Omniphobia

Конечно, ты же мне мерещишься. Куда тебе ещё идти, если я и так подошёл к тебе, – моё плечо больно сжали, но я продолжал стоять, не зная, что ожидать от незнакомца за моей спиной. - Как уже меня достали все эти галлюцинации, - раздался нервный, дёрганный смешок. - А ведь всё из-за этого - самого первого глюка. Чёртов лайми. Говори – где он?!

Я понятия не имел, о ком он, но единственный «лайми», который приходил мне на ум и которого, предположительно, мог знать обладатель этого рваного голоса, был Джейк.

Сначала скажи, кто ты, – я не оборачивался. Голос за моей спиной раздавался очень отчётливо, к тому же, меня держали за плечо – значит, неизвестный должен был быть совсем рядом. Однако в этой звенящей тишине я не слышал чужого дыхания. Получается, кто бы ни был за моей спиной – это был мертвец (очевидность, но всё же). И мне не очень хотелось знать, как он выглядит, особенно после того «красавчика» из душевой.

А какое это теперь имеет значение? – незнакомец вновь сухо засмеялся. - Когда какая-то сволочь из мира, о котором ты не знаешь ровным счётом ничего, испортила тебе жизнь за несколько дней! – хватка на моём плече стала ещё сильнее, и меня развернули кругом.

Моему взгляду предстали отрешённые, с невыносимо расширенными, скрывающими блеклую лилово-голубую радужку зрачками глаза. Взгляд их был полон ненависти. Их обладатель выглядел как пришелец из прошлого. Не викторианской эпохи, конечно, но узнать в нём «гризера» - стилягу достаточно далёких пятидесятых-семидесятых в кожаной куртке и зачёсом под Элвиса – было достаточно легко. Он казался загнанным, озлобленным, до смерти напуганным и от этого безумным. Да ещё и под наркотой, судя по всему. В голову пришли слова всё того же Инглиша о напуганных, слепых мотыльках. Хех, да уж… Ослепнуть можно не только буквально, верно?

Ты наверняка знаешь, где сейчас этот фони*. По глазам же вижу, что тебе ясно, о ком я!

Понятия не имею, - я решил, что намного проще с этим безумцем скрывать своё понимание. Тогда он может выдать кучу информации, которая может пригодиться. Но с другой стороны, я никогда не связывался с наркоманами и не знал, чего от них можно ожидать.

Врёшь, сукин сын! – меня схватили за грудки и встряхнули. Только сейчас я заметил, что я в своей оранжевой куртке и чёрных джинсах. Хоть что-то теперь стало ясно – во сне я бегаю не в пижамной одежде. Это даже успокаивало. Тем временем гризер не унимался:

Джейком эту сволочь звать, - рычал он. - Очкарик такой, ходит ещё в нелепом костюме времён моей прабабушки. Не притворяйся – я вижу, что ты его знаешь!

Значит, и правда ещё одна жертва. А он выглядит не так плохо, как та девушка из больницы. Или как тот обтянутый кожей скелет. Хотя, его кожа уже приобрела мертвенно-синеватый оттенок. Не считая этого и пустых, ничего кроме ярости и испуга не выражающих, глаз, он выглядел как обычный парень.

О да, - я не сдержал ухмылки, - прекрасно знаю. Но я понятия не имею, где он, – и это была чистая правда. - Зачем он тебе?

Я смотрел на него и рассуждал. Почему он в ярости из-за англичанина, а не из-за Твари, и ищет именно моего компаньона? Кусочки паззла не хотели складываться в стройную картину, и мне хотелось разъяснить это, пока наркоман был склонен поболтать.

Этот предатель манипулирует всем, чем только можно! – меня схватили так крепко, что ткань затрещала под руками гризера. Он был чертовски силён. - Если бы он не появился, то я бы не заблудился в этом лесу. А он знал, ЗНАЛ, что я боюсь этого больше всего на свете, чёртов сукин сын! Я хочу покончить с ним раз и навсегда!

