Пересечение вселенных. Трилогия

Возобновление жизненной силы в них автоматически пополнялась из того же источника — Нефелимов и Духа Планеты, дарящих всему жизнь, а все дальнейшие метаморфозы происходили с помощью общего силового поля Нефелимов и Кристаллов Силы, подпитываемых энергией планеты. А сами Нефелимы черпали свою энергию любви из окружающего мира, поля планеты, света светила. И благодарности и любви тех, кого они сотворили. Любовь была началом, которое восполняло само себя. Сейчас, будучи предоставлены сами себе, Нефелимы потеряли себя, то есть — потерялись, не имея прежнего великолепного мира. А живые существа, больше не получая от них света любви, исказили направление мирового потока. Любовь, как основа, практически исчезла из их жизни, замкнувшись на себе. Но осталась жажда. И все черпают энергию, отбирая её у других существ. И в основе всего стала жажда насыщения. Но, всё же, в основе пищевой цепочки всего сущего находятся благородные растения, черпающие энергию напрямую от планеты и светила. Они… наименее жестоки. И легко отдают себя в жертву другим. Без растений и их самопожертвенности на земле остались бы только микроорганизмы, питающиеся микроэнергией химических реакций. Но что же лежит в основе химических реакций? Разве не любовь микро-частиц, отдающих свою жизнь, чтобы дать жизнь новому…"

Оуэн осмотрелся и вновь увидел, как ярок подводный мир.

"Нет, такая красота невозможна, если в мире нет любви, — решил он. — Слава Творцу, создавшего его. Жизнь продолжается. Эволюция движется к осознанию ценности безусловной любви и величия Творца…"

Мальки усачей, насытившись, уже опять весело устремились прочь от мамы — к новым впечатлениям и приключениям. Они забрались в водоросли и принялись выгонять оттуда каких-то козявок, оказавшихся несъедобными из-за своих хитиновых панцирей. И обнаружили там маленького красивого детёныша голубого синекольчатого осьминога.

Малькам он показался привлекательным, но они вовремя вспомнили, что один из них недавно погиб из-за такого же красавчика, едва дотронувшись до него. И маленькие, набравшиеся опыта, усачи, оставив яркого малыша в покое, уплыли подальше от него и принялись играть в салки. А их родители, бдительно наблюдавшие за ними всё это время, и убедившись, что дети успешно усвоили недавний жестокий урок, отправились пастись неподалёку, по очереди проверяя целостность стайки своих питомцев.

Оуэн, отвлекшись от своих философских размышлений наблюдениями за этой дружной семейкой, тоже вспомнил о еде. И, покинув камень, направился к стае планктона, многоголосое пение которой уже давно раздавалось неподалёку. Повезло — ему не надо далеко плыть. Или идти. Оуэн любил ходить, как человек, отодвигая на пути камни, отдавая предпочтение двум рукам. Впрочем, некоторые головоногие тоже так делают.

Жизнь продолжалась. И в основе её, по-прежнему, был голод и жажда.

Глава 4

10. Контора наступает

Тинджол внимательно слушал Юрия.

— Почтенный муршид, Тинджол баба! Я должен уйти из дацана, — говорил тот ему. — Я знаю, что это неправильно. Но по-другому я не могу. Да и нельзя по-другому.

— Нет ничего правильного и нет неправильного, — проговорил Тинджол с улыбкой. — Есть только твой Путь, который ты избрал. Делай, что делаешь, и пусть будет, что будет. Мы с Цэрином и братией будем ждать тебя. И поминать тебя в наших молитвах, когда молимся о тех, кто страдает в этом мире.

— И я буду о вас помнить, — ответил Юрий. — И любить, потому что это главное достоинство, когда ты в мире майи. Здесь мой настоящий дом, Тинджол. Но я хочу помочь вам и защитить от опасности.

— Нас защищает Свет, — улыбнулся Тинджол. — Что бы не произошло с нами — всё происходит во благо.

— Я понимаю, — кивнул Юрий. — Но всё ещё считаю, что добро надо защищать.

— Это твоё право. Но ты же знаешь, что зло порождает зло? И в первую очередь для того, кто идёт по Пути зла. А добро и любовь побеждают все козни мира. И расцветают, в первую очередь, в сердце избравшего Путь добра. Люди потому и злы, что не познали красоты добра, не открыли ему своё сердце.

— Я знаю, Тинджол! — согласился Юрий. — Но знаю и то, что те, кто ищут меня, чтобы сделать орудием зла, узнали об этом дацане. И скоро придут сюда за мной. Я не могу подвергать вас опасности.

