Страница 10 из 14
Как видим, реальная жизнь тесно связана с духовной жизнью. Прежде всего с интеллектуальной духовной жизнью. Вопрос об иррациональности пока вынесем за скобки, точнее, отодвинем на время на периферию наших рассуждений. Не потому, что он второстепенен, а чтобы он не уводил нас в сторону от текущих рассуждений. Как видим, онтология Абсолюта и гносеология абсолютной истины не просто идут параллельно, они связаны в общий, единый, целостный узел. Если на вершине абсолютной пирамиды мироздания мы видели единый, вечный и бесконечный Абсолют, то на подножии этой пирамиды мы видим бесконечное многообразие гносеологических истин, уходящих на векторе времени за горизонт. Сколько бы мы ни блуждали по просторам жизни, постоянно обнаруживаем необходимость опереться на что-то вечное и постоянное. Потребность в истинном Абсолюте, или абсолютной истине, возникает всегда, как только человек хочет достичь «соответствия своего существования» своей же сущности, т. е. приблизиться к красоте и добру.
То, что брезжит у истоков, мы видим везде на просторах социума. Континуум общественных отношений (речь сейчас пойдет об исламе не как о религии, а как об идеологии государства) пропитан потребностью постоянного обращения к исследуемой паре категорий «абсолют и истина».
Любая идеология обслуживает властные структуры. Так было издавна, это мы видим и сейчас. Доминирует в этом тандеме, конечно же, власть. Экономика – власть – идеология. Такова цепочка приоритетов. Постоянный признак по всей длине цепочки опять же опирается на те самые категории «абсолют» и «истина». Например, любая экономика: индивидуальная, семейная, общинная, государственная, если не учитывает «абсолютно» общественные (т. е. мировые) экономические отношения, рано или поздно зайдет в тупик. То же самое и с политикой: она вынуждена постоянно оглядываться на то, что происходит у соседей во всем мире. А любая идеология, чтобы она могла быть эффективной, должна опираться на абсолютные ценности, идеалы, нормы и ориентиры, то есть явно или скрыто иметь вес общечеловеческого характера. Национал-социализм как идеология изначально была ложной. Национально ограниченная идеология априори бесчеловечная и тупиковая. Иными словами, человек только потому человек, что похож на остальных людей. А в этой совокупности, как мы упомянули выше, ядром служит Абсолют (я – Адам – тварный мир – Бог). Идеология без Абсолюта будет холостым выстрелом. В исламе как идеологии присутствует та же схема, разве что после «я» нужно поставить «умма». Цепочка чуть длиннее: я – умма – Адам – тварный мир – Бог.
Нас в данный момент не интересует, насколько глубоко сокрыты связи религии и власти, т. е. вопрос о том, является религия идеологией или чем-то иным. Сам по себе этот вопрос интересен и актуален для современной России. Какие бы темные тучи ни затянули эту связь, очевидно, что прозрения Мухаммада постоянно совпадали с экономическими и политическими интересами. «Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха… пока они не дадут откупа…» (9:29).
С позиции идеологии новые территории, страны и народы присоединялись к арабскому халифату для того, чтобы стяжать славу исламу как религии. Но за триумфом ислама явно проглядывает тот факт, что увеличение числа мусульман прямо связано с увеличением доходов власти. Политика обслуживает экономику, а война есть, как сказал классик, продолжение политики иными средствами при подходящих условиях и моменте. Приоритеты были четкие: если чрезмерно ретивое обращение инородцев в ислам могло нанести ущерб доходам правительства, власть тут же призывала к проявлению терпимости и иноверцам. Пусть будут пока не мусульманами, лишь бы не сокращались налоги, как сказано, «пока они не дадут откупа». Через это требование просвечивает категория «эксплуатация». Вечная жизнь, стремление к знаниям ради высших абсолютных истин, или истин Абсолюта, бессмертие индивидуальной души, воскрешение и пр. – все это хорошо и интересно, но по существу земной жизни и земных дел везде речь идет о более простых вещах: о безвозмездном отчуждении результатов труда работающего человека. Эти разговоры были лишь приманкой. Там, где они заходили слишком далеко и где вознесение хвалы Всевышнему начинало представлять угрозу доходам, государство без колебания применяло насилие. Если возникала альтернатива: доходы или вера, – власть незамедлительно принимала меры в пользу первого. Тогда проповедь просветительского джихада сменялась прямым и грубым военным насилием для установления налогов под теми же лозунгами спасения душ грешников, возжелавших вдруг не платить откуп. «… Если же они отвратятся, то схватывайте их и убивайте, где бы ни нашли их» (4:91). «И если они не отойдут от вас и не предложат вам мира, и не удержат своих рук, то берите их и избивайте…» (4:93). И тут уже не важно, люди Писания они или нет.
