Страница 24 из 25
Во главе карательного органа – Тайной экспедиции при Сенате (заменившей торжественно упраздненную в 1762 году Тайную канцелярию) стоял генерал-прокурор, однако главными вершителями политических дел были специальные чиновники Макаров, Николев. Николеву постоянно поручались дела, связанные с высокими персонами – Зубовыми, Зоричем, Куракиными, Разумовскими…
Именно Николев был главным мучителем Суворова в период его опалы [159. 1862. IV].
Приведем характерный пример, каких было немало.
«Помню, – писал Греч о начале царствования Павла, – какое сильное действие произведено было по всей публике арестованием двух офицеров за какую-то неисправность во фронте. Дотоле подвергались аресту только отъявленные негодяи и преступники закона. Арестованные были в отчаянии и хотели застрелиться со стыда. Для них арест был то же, как если б ныне раздели офицера перед фронтом и высекли» [28. С. 137].
«В царствование Екатерины арест, как мера наказания для офицера, применялся только в исключительных, серьезных случаях, так как он влек за собою военный суд, и офицер, который был арестован в наказание, обыкновенно должен был выходить из полка. Таков был point d’honeur[38] в екатерининское время. Не то было теперь, когда Павел всюду ввел гатчинскую дисциплину. Он смотрел на арест как на пустяк и применял его ко всем слоям общества, не исключая даже женщин. Малейшее нарушение полицейских распоряжений вызывало арест при одной из военных гаупвахт, вследствие чего последние зачастую были совершенно переполнены» [56. С. 28].
Позже привыкнут.
В первые дни павловского царствования в основном, правда, шла амнистия, явно опровергавшая меры Екатерины II. Седьмого ноября 1796 года последовал именной указ об освобождении Н. И. Новикова и еще пятерых человек. Восьмого – одиннадцатого ноября освобожден белорусский дворянин Лаппо и снят запрет на выезд в столицы графа Апраксина, а также прежде обвиненных по «новиковско-масонским» делам Трубецкого, Тургенева, Лопухина. Девятнадцатого ноября освобождены Костюшко, Потоцкий, затем еще шесть поляков.
Освобождение продолжалось и позже: 23 ноября – Радищев, 13 декабря – «38 человек из разных мест». Однако постепенно амнистия прекращается и все заметнее новые аресты: 22 ноября – именной указ о заключении полковника Елагина «в крепость навсегда за дерзновенные разговоры» (4 января 1797 года его, впрочем, освободят). Пятнадцатого декабря приговорен к пожизненному заключению в крепости «за дерзкие разговоры» полковник Копьев. Двадцать четвертого декабря – один надворный советник, один капитан и один прапорщик отправляются «в каторжные работы навсегда» [152. Д. № 2043. Ч. 23].
Все это – важные приказы, позволяющие делать известные качественные оценки, однако не хватает количественных.
Сколько же человек подвергалось гонениям за павловское четырехлетие? Какова реальная основа десятков анекдотов, устрашающих историй о ссылке, тюрьме, разжаловании, экзекуции, лишении дворянства и тому подобного?
О числе пострадавших в литературе сохранились довольно разноречивые сведения.
Писали о тысячах, десятках тысяч невинно пострадавших, в частности о 12 тысячах амнистированных при восшествии Александра I. Отмечалось, что «подверглись гонениям 7 фельдмаршалов, 333 генерала и 2261 офицер», то есть 2601 человек [См.: 12. С. 255], что на гауптвахте Зимнего дворца сидело семь генералов [122. 1913. IX. С. 304].
Любой подобный рассказ, не устанем повторять, интересен как мнение современников, как интерпретация многих фактов. Тем важнее сосчитать то, что было в действительности.
Богатейшие материалы павловского военно-судебного ведомства, Генерал-аудиториатской экспедиции, сохранившиеся в Центральном государственном военно-историческом архиве, позволяют в известной степени представить мучения и заботы влиятельной части дворянства – офицеров и генералов (преимущественно служащих в столице).