— Я знаю о них. И Цэрин давно готов к этому. Ещё когда ты пришёл сюда, он знал о том, что будет. Но они ничего плохого нам не сделают, Юрий. И даже если причинят вред нашим телам, наши Души останутся неповреждёнными. Ты знаешь — ступивший на Путь, должен пройти его до конца. Какие бы ловушки тебе на нём не готовили. Ведь каждое наше намерение высвечивает в иллюзиях мира определённую цепь событий, которую потом надо принять с благодарностью. Глупо пенять на происходящее, ведь это был твой выбор. И я видел твой Путь, Юрий. Жаль, что ты выбрал другой. Твоя жизнь пошла бы совсем по-другому. Смотри…

И по его знаку, впав в транс, Юрий увидел себя где-то очень далеко отсюда. В некоем горном месте…месте невероятной Силы. И оно было — сам Свет. Там был другой дацан, в котором жили другие… Люди Света. Его название… Юрий как будто знал раньше, но оно ускользало от него, не формируясь в слово… Теперь Юрий понял, откуда пришёл Цэрин. Он сошёл сюда, вниз, оттуда, из места Света, чтобы помогать этому миру и дарить свет другим. Он сам сделал этот выбор. И он тоже спасал этот мир, но по-другому, чем хотел сейчас Юрий.

Но что станет с дацаном, если Юрий уйдёт туда? Ведь он точно знал, что к нему приближается опасность. И тут он увидел, что произошло здесь дальше. Впрочем, он и ранее видел это:

Он увидел, как в их дацан входят некие паломники-монахи. Но он знал, что они лишь притворяются ищущими Путь, вырядившись в серые монашеские кашая и нацепив на руку чётки. Это были люди Конторы. Они начали с расспросов — якобы о своём друге, юноше европейской внешности, пришедшем недавно в этот монастырь. Но услышав, что такого в дацане нет, сразу же приступили к делу. Не обращая внимания на протесты, они стали всюду рыться, ища его. Перевернули вверх дном кельи, бессмысленно ломая двери, на которые здесь никогда не ставили запоры, переворачивая столики, распарывая молитвенные подушки и раскидывая циновки. Монахи дацана в испуге разбежались по ближайшим горам.

А далее Юрий увидел то, что знал и раньше:

Они схватили Цэрина, Тинджола и ещё двоих молодых послушников, требуя выдать им место, где прячется Юрий. И пообещали казнить послушников, если Цэрин и Тинджол не скажут это. Для начала они сломали одному из них палец на руке, другому послушнику выкрутили и надорвали ухо. Из него ручьём хлынула кровь. Всеми этими экзекуциями и погромом руководил молодой блондин со внешностью европейского дипломата. А за его спиной маячил ещё кто-то — какой-то помятый жизнью старик с выцветшими от бешенства глазами. А Цэрин и Тинджол, молча, наблюдали…

— Я уже видел это! — сказал Юрий, открыв глаза. — Я же говорил, что дацану угрожает опасность!

— А теперь смотри дальше… — велел Тинджол.

Снова впав в транс, Юрий увидел продолжение.

Цэрин, будто растаяв в воздухе, внезапно исчез прямо на глазах удивлённых ряженных агентов. "Телепортировался!" — догадался Юрий. А Тинджол, уронив голову на плечо, обвис… и умер прямо на руках агентов. От сердечного приступа — решили они. И бросили его в пыль. Воспользовавшись замешательством, два послушника, на которых уже никто не обращал внимания, ускользнули тайным ходом, скрытым в полу рунхай — кухни, под большим котлом для воды — чурамой, по-тибетски. Дацан опустел…

А люди Конторы, растерянно пометавшись по разорённому монастырю, спешно покинули его… Лишь посреди дворика остался лежать неподвижный Тинджол.

— Видишь, как хорошо всё закончилось? — тихо сказал Тинджол Юрию. — Хочешь, чтобы так было — оставайся.

— Хорошо? — возмущённо воскликнул Юрий. — Но ты же умрёшь, Тинджол! Настоятель покинет дацан! Монахи разбегутся! А монастыря не станет! Что в этом хорошего?

— Всё хорошо! Ты станешь просветлённым, — радостно улыбнулся Тинджол. — А мы поможем тебе в этом. Это один из лучших Путей Света — не только отдать жизнь за своего друга, но и помочь ему прийти к Свету.