Страница 7 из 17
Местное предание вот что рассказывает о начале Ардатова. Когда царь Иоанн Васильевич Грозный в 1552 году шел на Казань через эти места, тогда мордвины, жившие на Лемети, вызвались быть его проводниками. Три брата, Ардатка, Кужендей и Торша, провели войско русское через знакомые им леса и после, с милостью царскою, возвратились на Леметь. Ардатка поселился на месте Ардатова, а братья его на месте села Кужендеева (верстах в четырех от города). Мордва охотно селилась вместе с проводниками царскими, и вскоре на этом месте явилась деревня, сделавшаяся впоследствии дворцовым селом, а с 1779 года городом Нижегородского наместничества.
Из Ардатова, через деревню Миякуши, принадлежащую г-ну М…у, мы своротили на московскую дорогу и приехали в деревню Липню… Липня может похвалиться красотою своего местоположения. Она расположена на возвышенности, саженях в восьмидесяти от Тёши, которая живописно извивается между кустарниками. За Тёшею лес, а далее, вправо, виднеются церкви Арзамаса, впрочем, не для близоруких. Мы пробыли несколько времени у здешней помещицы, г-жи Ж…, почтенной старушки времен екатерининских. В ее доме, кроме прекрасного обеда, хорошего сада и нескольких соседних оригиналов, мы нашли очень богатую библиотеку. Все, что было писано на французском языке в прошлом столетии, особливо по части истории и естественных наук, все собрано в этой библиотеке. Есть несколько редких и дорогих изданий; особенно обращает на себя внимание полный экземпляр Histoire Universelle, перевод с известного английского сочинения в 125 томах. Это издание – редкость в частной библиотеке. Кроме французских книг, есть много русских, и между ними довольно библиографических редкостей. Жаль, что, кроме пыли, никто не касается до этих книг. Они принадлежали прежде старому здешнему помещику, бывшему во время оно русским литератором и даже журналистом. В Липне литераторы не переводятся: с удовольствием мы узнали, что к семейству г-жи Ж… принадлежит наша лучшая рассказчица. Ее в это время не было в деревне; сказывали, что она за границей с кн. Г…й.
Дорога к Арзамасу вообще скучна, хотя изредка и попадаются приятные для глаз сельские виды. Верст за восемь Арзамас весь открывается прекрасной панорамою. Довольно значительная возвышенность, полукругом огибающая Тёшу, покрыта красивыми каменными домами, из-за которых смотрят колокольни, одна другой выше, одна другой великолепнее; в середине величественный собор, с прекрасною колоннадою и огромным куполом, поражает всякого своею колоссальностью; левее видны церкви Алексеевской общины; еще далее роща и монастырь Святогорский. В России немного и губернских городов, которые бы при таком счастливом местоположении были так красивы, как Арзамас. Версты за четыре от города большая дорога превращается в прекрасную аллею из густых акаций, которые, переплетясь между собою, тянутся по сторонам зелеными стенами. По обе стороны от этих акаций находится сад гг. Салтыковых, прежде хорошо обработанный, а теперь совершенно заброшенный и заросший травою. Множество разбитых статуй и остатки огромного театра свидетельствуют о былом его великолепии. Говорят, что прежний помещик, живя в Арзамасе, любил повеселиться и потешить своих знакомых; для этого-то он и развел этот сад. А теперь – теперь там, где некогда пировали старожилы арзамасские, пасутся потомки их гусей, и на тех стенах, в которых некогда жила Мельпомена с сестрицами, развешивается крашенина[40]. Sic transit gloria mundi! Этот арзамасский Карфаген принадлежит к селу Выездному, которое можно назвать предместьем Арзамаса. Выездное выстроено правильно; улицы в нем широки, и главная даже вымощена камнем. Множество каменных домов, кожевенных заводов и красилен свидетельствуют о богатстве жителей этого села.
В нем две церкви, из которых одна очень великолепна. Внутреннее украшение ее вполне соответствует наружному великолепию. Особенно красив купол этой церкви, легко и смело раскинутый рукою художника; образцом для него служил, кажется, купол Софийской мечети в Константинополе. Поля, прилегающие к Арзамасу и Выездному, засеяны по большей части луком, который в большом количестве отправляют в Нижний и другие ближние города. Такая торговля была причиною того, что арзамасцев соседи их зовут луковниками. Близ Выездного есть слобода Пушкарки; предание говорит, что она населена была пушкарями, сосланными сюда после стрелецкого бунта.
