Страница 152 из 166
— Оттуда! — вздохнул Юрий, указав подбородком ввысь, на монастырь. — Жду вас, Василий Сергеевич, то есть, извините — Алексей Матвеевич, — назвал Юрий его истинное имя, что генералу явно не понравилось — Давайте не будем дальше ломать эту комедию! Мне не хотелось бы, чтобы вы со своим ряженым войском нарушили молитвенный покой и благообразие атмосферы дацана. Вы хотели забрать меня? Вот он я.
— Похвально, юноша, — ласково закивал Алексей Матвеевич, глядя на него льдистым взглядом. — Благородно. Действительно, зачем нарушать их покой? Мы и сами поладим. Так?
Юрий в ответ только пожал плечами.
— Вот, Алик, я же говорил тебе, что мы найдём нашего мальчика? — обернулся старик к стройному блондину. — Говорил! Даже если б этот одарённый юноша не был так хорошо воспитан и сам не вышел к нам навстречу, мы б его нашли. Местные монахи не приучены врать. Вера им не велит. А так — ещё лучше.
— Я не Алик, а Альберт! — процедил блондинчик, недоверчиво разглядывая Юрия. Будто ему, уже довольно взрослому дяде, показали настоящего живого Деда Мороза. Но руками трогать не велели. Поэтому он в глубине Души всё равно подозревает в нём скрытый подвох.
— Да какая разница? — отмахнулся старик. — Хочешь, Фердинандом звать тебя буду?
— Нет! Я — Альберт! — повторил блондин и обратился к Юрию: — Как ты узнал, кто мы?
— На кофейной гуще погадал, — съязвил Юрий и процитировал классика Булгакова: Подумаешь, бином Ньютона! Короче — поворачивайте назад!
— А чего это ты раскомандовался? — выпятил подбородок Алик. — Нам в дацан надо — отдохнуть! Мы устали! Три дня в дороге! Скачем, как козлы, по этим треклятым обрывам! Одного гаврика и двух ишаков уже потеряли!
— Так, тихо! — прикрикнул на него Алексей Матвеевич. И обернулся к мальчишке. — А действительно, Юрий! Почему бы нам не переночевать в вашем уютном дацане? Ты ведь за нас замолвишь словечко? Соотечественники же, как-никак.
— Вам там делать нечего! — спокойно ответил Юрий. — Вы молиться туда шли? С добром и миром? Нет! Вы хотели обмануть монахов! И шли в мирный монастырь с оружием! И они ещё должны вас накормить и обогреть?
Алексей Матвеевич и его соратники зло переглянулись.
— Таков долг гостеприимства на Тибете, — заявил Алик. — И с чего ты взял про оружие? — прищурился он. — Тоже из кофейной гущи?
— Они, конечно, накормят и обогреют вас — татей, пришедших из ночи, — усмехнулся Юрий, не обращая на него внимания. — Но мне будет стыдно за таких соотечественников! И я с вами туда не пойду. Хоть стреляйте в меня из своих наганов! И учтите — ваш маскарад никого не обманет, они видят человека насквозь. И вы оскорбите их понятия о чести и достоинстве! Хотя, уверен, вам там и слова плохого не скажут. Хотя вряд ли вы знаете, что такое честь и достоинство. Да и про долг гостеприимства у вас очень извращенное представление. Так что, идите в дацан, если хотите, сами! А я тут заночую.
Он опустился на траву и вольготно лёг, положив под голову свою домотканую полосатую дорожную торбу.
Алик зло сплюнул. Алексей Матвеевич задумчиво осмотрелся. Спать на довольно узкой полоске скалы, нависшей над пропастью, немного неуютно… Но ему не хотелось портить отношения с этим опасным юношей. Что если он взбунтуется и, как обычно, развеет всех в прах? Удержать его против воли вряд ли удастся, а надо. Не связывать же его? Это вызовет неудобства при транспортировке пленника по опасным тропам. Хотя, на всякий случай, у них имелись некие ампулы, снижающие активность пленника до уровня примитивных действий. Но и этот вариант вызовет определённые проблемы при его транспортировке. Ещё треклятые китайцы отказались дать вертолёт, пеняя на опасность этих скал…
"Вот доберёмся до самолёта, — решил Алексей Матвеевич, — тогда можно будет ему и мозги отключить. А пока потерпим наглеца".
— Помнится, недавно мы прошли мимо пещеры, — миролюбиво проговорил он. — Вернёмся. До неё с километр. Там и заночуем.
