Игорь Колыванский

Я хмыкнул и перезабил. Слов для ответа сразу не нашлось. Потом с кривой усмешкой отвечаю:

– Так может ещё испортимся? Прости, я забыл как тебя зовут.

– Иннокентий, господин, – склонил он голову. – Пусть мне и неприятно было когда меня ругали, но я не ропщу, не подумайте. Такова жизнь. В юношестве я упал с коня и повредил ноги. Работа в поле мне не даётся, а здесь я при деле и в семье достаток. Что ещё надо? Как говорится, кесарю – кесарево, а Богу – богово.

– Хороший подход, но к чему ты это?

– Испортиться – не то слово, господин, простите вольность. Вы, дворяне, одарены Богами могучей силой и по праву во власти.

– Хм-м…– озадачился я неожиданным ответом. – Ты прав, но если всё же обобщить, мы хорошие на твой взгляд?

– Конечно хорошие, господин. Мне по душе вам служить.

– Это главное, Иннокентий, а там посмотрим куда кривая выведет.

Мне невольно вспомнился хитрый Вейко и пригорок перед Петергофом, когда мы выкатились на похожий, откуда видна вся низина отданная под торг. Уже не на телеге, да и кучер на старого служаку не похож, но есть нечто общее у моментов. Как же я тогда дивился камню городов, сколь они грандиозны и высоки… сейчас попривык. Уже не выходец с дикого севера, а житель зажиточного юга видавший многое.

Но ярмарка меня всё же взяла. Широченная, с множеством палаток, зданий и построек разного назначения, палаты каменные и деревянные, где более состоятельные купцы могут укрыть товары от непогоды и вообще подать товар более достойно. Всё насыщено красками, пусть чуть подёрнутыми вечерней желтизной, да и веселье переместилось с площадей в заведения, но дух торга и кутежа мгновенно овладел мной. Кажется, нас ждёт незабываемое время.

Глава 5

К вящему удивлению, все места в постоялых дворах и гостиницах оказались заняты. Фешенебельные, что ровным рядком стоят ближе к центру села, те – да, держат комнаты для особых гостей, и я был готов отдать немалую сумму за это, но посовещавшись, мы решили проверить наш походный набор в экипаже. Начавший накрапывать дождик нас только ускорил. Чуть поодаль от одной из крупных площадей, Марина присмотрела раскидистый дуб. Кони уверенно затащили экипаж на лёгкое возвышение и мы, на пару с Иннокентием, взялись их распрягать. Иван же вызвался установить шатёр. Девушки решили помогать.

Оставлять коней на привязи рядом я посчитал слишком рискованным. Кругом наверняка полно цыган – утянут враз. Животные сами не заметят, как их украли, а люди тем более. Ребята восприняли аргумент серьёзно, и хотя я смог бы заметить конокрадов, но спать в напряжении, если можно вольготно – глупо. Поэтому, надев плащ и кепку я повёл их на военную конюшню.

Дождик окреп, стал монотонным, а мясистые тучи, расписанные в строго мрачные тона, успешно пожрали последние пламенные пятна заката. Четыре понурые белые морды кивают рядом. Под одним из деревьев, пока ещё прикрывающим от влаги, я распалил трубку. Животные сунулись было, но тут же отпрянули, с осторожностью поглядывая чёрными глазами.

– Да, друзья, та ещё гадость. Вы бы такую есть не стали, – выдал я и крепко затянулся. – Тем более курить.

Дымок, направленный вверх, быстро растерял скорость и меланхолично стал растворяться среди веток и листьев. Я сделал ещё несколько затяжек.

– Так, всё! Покурили и хватит. Пора расположить вас в конской гостинице.

Усть-Ижора хотя и носит статус села, видимо, скоро его сменит. В сердце поселения строится нечто огромное, по периметру взяв стройку в прямоугольный охват, стоят каменные двух– и трехэтажные дома – те самые шикарные гостиницы, торговые дома, публичные и прочие заведения для обеспеченных господ. Стоят в несколько рядов. Улицы мощены камнем, а в центре вообще уложены гладкие плиты. С развитием бытовой магии такие изделия сбросили в цене, но всё ещё служат символом крайней зажиточности.

Небольшой форт оказался за вторым рядом роскошных домов, ближе к Ниве. Из рассказов Иннокентия я знаю, что на реке расположен добротный пирс, где и военным, и торговым, и рыбацким судам хватает места. Того и гляди, разрастётся до порта.

