Страница 4 из 16
– Всех впускать, никого не выпускать, а несогласных бить нещадно, пока не согласятся,– инструктировала вдова, маленький частный отряд, лично раздавая им приобретенные в соседней скобяной лавке черенки для лопат. Черенки были качественные, дубовые и вооруженные ими люди, становились в собственных глазах и глазах обывателей – властью. Пусть и временной, пусть на очень ограниченном пространстве, но очень убедительной. Обещанная плата и выплаченные тут же авансы, делали власть легитимной и давали ПРАВО «хватать и не пущать».
Сделав таким образом все, что в их силах, кредиторы, обиженные скоропостижной кончиной должника и бегством наследника, наконец удалились, превратив дом №6 в переулке Эшенбахгассе самым охраняемым в городе жилым домом, после Императорского дворца.
– Чтобы муха тут у вас…– инструктировала вдова молодцов с черенками в мозолистых руках.– Особенно эту стерву с третьего этажа…– молодцы кивали с пониманием и грозно поглядывали по сторонам. Жильцы дома № 6-ть, отнеслись с пониманием и протестовать особенно не стали против насилия. Жильцы начали пользоваться черной лестницей, про которую кредиторы забыли в горячке и блокпост на ней не выставили. Вдова банкира, сунувшаяся было выйти и получившая от ворот поворот, тоже не стала громко возмущаться,
сориентировавшись в обстановке и принялась спешно распродавать, все что возможно, через этот же черный ход. Жизнь в доме закипела.
Михаил с Сергеем, поняв, что мимо них верхом на рояле проскакал ни кто иной, как сам Эммануил Франкенберг, отправили вслед за ним «Трояна» Филю, а сами, помахав вслед Ференцу Листу, поднялись на третий этаж, решив пообщаться со вдовой усопшего банкира. Двери в квартиру №6-ть были распахнуты и гул голосов, стоящий в ней, напоминал базарный.
Вдова, неуверенная в своих правах и с целью уклониться от обязанностей, устроила из квартиры комиссионный магазин и стремительно распродавала имущество с «молотка». Сама же и вела торги, называя вещь и оглашая первичную сумму.
– Стол письменный, совершенно дубовый, господа. Всего пять талеров прошу. Кто? Поднимайте уже ваши руки. Вот вы, герр Шнейдер, посмотрите каков стол, почти совсем из дубового дерева. Разве не о таком вы мечтали с прошлой осени?– Герр Шнейдер морщил узкий лоб и надувал толстые щеки. Он не помнил, о чем мечтал с прошлой осени, но пять талеров считал суммой преизрядно-завышенной и проплямкал толстыми, как оладьи губами.
– Фрау Франкенберг, я готов, но за талер. Побойтесь Бога, где пять талеров и где этот стол?
– О-о-о!– закатила очи вдова.– Да вы злодей. Разбойник с большим кинжалом, на узкой тропинке, герр Шнейдер. Этот стол стоит десять талеров и я прошу половину стоимости. Стол совершенно новый, ему всего двадцать пять лет. Разве это возраст для дуба? Дуб, я слышала, столетний бывает.
– Может на вашем дубе еще и желуди растут?– фыркнул герр Шнейдер презрительно.
– Желуди нет, но если вы приобретете его, то я вам покажу целых три потайных ящичка, наличие которых делают эту вещь совершенно уникальной среди столов.
– Так покажите сразу, фрау Франкенберг, не морочьте голову,– опять фыркнул герр Шнейдер. Был он росточка невысокого, кругленький, пухленький, с розовыми как у поросенка щеками.
– Если я покажу потайные ящики всем, то какие же они тогда потайные будут?– отрезала вдова решительно.– Покупайте и смотрите.
– Ну, хорошо,– вздохнул тяжело герр Шнейдер.– Уговорили, фрау Франкенберг, только из уважения к вашему усопшему супругу. Два талера.
Вдова всхлипнула жалобно, утерла носик платочком черненьким, сунула его за отворот рукава траурного платья и взяла протянутые монеты,– Ах, я обрекаю себя на нищету своей добротой,– простонала она при этом.
– Ну и где?– подкатился к ней на коротких ножках герр Шнейдер.
– Что?– не поняла вдова.
– Тайники в столе где?– Герр Шнейдер принялся потрошить уже принадлежащий ему стол, гремя дверками и ящиками.– Где?