— Шакалы бродят вокруг, да и ночи тут холодные, — недовольно пробормотал Алик.
— Разворачивайтесь! — обернувшись, приказал отряду Алексей Матвеевич.
***
Час спустя, на довольно просторной площадке перед пхуг — горной пещерой, был разбит лагерь. Горел костёр, варилась каша, споро ставились палатки. Животные, сбившись у входа, мерно жевали свою пайку корма из торб. Юрий сидел в пещере на камне, а Алексей Матвеевич и Алик у её входа, перепирались.
— Ишь, супермен-самоучка! — возмущался Алик, сердито выскребая из саморазогревающейся консервной банки последнюю ложку тушенки. — И чего это ты, генерал, пляшешь под дудку зарвавшегося малолетки-аутиста? Снадобьем бы его успокоить да в мешок! И спали б мы сейчас в дацане — на мягких матрасах у печурки, а не здесь — на камнях и в холоде. Чего ты испугался?
— Охолонь! — вяло отбивался Алексей Матвеевич. — Наша задача — доставить мальчишку в Москву. А на чём ты при этом будешь спать, никого не волнует. Хоть на гвоздях. Приказ понял?
— Так точно, товарищ генерал! — козырнул ложкой Алик. — Иду спать на гвоздях! Камни сойдут?
— Похохми мне тут! — устало отмахнулся Алексей Матвеевич. — Вали, давай!
Он и так был на пределе. Алику легко. Он, как и было предусмотрено, лишь на подхвате, поэтому не сильно за успех операции переживает. Считает что главное достигнуто — Юрий уже у них в руках, а дальше — дело техники. Везущей, летящей. И, как он воображает: их задача — не дать ему сбежать. А куда тут побежишь? Кругом дикая необжитая местность, опасные глубокие пропасти и непреодолимые горные вершины. Хотя для этого мальчишки расстояния и препятствия не преграда. Тогда почему он такой смирный?
Возможно, в дацане он утерял свои сверх-способности? Наверное, над ним там какой-нибудь сеанс экзорцизма провели? Тогда зачем он теперь Конторе? Хотя — ему приказано доставить аутиста Громова в Москву, он и доставит, а дальше не его дело. Но всё же, что-то тут явно не так. Что-то мальчишка нехорошее задумал. Эти мысли не давали Матвею Алексеевичу покою. И сна.
***
Алексей Матвеевич, всё ж, довёз мальчишку до Москвы.
Зная его способности, он панически боялся провалить это ответственное задание из-за всяких "фокусов" с его стороны. И не чаял дожить до того момента, когда, сбагрив его Конторе, благополучно выберется из этой истории. Если б ему Сам не пообещал за его доставку золотые горы — ни за что б не согласился ехать в Тибет. А всё из-за Лизки, дочки-дуры. Любит он её, дурак…
Всё в этой поездке было непросто. Начиная с того, что действовать надо было в чужой стране — впрочем, методы Конторы везде одинаковы и всегда срабатывают, если только не начнётся чертовщина, конечно, — высота гор, куда забрался "объект", и его непредсказуемость. А главное — неприкосновенности.
И был момент, когда Алексей Матвеевич особенно струхнул. У него даже в голове как будто что-то вспыхнуло и поплыло.
Дело было ночью, в пещере, где они заночевали из-за глупого ультиматума мальчишки. Объект сидел напротив него с миской каши в руке и вдруг замер в ступоре, уставившись в одну точку. Алексей Матвеевич окликнул:
— Э, паренёк! Ты живой?", но ответа не получил.
Вскочив и уронив свою миску, Алексей Матвеевич пощупал на шее его пульс — слава Аллаху, жив, придурок. Он потряс его за плечи, плеснул в лицо воды — бесполезно. Тот сидел недвижимо и даже миску из рук не выпустил — хороший знак.
Алик, зачем-то выходивший наружу, как раз вернулся и замер у входа, наблюдая за манипуляциями Алексея Матвеевича.
— Чего это он? — подойдя, остановился он напротив мальчишки. — Может у него, как её — каталепсия? А это почти кома и в итоге дурка. Порченый товар, Алексей Матвеевич.
— Не каркай! — рявкнул, сам слегка помертвевший, Алексей Матвеевич. — Смотри, как бы тебе самому шкуру за него не попортили! Государево дело! Не знаешь?
— И что делать? Может, пристрелить его, чтобы не мучился? — пошутил Алик.
— Я тебя самого пристрелю!