Страница 18 из 19
Вопрос: Каким путем вы установили связь с СУДЖАИ?
Ответ: Я встречал СУДЖАИ раза два в официальной обстановке, когда был с визитами в правлении общества «Маркези», и знал, что он ранее был директором одной частной японской фирмы в Тегеране. Шпионской связи я лично с ним не устанавливал, а осуществил ее через консультанта торгпредства БЕЛГОРОДСКОГО. Спустя неделю после описанного выше разговора с представителем японской разведки БЕЛГОРОДСКИЙ как-то зашел ко мне в кабинет и в конфиденциальной форме сообщил, что СУДЖАИ просит начать передачу ему сведений, о которых было условлено.
Вопрос: Какие шпионские сведения вы передавали японской разведке через БЕЛГОРОДСКОГО?
Ответ: Примерно раз в 3 месяца я передавал БЕЛГОРОДСКОМУ для СУДЖАИ сведения о планах торгпредства по экспорту и импорту, а также о ценах, по которым мы планировали торговлю с Ираном. Благодаря этому японцы заранее знали, какие именно товары и по каким ценам мы намерены экспортировать в Иран и какие статьи импорта из Ирана интересуют Советский Союз.
Вопрос: Для чего нужно было японской разведке привлекать вас к шпионской работе, если в торгпредстве находился ее агент БЕЛГОРОДСКИЙ?
Ответ: БЕЛГОРОДСКИЙ передавал самостоятельно ряд шпионских сведений японской разведке, но он не имел доступа к квартальным и годовым экспортным и импортным планам, в курсе которых были только я и мои заместители. Эти планы являлись строго секретными, и японцы были крайне заинтересованы в их получении.
Вопрос: Где сейчас находится БЕЛГОРОДСКИЙ?
Ответ: БЕЛГОРОДСКИЙ сейчас проживает в Тегеране. Я уехал из Тегерана в сентябре 1938 года, и от МАТИСОНА, прибывшего в СССР в конце декабря 1938 года, я слышал, что БЕЛГОРОДСКИЙ, получив предложение выехать в СССР, ушел с работы в торгпредстве и отказался вернуться в Советский Союз.
Вопрос: До какого времени вы проводили шпионскую работу по заданиям японской разведки?
Ответ: До моего выезда из Ирана в Советский Союз, т. е. до сентября 1938 года…
Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Иране А. Черных с Министром Иностранных Дел
Ирана Самии.
24 марта 1937 г.
О германской воздушной линии. Я напомнил Самии, что в августе и сентябре 1936 г. мы обсуждали с ним вопрос об организации воздушной линии, соединяющей транзитом через СССР Тегеран с Европой. Тогда наши переговоры не увенчались успехом, ибо технически организация такой линии в то время требовала бы полетов наших аэропланов над иранской территорией, а, по заявлению Самии, имеется принципиальное решение иранского правительства не допускать организации иностранных линий над иранской территорией. Напомнив об этом заявлении министра, я спросил его, имеет ли иранское правительство в виду применять этот принцип не только к советским аэропланам, но также и в отношении германского проекта об организации транзитной линии Берлин – Кабул.
Самии ответил, что хотя предложение об организации такой транзитной линии имеется, но оно до сих пор еще не обсуждалось иранским правительством и поэтому он не может сказать, будет ли принято положительное или отрицательное решение, но он должен разъяснить возникшее недоразумение. Недоразумение, по словам Самии, заключается в том, что иранское правительство и в период тех переговоров, о которых я напомнил, не возражало и не возражает против организации транзитной линии через Советский Союз, но оно желает, чтобы эту линию на иранской территории обслуживали иранские самолеты. Для обслуживания подобных линий министерство почт и телеграфа закупило 4 или 5 самолетов и имеет в виду закупить их еще большее количество. Самии повторяет, что иранское правительство не возражает против того, чтобы почта на самолетах доставлялась из Баку в Пехлеви, но оттуда в Тегеран эта почта должна доставляться иранскими самолетами. Кроме того, Самии отмечает, что в данном случае [для Ирана] не шла [бы] речь об организации транзитной линии, в то время как в отношении германской воздушной линии речь идет именно о транзите. Самии хотел бы знать, какие основания имеет Советский Союз возражать против организации германской транзитной линии. Он обращается с этим вопросом с целью углубить изучение вопроса об организации германской транзитной линии.