Через Генерал-аудиториат проходили разнообразные офицерские дела (иногда вместе с солдатами и чиновниками, когда по самой сути обвинения их нельзя было передать другому ведомству).
Хронологическая регулярность сохранявшихся аудиториатских дел показывает, что практически все материалы налицо. Несколько десятков разрозненных документов за 1789–1796 годы было присоединено к делопроизводству Аудиториата задним числом, последовательное же рассмотрение дел мы находим с 24 января 1797 года (дата основания Генерал-аудиториата) до конца павловского царствования. Вообще же в указанном фонде сохранились военно-судные дела до 1 октября 1805 года.
Итак, посмотрим, кого и как судил Генерал-аудиториат в 1797–1801 годах. Перед нами дела, в конце концов обязательно конфирмованные императором. Некоторые из них пришли из провинции, на других лежит печать молниеносного царского решения – легко вообразить, как на вахт-параде или в ином месте по царскому распоряжению производится быстрая расправа с виновным, которая тут же оформляется Генерал-аудиториатом. Разумеется, не все наказания идут через аудиториат, часть обходится и без судебного рассмотрения, но об этом еще будет сказано особо.
Пока же в распоряжении историка 64 аудиториатских дела за 1797 год, 144 дела за 1798 год, 108 дел за 1799 год, 148 дел за 1800 год, 31 дело с 1 января по 11 марта 1801 года [154. Б. Оп. 10/99. № 170–664].
Итак, 495 дел за 50 месяцев, около 10 дел в месяц.
Для сравнения заметим, что после воцарения Александра I: с 11 марта 1801 года по 1 января 1802 года было 56 дел, в 1802 года – 85 дел, в 1803 году – 75 дел, в 1804 году – 44 дела, в 1805 году (за 9 месяцев) – 29 дел [154. Б. Оп. 10/99. № 665–943]. Всего 289 дел за 54 месяца, чуть более 5 дел в месяц.
По хронологии приговоров мы можем угадать как дни особенно сильного императорского гнева, так и дни благорасположения: 2 декабря 1797 года 2 офицера и 2 вахмистра разжалованы в рядовые; 14 и 15 июня 1799 года лишены чинов и дворянства 5 человек; серия жестоких приговоров наблюдается в конце января и начале февраля 1800 года. Наоборот, 24 июля 1798 года прощено 15 кавалергардов, прежде разжалованных в рядовые.
Разумеется, это лишь первый слой статистики, из которого видно ослабление вдвое аудиториатской активности за первые александровские годы по сравнению с павловскими.
Эти цифры ничего не говорят нам о том, кого и за что судили, многих ли наказывали и миловали. Чтобы понять это, разделим обвиняемых на три категории: нижнюю (унтер-офицеры и рядовые из дворян, а также обер-офицеры, до капитанов включительно), среднюю (штаб-офицеры – от майора до полковника) и высшую – генералы (подключим в каждую из категорий соответственно чину и немногих попавших в аудиториат гражданских лиц).
Затем произведем расчет числа обвиненных и прощенных, окончательные же приговоры аудиториата разделим, в свою очередь, на 4 категории: прежде всего, тяжелые наказания – заключение в тюрьму, крепость, каторжные работы сроком более 6 месяцев; во-вторых, лишение чинов и дворянства; в-третьих, увольнение со службы или отставка; наконец, штраф, незначительное взыскание и временное заключение (до 6 месяцев) с последующим возвращением на службу.
Предлагаемая классификация, конечно, условна. Некоторое число приговоров представлено в делах неопределенно, отчего нельзя их отнести ни к одной из категорий. Отдельные приговоры позже отменялись, но сведения о том не попадали в аудиториатские дела; часть обвиненных по два и более раз попадала под суд – амнистировалась, снова наказывалась. Таким образом, абсолютно точные данные в наших расчетах невозможны, однако количество рассмотренных дел все же немалое, а число лиц, прошедших через аудиториат, много больше (часто по одному делу несколько обвиняемых). В целом материалы Генерал-аудиториата позволяют судить о репрессивной политике Павла по военной части.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
38
Правило чести (фр.).