Гуло: Первая проверка

— Этого не…, — начинает было Анна.

— Постой, — с виду экзорцист спокоен, только его тонкие губы стали почти такого же цвета, что и кожа на лице. — Я давно о чём-то таком догадывался. Почти год наш отдел не замечали. Ни денег, ни сотрудников. Пенсионеров дослуживать присылали. Да и происшествий особых не было. Мы с Артёмом вполне справлялись. Я ещё и халтурить успевал. А за последние пару месяцев и деньги вдруг появились, и помещение выделили, и технику дали, а сегодня, когда полный штат сотрудников набрался такой аврал. Похоже, Кранц, ты не врёшь.

— Зачем мне это? Мы сотрудничаем на взаимовыгодных условиях. Вы получаете шанс спасти жизни, я избавляюсь от двух предателей и ослабляю Стефана. Посмотрим, что скажут другие Мастера его клана, когда узнают какие игры он ведёт за их спинами.

— Так князь действовал в одиночку, — в этот момент, надо признаться, я думаю об Аманде.

— Он всегда действует в одиночку. Но та, что оставила тебе свои метки не менее коварна, чем Стефан. Помни об этом, альфа.

— Сам разберусь.

— И что ты предлагаешь? — вмешивается Константин. — Как нам нейтрализовать твоих приятелей?

— Застать их врасплох. Я указал вам место и время нашей встречи. Устройте засаду.

— Ага. И на кулачках сойтись с двумя старейшинами Города Монстров.

— Зачем на кулачках. Я же обещал помощь. Итак, Люциус. История его появления на свет весьма необычна. Люциус — наследник древнего дворянского рода, но никогда не являлся сыном человека, которого все считали его отцом.

— Ну, удивил, — я едва сдерживаю смех, — знаешь, сколько «рогатых» идиотов воспитывают плоды похождений своих жёнушек.

Константин понимающе хмыкает. Анна одаривает нас презрительным взглядом.

— Пошляки…

— Я неправильно выразился, друзья мои, — спешит исправиться колдун. — Люциус вовсе не плод распутства. Его мать никогда не встречалась с тем, чьё семя породило некроманта. Его настоящий отец, знаменитый по тем временам алхимик, практиковал общение с духами, и, однажды, призывая тень древней царицы, учёный что-то напутал в формулах и оказался в объятиях суккуба. Ему повезло выжить, но демоница унесла семя. Позднее, уже приняв обличие инкуба, тварь проникла в спальню жены знатного дворянина и совокупилась с ней. Через девять месяцев родился Люциус. Дворянин так и умер в твёрдой уверенности, что воспитывает собственного сына.

Возмужав Люциус отверг и военную, государственную службу. Его влекла магия, в изучении коей, он достиг немалых успехов. Вскоре умерла мать и молодой некромант стал полноправным владельцем богатств и угодий семьи. Люциус женился на потрясающе красивой женщине. Она недавно объявилась в тех краях, но успела свести с ума всех мужчин. От безусых юнцов до дряхлых старцев. Но выбрала она мало приметного, не отличавшегося красотой и статью книжника. Тогда ещё никто не догадывался, что под маской красавицы скрывается тот самый суккуб, что похитил семя алхимика.

Люциус достиг вершин некромантии, насколько её может достичь смертный. Но ему хотелось большего. Как вы понимаете, жена-суккуб охотно распахнула перед ним двери в мир запретных знаний. Некромант шагнул туда и возврата уже не было. На два года в поместье и близлежащих деревнях воцарился Страх. Пропадали люди. Мужчины, женщины, дети. Бесследно и навсегда. Винили цыган, бродячих работорговцев, неимоверно расплодившихся волков, кто-то даже пустил слух о неведомо откуда взявшемся отряде турок, но никому не приходило в голову связать исчезновения с владетельным сеньором и его прекрасной супругой. Мало того, простолюдины просто обожали Люциуса. Он всегда принимал деятельное участие в поисках и облавах, а семьям несчастных помогал деньгами. По ночам же, в тайной комнате, он приносил человеческие жертвы баронам Преисподней взамен за знания недоступные другим смертным.

Люциус стал величайшим некромантом. В мире смертных никто не решился бы бросить ему вызов. Но против одного он был бессилен. Против старения и смерти. И тогда, по совету жены, он решился вызвать лорда Белиала, чтобы просить бессмертия. Для подобного щедрого дара требовалась щедрая жертва.