Я ответил Самии, что не подлежит сомнению военно-политический характер организуемой Германией линии. Это видно и из того конфликта, который возник в Турции при первом пробном полете германского аэроплана, и из того обстоятельства, что, как нам известно, этот же первый аэроплан уделил в Афганистане чрезмерно большое внимание полетам над советской границей. Не следует выпускать из виду, что Германия усиленно готовится к завоевательным войнам, а в войне с Испанией она уже участвует, и что, готовясь к войне с Советским Союзом, она чрезвычайно заинтересована в том, чтобы изучить воздушные подступы к Советскому Союзу.
Самии на это ответил, что ему непонятны высказанные мною опасения относительно советских границ. Если германская воздушная линия и будет организована, то самолеты будут прилетать из Багдада и, стало быть, отношения к советским границам иметь не будут. Он, Самии, не в курсе того инцидента с турками, о котором я упомянул. Что же касается полетов германского аэроплана в Афганистане над советской границей, то, насколько ему известно, эти полеты германский аэроплан совершал не один, а в присутствии находящегося на борту представителя афганских военных властей.
Что же касается военных целей, на которые мною было указано, то Самии подчеркивает, что, как известно, Иран является одной из самых миролюбивых стран и всегда поддерживает страны, борющиеся за мир. Ирану важно и в иранских интересах поддерживать тесные отношения с дружественной и соседней страной, а не с отдаленной Германией или другой отдаленной страной в Европе. Если иранское правительство и согласится на создание германской воздушной линии, то, безусловно, будут выработаны такие условия и порядок, чтобы у Советского Союза не возникло каких-либо опасений относительно его границ.
Что касается замечаний относительно того, что германская воздушная линия даст возможность Германии изучить воздушные подступы к Советскому Союзу и т. д., то, как известно, немецкие самолеты и без установления регулярной линии довольно часто совершают полеты над Ираном. Кроме того, Самии напоминает, что несколько лет тому назад в Иране совершали регулярные воздушные рейсы самолеты «юнкерс». Эти самолеты имели полную возможность изучить те или другие летные вопросы. Поэтому Самии спрашивает, нет ли у нас каких-либо еще данных относительно возможных опасений со стороны германской воздушной линии. Он обращается с этим вопросом к нам для того, чтобы при обсуждении представленного проекта в правительстве в распоряжении иранского правительства были исчерпывающие данные для всесторонней оценки этого вопроса.
Я ответил, что миролюбие Ирана еще не гарантирует ни его самого, ни нас от каких-либо событий. Испания является не менее миролюбивой страной, чем Иран, и тем не менее министр знает, что с Испанией воюют сейчас без объявления войны Италия и Германия, посылая туда свои войска, аэропланы и прочие вооружения. Кстати говоря, производит странное впечатление, что иранская печать называет армию, воюющую против Испанской Республики, «националистами», хотя эта армия в своем подавляющем большинстве состоит из итальянцев, из немцев и марокканцев. Так как Германия в достаточной степени доказала свое презрение к международным обязательствам и свое стремление к завоевательным войнам, то вряд ли одно только миролюбие в настоящей ситуации может быть достаточной защитой от непредвиденных событий. Поэтому мы предпочитаем трезво смотреть в будущее. С этой точки зрения мы считаем, что предоставление германским агрессорам возможности изучать воздушные подступы к Советскому Союзу и готовить кадры летчиков, знающих эти подступы, вряд ли совпадает с политикой поддержки тех стран, которые борются за мир. Наоборот, это скорее идет навстречу интересам стран, усиленно, на глазах у всех готовящихся к завоевательным войнам.