И нет ничего нового в подлунном мире, все старо и просто с пещерных времен: с появлением прибавочной стоимости борьба за выживание превращается в борьбу между людьми за богатство. После Мухаммада было уже не так важно: мусульмане или не мусульмане – эксплуатируемые люди. Там, где начинаются налоги, кончается вера, если она не способствует их увеличению и эффективности сбора. Костры инквизиции бросали свет не на абсолютные истины, или истины Абсолюта, а на жадность людей. В какие бы слова ни облекались экономические интересы, какие бы ласки ни расточались по отношению к интересам веры, при первом же приближении выясняется, что за туманами страстей лежит банальное поле «сражения за жор». То, что во владениях Фортуны сохраняется постоянство в вопросе
«о жоре», наводит на интересную мысль об «Абсолюте-истине». Уж не устроен ли мир так, что абсолютной истиной является грязная борьба за налоги («за жор»)? Что истина Абсолюта именно такова: «хватай себе», «урывай себе», какими только можно средствами и способами, прикрывая все это болтовней о вечной жизни, бессмертии души, потустороннем воздаянии, о рае и аде и прочей чепухе. Разве история властных отношений во все времена и у всех народов при любых верованиях не свидетельствует именно об этом? Может, абсолютная истина, или истина Абсолюта, именно в этом? Запад и Восток в этом отношении абсолютно тождественны, даже в степени жестокости сбора налогов («борьбы за жор»). Суетные проповеди сами по себе государству бесплодны и бесполезны, ему нужны урожайные результаты в виде накоплений казны.
Один из королей Пруссии изрек: «Болтайте, что хотите, но только подчиняйтесь власти». Под властью понималась прежде всего уплата налогов. И ничего не изменилось за последние тысячелетия человеческой истории. Власть терпит и позволяет любое вольнодумство до границ ослабления власти и уменьшения налогов. Так было везде, в том числе и в арабском халифате. Если люди иных верований приносили экономическую и политическую пользу, их терпели. Их истребление начиналось не тогда и не потому, что они были непоследовательными единобожниками, а тогда, когда через это истребление можно было укрепить власть и увеличить доходы казны. Вот интересные слова: «Всякий раз как Мы отменяем стих или заставляем его забыть, Мы приводим лучший, чем он, или похожий на него» (2:100). И в наше время есть политики, которые говорит то, что уместно в данный момент, не задумываясь над тем, что час назад в другой аудитории они говорили диаметрально противоположное.
Наши рассуждения начинают принимать крамольный характер. Ибо вырисовывается возможность иного вывода. Если абсолютная истина заключается не в грабеже (эксплуатации) любыми средствами себе подобных, а в стремлении сохранить единую гармонию мироустройства, идущую от Бога, на всех уровнях бытия: индивидуальном, социальном, природном, космическом, то душа каждого человека явно или потаенно должна сопротивляться власти, понимая, что именно она является главным препятствием на пути человека к совершенствованию своей души до абсолютных истин, или истин Абсолюта… А для государства истинный путь человека через веру и знания к совершенству имеет лишь конъюнктурное значение. Сказанное имеет прямое отношение и к исламу. Изменение конъюнктуры между уммой мусульман и христианскими общинами или между мусульманами и иудеями можно увидеть и в тексте Корана[30]. Мухаммад был не только проповедником, но и политиком. Становление ислама шло рука об руку с формированием халифата. Практические цели и интересы были вплетены в формирование идеологии ислама как религии. Обратим внимание лишь на один фрагмент, в котором содержится зерно милосердия. «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте…» (2:186; 2:245). «И убивайте их, где встретите, и изгоняйте их оттуда, откуда они изгнали вас. И не сражайтесь с ними… пока они не станут сражаться с вами…» (2:187). «А если они отойдут от вас, не сражаясь с вами, и предложат вам мир, то Аллах не дает вам никакого пути против них» (4:32). «Когда отправляетесь по пути Аллаха, то различайте и не говорите тому, кто предложит вам мир: “Ты неверующий…”» (4:96). Понятно, что там, где мирным путем можно получить желаемое, можно обойтись и без насилия, без войны. Но не надо больших умственных усилий, чтобы понять: дело не в милосердии, а в способе и средстве получения «откупа». И там, где говорится о применении насилия лишь к мужскому населению, речь идет вовсе не о милосердии. Обыкновенный здравый смысл: лишь мужчины могут оказать вооруженное сопротивление. Зачем уничтожать женщин, детей…
30
См.: Коран (5:85); а также см.: Массэ А. Ислам. М., 1963. 43