Накануне Пасхи, некромант объявил, что хочет устроить праздник для детишек из соседней деревни. Ах как усердствовали матушки, тётушки и старшие сёстры наряжая малышей на праздник к доброму сеньору. Сколько добрых слов звучало в адрес господина, который не в пример другим не чурается простонародья, а всегда щедр и участлив. К полудню родители привели детей во двор замка, чтобы забрать вечером, никто не догадывался, что они в последний раз видят эти милые, невинные мордашки.

В замке собралось сорок мальчиков и девочек, возрастом от шести до десяти лет. Стол ломился от угощений, играла музыка. Дети веселились от души. С удовольствием слушали необычные истории доброго господина. Млели от счастья, забираясь на колени прекрасной госпожи.

Едва солнце коснулось горизонта, Люциус отослал всех слуг. Велел запереть ворота, поднять мосты и под страхом смерти запретил входить в покои. Детей же он повёл в тайную комнату. Малыши не сопротивлялись, они были одурманены соком белладонны, который его жена подмешала в угощение.

Ты медиум, альфа! Смотри же!

Я ничего не успеваю сделать, как Кранц хватает меня за руку.

И вот уже я в той самой комнате. Ритуал в самом разгаре. Большинство детей мертвы. Их тела сложены в центре выдолбленной по всему периметру комнаты пентаграммы. У всех жертв выколоты глаза, перерезано горло и вспороты животы. Их кровь собирается в желобках — контурах пентаграммы. Уцелевшие малыши закованы в цепи и подвешены к потолку. Люциус идёт между ними, бормочет что-то на неизвестном языке и хладнокровно проводит древним кинжалом по горлу жертвы. Кровь он собирает в чаши из неведомого тёмного металла. Пять чаш установлено по лучам пентаграммы, остальные — вокруг алтаря. На алтаре, бесстыдно раздвинув ноги возлежит голая жена некроманта. Между ног демоницы я замечаю светловолосую головку. Силы небесные и земные! Это маленький мальчик языком ублажает суккуба. Ребёнок в полной отключке и действует подобно заводной игрушке.

Жена Люциуса хрипло стонет и хватает за руку абсолютно голую девочку лет шести. У малышки срезаны веки, а половые губы зашиты суровой нитью. Изо рта суккуба вырывается змеиное жало, извиваясь оно впивается в ухо жертвы. На какое-то мгновение девчушка приходит в себя и жутко кричит от страха и от боли. Но поздно жало уже в её мозгу и перекачивает его в ненасытную утробу чудовища.

Демоница приобретает своё истинное обличие. Безупречная кожа превращается в нечто похожее на пергамент, она лопается и виснет клочьями на пульсирующей плоти цвета полежавшего на солнце мяса. Лицо, сводившее с ума окрестных кавалеров исчезает и вместо него я вижу морду твари с четырьмя багровыми глазами и паучьими жалвами. Вагина наполняется мелкими острыми зубами. Щелчок и язык мальчишки падает на пол. Сам он, так и не придя в себя, захлёбываясь кровью застывает у подножия алтаря.

Равнодушный к происходящему Люциус наполняет последнюю чашу и подносит её монстру. Суккуб выпивает детскую кровь и снова опрокидывается на алтарь. Некромант поднимает руки и начинает читать заклятие вызова. Чужой гортанный язык неприятно режет слух. У меня начинается мигрень. Вдруг, откуда-то из недр раздаётся рёв. Звук становится всё громче, заполняет собой пространство и доносится уже отовсюду — из стен, потолка, каменных колонн, из самого воздуха. В центре пентаграммы, там где сложены тела жертв зарождается багрово-фиолетовое сияние. С каждой минутой оно крепнет и вот уже захватывает всю комнату, вырываясь наружу сквозь щели в двери и трещинах в камнях. В самом сердце этот жуткого холодного пламени появляется силуэт отвратительного существа. Голос Люциуса срывается на визг…

Я вырываю руку и снова оказываюсь в комнате Кранца. Константин, Анна и фейри сидят со стеклянными глазами. Кранц улыбается.

— Они тоже всё видели, но придут в себя чуть позже, — сообщает он. — Во-первых, они не медиумы. Во-вторых, мне непросто одновременно вводить в транс, а потом выводить сразу четверых. О, кажется, началось.