеги проводят наконец на заслуженный отдых старейшего работника органов внутренних дел полковника Хмельницкого, займет законное место заместителя Провоторова, который, как все считали, и возглавит самый крупный в городе райотдел.

А что Коновалов?

Ни детей, ни семьи, ни работы, даже старуюпрестарую Васину "двадцатьчетверку", и ту взорвали. Как утверждал Коновалов, это сделал Ревякин, хотя доказательств все же собрать не смогли. Бывший капитан КГБ пропал, словно под землю провалился. Тот же самый Ревякин, как утверждал опять-таки Василий, украл у него дедов "наган"...

И все же Михеев завидовал своему старинному приятелю. Он сам не понимал почему. Коновалов не был, кажется, полным психом, то есть инстинкт самосохранения у него наличествовал.

Вместе с тем, если его разозлить по-настоящему, он мог прошибить головой кирпичную стенку или свалить бетонный забор. Вполне возможно, что не только в переносном смысле.

Но самым страшным для Михеева оказалось то, что его бывший партнер по рингу и товарищ по милицейской службе выбрал себе в друзья - где только выкопал, ведь нарочно ищи - не найдешь! - точно такой же генератор всевозможных неприятностей, как и он. Именно Омар Хафизов и втравил Васю во взбаламутившую весь город историю Но что самое невероятное, пройдя вместе со своим компаньоном до конца, Омар вышел из передряги почти - если сравнивать с избитым и израненным великаном Васей - целым и невредимым.

Слава Коновалова и Маркиза гремела на всю округу. Михеич же утопал в бумагах, и вот теперь его вызвали из отпуска, потому что, как сказал Хмельницкий, "твой псих Коновалов опять в городе безобразит".

Одним словом: кому пироги да пышки, а кому синяки да шишки.

Все четыре с лишним месяца, прошедшие со дня побоища на складе Рахмета Джегоева, майор милиции старший оперуполномоченный Александр Иванович Михеев постоянно думал обо всем этом, но сейчас, стоя посреди улицы, он хотел только одного - разнести чертову уроду всю его мерзкую харю, превратить её в фарш, сделать из него котлету и сожрать на ужин.

ГЛАВА 11

Неприятности, как трамваи, ходят косяком.

В справедливости этой аксиомы Леонард Свентницкий только что получил возможность убедиться.

Лео не ехал, он скорее полз с черепашьей скоростью, озираясь по сторонам и размышляя о том, что надлежит ему предпринять, чтобы выбраться из весьма паршивенькой ситуации, в которую он влип.

Он бросил взгляд на часы и подумал о том, что прошло всего немногим более пятнадцати-двадцати минут, как он, уже почти ощутив себя победителем, внезапно, точно наступил на плохо закрытый люк канализационного колодца, уронив уже хрустевшую на зубах добычу, полетел вниз.

Какие-то идиоты-менты помешали ему сделать последний выстрел. Теперь он ухлопал их, а значит, обозленные коллеги его жертв начнут рыть землю рогом. Все было бы ещё ничего, но уезжая, а точнее, смываясь с места происшествия, Лео допустил одну ма-ахонькую ошибочку - проехал на красный свет. А место, как назло, оказалось из гиблых: водители часто позволяли себе игнорировать светофор, особенно в ночное время, поэтому за поворотом нарушителя ждал гаишник, чтобы поживиться "законным"

червонцем или хотя бы пятеркой В случае с Лео жадность обошлась милиционеру дорого, вместо того чтобы заработать, он заплатил., собственной жизнью.

Свентницкому, поставившему в свой "дабл игл" уже третий магазин, пришлось почать обойму из-за проклятого гаишника. Киллер с некоторой озабоченностью подумал вдруг, что следовало, пожалуй, попросить у Бена пятнадцатипатронный "рюгер" восемьдесят пятого года или "спрингфилд П-9", в магазине которого шестнадцать патронов.

Но не такой человек Свентницкий, чтобы сдаться! Нет, он не упустил добычу, один - есть!

Вот он, спит, как покойник, - Лео влил в него немного водки и обрызгал дорогой костюм - пусть пахнет. Впрочем, теперь такая достоверность уже не нужна. На него началась охота, хорошо, что у ментов здесь "бобики" да "жигуленки", в Москве, где милиция давно уже использует скоростные "БМВ" да могучие "Бьюики", ему и на "Скорпио" пришлось бы не сладко. А так он без труда оторвался Очень не хотелось убивать подопечного - к чему тогда все эти сложности?

Нет, Лео доведет свое дело до конца и сорвет с Бена прибавку. Дело ведь не в деньгах - это спорт, черт его возьми! Развлечение не для слабаков, которые вечно сбиваются в стаю. Настоящие мужики - всегда одинокие волки!

"Сколько же народу я ухлопал? - подумал Свентницкий, мысленно загибая пальцы. Но совершенно против воли эту мысль вдруг заслонила другая - А сколько ещё времени придется мне гонять по городу? Сколько ещё раз нажимать на курок, чтобы пришить наконец того, кого надо? Надо поберечь патроны, обойма, между прочим, последняя".

Он открыл крышку ящика для перчаток и достал из-под лежавшего там пистолета пленника карту города, чтобы определить, где же он находится. Район этот, называемый жителями города "Маленьким Израилем", выглядел совсем поиному, чем тот, в котором его постигла неудача.

Здесь его иномарка казалась вполне уместной.

Ему было очень жаль бросать "Форд", но ездить на нем по городу, а тем более пытаться выбраться за его пределы было бы теперь равносильно самоубийству. Придется как можно скорее разжиться подходящей машиной, перегрузить туда пленника, который может вот-вот проснуться, и... закончить работу.

Патрульная группа, вернее, часть её - сидевший за рулем припаркованного у набережной Волги милицейского "уазика" сержант Губанов и расположившийся рядом старшина Малеев дожидались старшего - лейтенанта Слепнина. Тот отправился в очередной раз звонить в роддом, где жена его должна была согласно честолюбивым замыслам мужа осчастливить его сыном.

Это была вторая беременность жены - первая закончилась выкидышем, - и Евгений Игоревич, так звали лейтенанта, очень переживал.

А когда мужчина так переживает, не имея возможности хоть как-то повлиять на события, помочь своей любимой женщине, он страшно нервничает.