Кони учуяв кров зацокали бодрее. Один, что чуть побольше, даже заржал, вызвав лавину собачьего лая. Сам форт небольшой, аккуратный. Всё понимая, я тем не менее всегда с улыбкой смотрю на защитные строения магов. Когда воюют не одарённые, то даже доска может спасти жизнь, а вот наши сражения требуют совершенно иных средств защиты.

– Поручик Колыванский, вот документ, – зайдя под навес, передал я служивому. Новик.

Тот покосился на бляху, что теперь ношу с собой и откозырял. Позвал ответственного за конюшню и вскоре красавцы-трудяги обрели заслуженный отдых.

Раскурили по трубке, разговор завязался подобно дымку. Я ввернул про форт.

– Эт да-а… меняется мир, ох как меняется, – медленно закивал маг – одного со мной возраста. – Мне ещё батя говорил, что раньше по-другому было, а ему дед и прадед рассказывали. Они тогда даже дворянами не были.

– Самородки? – догадался я.

– А то ж! С Сибири.

– А имение где?

– У нас пока просто большой двор и дом на три этажа, – с долей гордости заявил парень и вернулся к теме: – Так что ты не удивляйся, что форт такой. Раньше оно ведь иначе было – одарённые ни школы особой не знали, ни в количестве особом не ходили. Так, на войну хватало и ладно.

– Погоди. Так Громов же сколько веков назад первую школу основал? – покосился я на него, оторвав взгляд от мокнущего мира. С крыши льют струйки, отмывая крепко уложенный камень от грязи и навоза.

– Ну-у, разве ж за день Москва строилась? – заявил он, а потом ловко вытряхнул заискрившийся табак. Тут же прихлопнул ногой – кругом полно сена.

– А чего не водой? – хитро глянул я.

– Так, если можно лаптем, то волшба не нужна, – ощерился он, показав кривые зубы. Я кивнул. – Боярин был великой силы. Настоящий богатырь и ума палата. Токмо земля наша велика, голов много и каждая врозь смотрит, пока повернёшь в одну сторону, не то что век – тыща лет пройдёт. Ты как неродной, даром что с севера.

– Отмороженный, – гыгыкнул я.

Тот поддержал, но потом глянул доброжелательно и говорит:

– Не, дед про таких как ты отзывался иначе, мол, с виду прост камень, но внутри кремень.

– А ты прям разглядел? – приподнял я бровь.

– Конечно! – горделиво заявил он. – В детстве дурачились, заехал мне один “земляк” комом в голову. Не уклонился я вовремя. Ну и почти помер. А когда в себя пришёл, то и стал людей чувствовать.

– Хорошее умение, – отозвался я и посмотрел на часы – уже долго хожу-брожу.

Паренёк тоже с любопытством воззрился на монолитную коробочку из белой керамики и металла.

– Такое себе. Не всегда работает, да и прислушиваюсь к чувству через раз. А что эт такое у тебя?

– Часы. Время показывают, но сделаны на заказ и поэтому ещё много чего умеют.

– Магические, да? – он потрогал диковинку.

– Ага, на магическом ходу.

– Восхитительно! Прям роскошь.

Я ответил улыбкой и попрощался. На душе как-то тревожно стало, поэтому припустил бегом. Силы, ловкости и маны хватает, чтобы особо большие лужи буквально перелетать, зависая в прыжке. Сапогам вода не страшна, а нестись вепрем по лесу здорово.

Чутьё не подвело. Возле нашего дуба остановились ещё повозки, а возле лагеря вовсю идёт потасовка. Слышна отборная брань, женские крики. Меня чуть не разорвало от желания броситься и всех уничтожить, но вовремя накинул стальную удавку воли. Перешёл с бега на шаг и лишь приблизившись, прикрикнул:

– А ну тихо все! Что случилось?! Брат, остынь! – схватил за плечи я и оттянул. Мне тут же прилетело в челюсть – метили в Ивана. – Ах, чёрт!

Я совсем уже хотел ринуться в бой, как услышал ругательства на свейском. На родном языке ору уже сам:

– Вы что устроили тут, придурки?! Чего позоритесь?!

Подействовало, свеи опустили руки и я огляделся. Они пришли тремя повозками. Герб узнаваемый – это Гардарссоны, весьма уважаемый и богатый род, в том числе благодаря налаженной торговле. Внутри повозок изделия мастеров Свейского Королевства, лекарства, травяные сборы и обереги. Приехали числом шесть, по два парня на повозку.