– Вот эти три верхние,– ткнула вдова пальчиком.– Все три потайные. Муж их всегда запирал, и я ни разу за пять лет замужества не смогла даже краешком глаза в них взглянуть. Даже после кончины мужа, чтобы взглянуть, пришлось взломать замки на этих ящиках, ключи сыскать не было никакой возможности. Уж я весь дом перерыла.
– Вокруг пальца обвели!– взвыл раздосадованный герр Шнейдер, ожидавший увидеть не весть, что хитроумное.
– Да как у вас язык поворачивается такое говорить!?– возмутилась вдова.– Я уступила вам вещь в десять раз дешевле ее истинной стоимости, стыдитесь, герр Шнейдер. Этот дубовый стол изготовлен, если хотите знать, из настоящей сосновой доски. Корабли строят из нее.
– Сосна?– герр Шнейдер схватился за сердце.– Точно? Не осина?
– Ах, я не знаю,– отмахнулась, от герра Шнейдера с его столом, вдова.– Если хотите знать точно, то спросите у плотника Адама, он тут рядом живет в соседнем доме, на чердаке его каморка. Сходите и спросите, из чего он его сколотил год назад. Купите лучше секретер. Совершенно из дуба дерева. На нем мой муж работал не покладая рук. Видите, весь в чернилах? Пять талеров,– толпа желающих приобрести вещи, загомонила возмущенно, и громче всех раздавался писклявый голосок герра Шнейдера.
– У этого секретера дубового, тоже три ящика верхних потайные от вашего любопытного носа, были вашим супругом предусмотрены и теперь взломаны?
– Нет, только один,– честно призналась вдова.– Но к секретеру, в ту же стоимость я добавлю вон ту вешалку из рогов самца лося. Он их потерял в лесу, а мой покойный муж нашел и приспособил. Подставка совершенно дубовая и полочка тоже. Очень достойно будут эти рога смотреться в вашей спальне, герр Шнейдер. Над кроватью.
– Почему в спальне?– попался герр Шнейдер.
– Им у вас там самое место,– отрезала мстительно вдова и с удовольствием принялась наблюдать, как наливается помидорным спелым румянцем, возмущенное лицо «разбойника и грабителя».
Михаил с Сергеем, остановились за спинами участников летучего аукциона и пока наблюдали за торжищем, не вмешиваясь. Герр Шнейдер, не нашелся, что сказать на прозрачные намеки вдовы и пыхтел, рассерженно надув губы, а у остальных покупателей потенциальных, настроение приподнялось и даже послышались сдавленные смешки.
– Кто, господа? Ну, же! – в ответ на призыв вдовы все промолчали благоразумно.
– Ну, хорошо, добавлю еще пять стульев. Хорошие стулья, крепкие.
– Из дуба и с тайниками,– не удержался все же от реплики герр Шнейдер, пришедший в себя.
– Да, из дуба. Извольте убедиться сами, господа,– вдова схватила стул, выдернув его из ряда стоящих позади нее и грохнула им по проданному только что письменному столу.
– Взгляните теперь сюда. Видите вмятину на крышке стола? Осина против дуба, что масло сливочное против ножа. Взгляните, взгляните. Видите, какая глубокая вмятина. Ее только что не было. Это от ножки стула. Дуб, чтоб мне замуж больше не выйти,– покупатели с любопытством рассматривали свежую вмятину, вежливо оттерев в сторону от его собственного стола, герра Шнейдера, у которого возмущенно затряслась нижняя челюсть от обиды.
– Беру за талер,– наконец изъявил кто-то желание, и монета звякнула в ридикюле вдовы о поступившие туда ранее.
– Грабите, пользуясь моим бедственным положением,– не забывала сетовать она.
Счастливые собственники вновь приобретенного имущества, хватали скоренько свои вещи и выметались с ними в сторону черного хода. Оттуда же появлялись новые покупатели, с жадно распахнутыми глазами и ртами.
– Этот аукцион на долго,– пришел к выводу Сергей, осматриваясь по сторонам.– А вот место, где стоял рояль. Пятно соответствует размеру. Вовремя Лист его успел приобрести и наверняка тоже за пять талеров, потому что дубовый был.
– Вряд ли мы что-то узнаем от вдовы для себя интересное, но раз уж решили пообщаться, то может скупить тут все оптом и облегчить ей жизнь?– Михаил поднял руку, привлекая к себе внимание хозяйки.
– Фрау Франкенберг, сколько вы хотите за оставшееся имущество?– спросил он в наступившей тишине.