А вот подобное окончательно сбило меня с толку. Конечно, верить наркоману - это глупо… но он будто озвучивал какие-то обрывки мыслей, которые частенько появлялись у меня в голове, но которые, не обретя конкретной формы или доказательств, пропадали так же незаметно. Хм… Может, это опять Тварь пытается манипулировать моими мыслями? Вдруг она пытается поселить во мне сомнение, чтобы лишить единственного проводника сквозь сны? Которого, кстати, чёрт знает где носит…

Всё вокруг нас - это ЛОЖЬ! - гризер не отличался особым терпением, поэтому мою паузу он принял крайне агрессивно, хорошенько встряхнув меня. Я невольно напрягся, но мне очень не хотелось драться. - И ты ТОЖЕ лжёшь! Говори, где он, или, обещаю тебе, я тебя с землёй сровняю!

Конечно ложь. В нашей жизни даже тортики – кладези лжи, обмана и пустых надежд. Но это не значит, что тебе нужно драться с каждым встреченным тобой глюком.

Ты ещё и издеваешься, сволочь!

А затем этот парень сделал роковую ошибку. Он отпустил мою куртку и замахнулся для удара. Не особо церемонясь, я перехватил его запястье и перекинул парня через себя, освобождаясь из его хватки и предотвращая удар. Жертва, имени которого я до сих пор не знал, тяжело рухнул на снег, а я начал отступать.

Я не издеваюсь – я правда не знаю, где Инглиш. И драться с тобой я не намерен, - спокойно и ровно проговорил я. Катану доставать я даже не подумал – не настолько опасный на меня напал противник, чтобы сразу обнажать оружие. Меч всегда для меня был крайней мерой.

Но говорить с этим неизвестным теперь было бессмысленно. Он поднялся и с рыком напал на меня, замахиваясь кулаками. Как же я не хотел драться…

Правда, вскоре я понял, что его удары были для меня слишком предсказуемыми и медленными. Его фривольный и хаотичный стиль борьбы «я на улице морды алкашам бил», да ещё и сбитая ко всем чертям из-за наркотиков координация были для меня, с детства занимавшегося единоборствами и фехтованием, чем-то вроде разминки. Я не хотел лишний раз вредить ему, поэтому рассчитывал просто изнурить парня, блокируя его удары и уворачиваясь от них. Но, поняв, что тогда эта песня будет длиться очень долго, я, выгадав момент, когда гризер открылся, нанёс точный и сильный удар по печени.

Незнакомец отшатнулся, схватившись за живот, и рухнул, судорожно ловя ртом воздух. Я встряхнул рукой.

Прости, чел. Поверь – драться я правда не хотел и не хочу, но ты не оставил мне выбора.

Обычно удар по печени надолго выводит не подготовленных людей из строя. Недаром в боксе этот приём используется, чтобы вызвать болевой шок и вывести противника из игры. Но, кажется, тело мертвеца было устроено как-то по-другому. Потому что этот псих каким-то чудом смог подняться. Я не знал: не то я ударил не так сильно, не то и правда не предполагал, что мертвец может не ощущать боли так же, как и я, но после того, как этот гризер поднялся, он наскочил на меня с поразительно молниеносной скоростью и умудрился повалить в снег. Он придавил меня к земле и вновь замахнулся для удара, но прежде, чем я успел высвободиться, тишину леса разбил оглушительный грохот. Я впервые в жизни увидел своими глазами, как выглядит застреленный человек.

Отстранённое лицо, безучастный мёртвый взгляд, - эти черты не выглядели такими же спокойными, как у куклы. Они пугали – будто внутри человека потух какой-то важный огонь. И пусть он и так был мёртв, но всё это вкупе с пробитым выстрелом левым виском, из которого тёмно-красной змеёй вытекала кровь, по-настоящему напугало меня. Наверное, видеть смерть я никогда не привыкну.

Наркоман медленно завалился на бок, и вокруг его головы начало расползаться красное пятно. Я поспешно выбрался из-под вмиг отяжелевшего тела и начал оглядываться. Вооружённый пистолетом противник - это уже очень плохо. Быстро повернув голову в сторону прогремевшего мгновения назад выстрела, я увидел там Джейка. Он стоял немного поодаль, опустив руку со всё ещё дымящимся старинным револьвером.

Ах, это ты, Инглиш, - я облегчённо вздохнул. Но затем вновь напрягся. - Откуда у тебя пушка?

Оттуда же, откуда у тебя меч, - англичанин улыбнулся и, приблизившись ко мне, протянул руку, чтобы помочь подняться. Кисть и предплечье его почему-то были покрыты еле заметными волдырями, а одежда заметно почернела, будто сильнее покрылась сажей и копотью. - Прости, что припозднился, приятель.