Выездное соединяется с городом посредством моста, устроенного на сваях через Тёшу и продолжающегося более полуверсты по низкому месту, которое весною затопляется водою. Тёша у города очень глубока, пониже она мелка до того, что ее можно перейти вброд. Это обстоятельство влечет за собою то неудобство, что Арзамас, этот богатый и промышленный город, не может иметь с другими городами постоянного водяного сообщения. Он поддерживается единственно неутомимою деятельностью его жителей и счастливым положением у соединения дорог: одной из Нижнего в южные губернии и другой из Москвы в Симбирск и далее. Город вообще очень хорошо устроен: улицы вымощены камнем; фонари, стоящие на этих улицах, по ночам зажигаются, а не стоят только для вида, как в иных, даже губернских городах; тротуары также не представляют из себя капканов для ног несчастных пешеходов. Мостовая несколько беспокойна, но все лучше никакой. Видно, арзамасцы смотрят на удобства города не так, как в других местах, не так, как в одном городе, где мне тоже случилось быть. Вот как там рассуждали о мостовых: в одном доме, где собиралась вся городская аристократия, толковали об асфальтовых мостовых, о которых только что пришло известие в этот немощеный город. Пошли толки, суждения – конца им не видно было. Наконец начали применять это к своему городу; поэтому все общество разделилось на партии: скупых и роскошных; но эти партии, не прошло и пяти минут, как согласились между собою в главном пункте. «Для чего нам эти пустые нововведения? – говорили скупые. – Деньги только изводить понапрасну; пусть Петербург да Лондон щеголяют своими торцовыми и асфальтовыми мостовыми – нам это совершенно не нужно». «Для чего эти пустые нововведения? – отвечали им люди, которые слыли роскошными и мотами. – Неужели каждый из нас пожалеет лишних десять рублей на колоши вместо того, чтобы заводить такие нелепости? Асфальтовая мостовая! Да, Боже сохрани, пожар – а у нас всего две трубы, а лошадей на пожарном дворе столько, что когда они привезли на пожар трубы, их же посылают за бочками». Нет, в Арзамасе совсем не то, чистота и порядок видны в нем на каждом месте, исключая, впрочем, главной площади, где грязь бывает препорядочная.
Торговая деятельность в Арзамасе обширна: каждый день отправляются из него транспорты в разные места.
Первое, что обращает на себя внимание всякого приезжего в Арзамас, – это собор, которому подобного я не видал ни в одном губернском городе, тем более в уездном. Он выстроен на главной площади здешним купечеством в воспоминание 1812 года. По двенадцати колонн поддерживают каждый из четырех фронтонов; пять куполов возвышаются над этими фронтонами; средний из них очень обширен. Внутри собор еще не окончен работою, средний алтарь еще не освящен. Стенная и иконостасная живопись очень хороша – это работа Ступинской школы живописи. Стенная живопись исполнена не красками, а тушью, что придает картинам вид литографированных. Собор выстроен по плану архитектора Варенцова, под надзором академика Коринфского[41]; во время постройки лопнули было некоторые колонны; чтобы поправить это, нужно было много времени. Особенно замечательно в этом храме расположение окон: когда вы стоите в самой средине здания, под средним куполом, вы видите окна только над головою, между тем как освещения очень много. Окон в стенах из центра не видно, потому что косяки сделаны не прямо, а вкось; такое освещение придает много эффекта. В соборе будет пять алтарей, один подле другого. На той же площади, на которой воздвигнут этот собор, находится Никольский женский монастырь. Он основан в 1606. Удивительная чистота в церквах, порядок службы ставят его наряду с лучшими монастырями русскими; приятное пение привлекает к слушанию богослужения все лучшее арзамасское общество. Сестры этой обители занимаются вышиванием золотом, и работа их, по чистоте своей, высоко ценится покупателями. Кроме соборов (теплого и холодного), на площади стоит еще одна церковь (Введения во храм Пресвятой Богородицы), которая, стоя не на месте (и притом без прихода), очень много отнимает вида у площади, очень обширной, но мало обстроенной хорошими домами, которые соответствовали бы собору. К недостаткам этой площади надобно отнести и то, что она вымощена не вся, а только линиями из улицы в улицу; от этого с одной стороны собора грязь непроходимая, и стены его на сажень в вышину забрызганы ею.
40
Холст, окрашенный синею краскою.
41
Ныне архитектор при Казанском университете.