Реквием по любви

— Нет! Все не так, — шептала она еле слышно, — Я здесь вообще не при чем.

— А что тогда? Моими чувствами поиграть захотела? Получилось, девочка! У тебя это прекрасно получилось. Мне больно. Сам не ожидал, но, чертовски больно!

— Я не хотела, — зарыдала Соня еще сильнее, — Прости.

— Уйди с дороги, — отчеканил Гордеев, и больше не обращая на нее ни какого внимания, сел за руль, собираясь уехать отсюда, во что бы то ни стало. Заревел мотор, когда он ударил по газам. Соня зажмурилась, собираясь умереть под колесами его машины, но не позволить уехать.

— Пусти, — заревела не своим голосом Алмазова, когда практически из-под машины ее выдернул Андрей, освобождая брату дорогу. Алексей, надрывая мотор, скрылся за пеленой дождя.

Андрей, подняв подругу на руки, отнес к своему автомобилю, и усадил на переднее сидение. Секундой позже присоединился к ней, протягивая сухой плед.

— Дай ему остыть, — нарушил тишину молодой человек, — Сейчас он даже слушать не станет.

Соня молчала. Убитая. Опустошенная. Погруженная в свои переживания.

— Если хочешь, я сам поговорю с ним. Объясню, как все было на самом деле.

— Каким образом, — горько усмехнулась девушка, — Я не нашла слов это объяснить.

— А я найду! — поддержал ее друг, — Все ведь из-за меня произошло, мне и выпутывать тебя из этой ситуации. Только не плач больше, хорошо?

— Хочу, и плачу, — Алмазова вытерла лицо пледом, — Возможно, сейчас и наша Лиза где-то плачет.

***

Лиза проснулась среди ночи от внезапно нахлынувшего чувства тревоги. Распахнув глаза, и вовсе растерялась. Ее окружало незнакомое темное помещение, единственным источником освещения которого являлся лунный свет, бесстрашно струящийся через маленькое окошко, расположенное практически у самого потолка. Девушка пошевелилась, морщась от неприятных ощущений. Все мышцы затекли, как в наказание за излишнее упрямство, и теперь мучительно покалывали. Да и не удивительно, спать на кресле, свернувшись калачиком, не очень-то удобно.

Глаза привыкли к темноте, открывая взору просторную, полупустую комнату, с большой русской печью в центре. Лизавета осторожно поднялась на ноги, и, стараясь не шуметь, направилась к окну, которое, к счастью, оказалось открыто. Благодаря этому ночной воздух проникал в сторожку, наполняя ее необыкновенной свежестью. Подойдя вплотную, встала на цыпочки, со всех сил пытаясь дотянуться до крошечного подоконника, и несколько раз глубоко вдохнула, наслаждаясь ни с чем несравнимым ароматом хвойного леса. А так же воды. Именно из-за нее воздух был столь свежим, и влажным. Рядом находилось озеро, Карпова это чувствовала. Из самого дальнего угла комнаты раздался тихий стон, как бы напоминание, что Лиза здесь вовсе не одна. Вздрогнув, она обернулась на звук, да только так и застыла в нерешительности. В углу, где стояла кровать, было столь темно, что девушка не могла сказать с уверенностью, что Дмитрий спит.

Невнятное мычание повторилось. Теперь Карпова поняла причину внезапной бессонницы — эти стоны ее и разбудили. Ругая себя на всех языках мира, Лизавета осторожно приблизилась к кровати, и склонилась над мужчиной. Дмитрий все же спал, но судя по выступившему на висках поту, и сильно стиснутым зубам, снились ему далеко не полевые ромашки. Он тяжело дышал, голова то и дело металась по подушке.

Девушка машинально потянулась ко лбу Похомова, чтобы проверить температуру, да тут же отдернула руку, будто обожглась. Чего она боялась в тот момент? Сложно сказать. Наверное, того, как сладко замирало сердце, при мысли, что эти губы страстно целовали ее несколько часов назад. А руки сжимали в объятиях столь сильно, что трещали кости. Теперь же, Лиза находилась в одном помещении с почти обнаженным мужчиной, и вместо попыток бегства, любовалась его совершенным телом. Как бы она не сопротивлялась, как бы ни запрещала себе думать об этом человеке, отчетливо понимала — ее проигрыш совсем близок. Один неверный шаг, и она пропала. И телом, и душой. Навсегда.

— Дмитрий Аркадиевич, — позвала мужчину шепотом, в целях безопасности отступая на пару шагов назад.

Дмитрий не отреагировал, разве что, сильнее застонал.

— Егор…Они су*и конченные…Отомстил…

Теперь Лизавета окончательно убедилась, что погруженный в свои переживания, он ее даже не слышит, поэтому позвала Похомова громче. Ситуация мало изменилась. Окончательно осмелев, девушка присела на край кровати, и принялась трясти его за руку:

— Проснитесь же!

Все произошло столь молниеносно, что Лиза не успела этого осознать. Всего секунду назад она пыталась разбудить Похомова, а сейчас была грубо прижата к кровати и задыхалась от недостатка кислорода. Сильная мужская ладонь, словно тисками сжала ее горло, заставляя замолчать на полуслове. Она и пикнуть не успела, лишь хватала воздух открытым ртом, словно рыба, выброшенная волной на берег. Над ней склонилось искаженное от ярости лицо Дмитрия. И глазищи такие…бешенные.

— Удавлю мразь! — рука все сильнее сжимала нежную шею, — Сука!

Инстинкт самосохранения заставил Карпову начать борьбу за жизнь. В ее случае — впиться ногтями в кожу мужчины. Что, собственно она и сделала. Стало только хуже — к одной ладони Борзого присоединилась и вторая.

— Дмитрий…

И последних сил прохрипела девушка.

— Лиза? — Похомов проснулся мгновенно. Вся пелена сна слетела с глаз в считанные секунды, заставляя тут же отдернуть руки, — Бл*дь! Ты что, дурра? Зачем ко мне так подкрадываться? На какой хр*н меня вообще будить потребовалось? Я ведь мог убить тебя! Придушить, пристрелить, да все что угодно!

А действительно, зачем? Сейчас Лиза не была уверенна в правильности своего поступка. Дмитрий, схватив со стола сигареты, как ошпаренный выбежал на улицу, а она так и осталась лежать на кровати, пытаясь прийти в себя. Отдышаться, успокоиться. Пульс бешено стучал в висках. Горло нещадно болело, и Лизавета была уверенна, что наверняка обзавелась «синим ошейником» — столь сильным был его захват. Девушка очень хорошо понимала, что задушить Похомов пытался вовсе не ее. То было лишь защитной реакцией на угрозу из вне. А потому и не держала на мужчину зла. Осторожно встав на ноги, она тихо, как мышка, направилась к выходу. Отчего-то хотелось знать, что с Дмитрием все в порядке, и мучавший его кошмар уже позади. Он сидел на крыльце, спиной к ней. Почти не мигая, смотрел на звезды, и непростительно много курил.

— Я думал, у тебя хватит ума внутри отсидеться, — не оборачиваясь, произнес он, задумчиво стряхивая пепел с сигареты.

Лиза не была готова к тому, что Дмитрий заметит ее присутствие. Она ведь так тихо подошла. Неужели затылком взгляд почувствовал? Смутившись, девушка уже собиралась вернуться в сторожку, но Похомов пресек эту несмелую попытку.

— Оставайся, раз уж пришла, — пробурчал мужчина, выпуская из себя клубы табачного дыма, — Посиди со мной.

Разум твердил, что лучше зайти в дом, притвориться спящей, или просто держаться подальше от этого человека! Но, какая-то часть нее противилась изо всех сил, вынуждая исполнить его просьбу. Осторожно, чтобы невзначай не дотронуться до Дмитрия, Лизавета присела на верхней ступени крыльца, обвивая кольцом собственных рук обнажившиеся колени. Прохладный ночной ветер, словно чувствуя ее состояние, обдувал разгоряченное тело, и пылающее лицо.

— Испугалась?

От этого хриплого голоса, Карпова покрылась мурашками. Даже во рту пересохло. Не в силах произнести ни слова, она лишь кивнула в ответ, стараясь игнорировать тот факт, что из одежды на нем сейчас присутствовали лишь белые боксеры с эмблемой «D&G». В душе творился бардак. Полнейший хаос. Не знала Лиза, и того, почему сидит здесь, как послушная овечка, желая утешить совершенно постороннего человека.

— Сильно болит?

Она упорно хранила молчание. Вновь, вместо ответа, еле заметно, чуть влево, чуть вправо, покачала головой, опровергая худшее предположение.

— Я что, тебе и язык отрезать успел? — Похомов резко повернулся к Лизавете, начиная злиться, — Так трудно нормально ответить?

Конец ознакомительного фрагмента.