Жизнь одного

Сначала я пытаюсь что-то говорить, потом просто молчу. Нет даже никакого чая. И темы для разговора тоже нет. Ничего не клеится.

Сбежать хочется. Да и, наверно, сбежать - самое разумное решение.

И тут щелкает дверной замок, привычно так, по хозяйски.

- Кирилл, это я! Ты дома?

Женщина.

Пара секунд паники, неуместное желание вдруг забиться в шкаф или под кровать, потом только я понимаю - это, наверняка, Наташа, та девочка из соцзащиты.

Она тоже, похоже, понимает, что в доме есть чужой.

Я встаю, выхожу в коридор.

- Добрый день, - говорю неуверенно.

- Здравствуйте, - так же неуверенно говорит она.

Невысокая худенькая девушка в сером мышином свитере, волосы гладко собраны в хвост. Надо ей объяснить.

- Я тут заходил... проведать... уже ухожу...

- Понятно, - говорит она. - Вы Алексей?

Словно укор.

- Да.

- Кирилл много говорил о вас. Но знаете... вам, наверно, не стоило приходить.

- Почему? - я удивляюсь.

- Ну, понимаете, наверно не стоит его так тревожить, в его состоянии это не легко...

Её почему-то не смущает, что "он" все слышит, ведь рядом, на кухне. Нельзя же говорить о человеке в третьем лице в его присутствии, он не младенец и не умственно отсталый... Нет, я, конечно, всё понимаю, но так не правильно.

Очень хочется сказать, что это не её дело и вообще не ей решать - тревожить или нет.

- Понимаете, - говорит Наташа, - я волнуюсь за него. Он ведь уже начал приходить в себя, состояние наконец стабилизировалось, всё налаживалось. Работа... А тут вы... После встречи с вами он несколько дней был сам не свой, всё нервничал, вспоминал прошлое, говорил, говорил... Мне даже показалось, что он невероятно быстро пошел на поправку, такая неожиданная ясность ума... А потом... вот... сидит, никого не узнаёт, ничего не понимает. Это было потрясение, а теперь...

Наташа поджимает губы. Наверно, она действительно переживает и хочет Кириллу добра.

* * *

Совета я не послушал, и даже больше того. Пришёл не один.

Мы стоим у дверей, я нажимаю кнопку звонка. Больше всего боюсь, что дома никого не окажется, придется возвращаться ни с чем. Нервничаю. Но дверь открывается почти сразу.

Кирилл такой же, как и в прошлый раз. Он слегка пошатывается, руки дрожат, его мутный, невидящий взгляд скользит по мне почти не задерживаясь, потом...

Кирилл вздрагивает. Начинает часто-часто моргать, словно проснувшись, дрожащие пальцы впиваются в дверной косяк. Он выпрямляется, подаётся вперёд...

- Марина?!

- Да, - тихо говорит она. - Привет, Кир.

За считанные секунды Кирилл меняётся на глазах, вот уж не думал, что такое возможно, у него даже расширяются зрачки. Он глядит на Маринку, и не может поверить. Она мягко улыбается.

- Можно нам войти?

- Конечно! Марина, боже мой... я...

Даже голос меняется.

- Ну, не буду вам мешать, - говорю я. - Подожду тут, погуляю. Зовите, если что.

Они, кажется, даже не замечают.

Помню, Маринку я впервые увидел почти семь лет назад, Кирилл привез её с Хилари, вытащил там буквально из огня, из-под обломков подорванной дип-миссии, где Маринка работала переводчиком. По-геройски, что вполне в его духе. Ну, и влюбился, конечно.

Маринка ничуть не изменилась за эти годы, даже как-то неуловимо похорошела. Она сама позвонила вчера, моя жена ей всё-таки разболтала, они общаются. Позвонила, попросила съездить с ней к Кириллу. Я сомневался.

- Зачем? - спросил я тогда. - Он же не хочет.

- Он хочет, - очень твёрдо сказала она.

И сейчас, лишь только глянув на Кирилла, я понимаю - он действительно очень-очень этого хочет, только боится. Не может позволить себе быть с любимой женщиной таким.

Я остаюсь у лифта и жду больше двух часов.

* * *

"Когда вернусь в армию - ко мне вернётся Марина!"

Надпись на стене, прямо на обоях, красным маркером.

- Как в армию?! - удивляюсь я.

- А вот так! - весело говорит Кирилл. - Конечно, в десант меня не возьмут, но могу пойти преподавать в Академию, лекции читать, по взрывотехнике, пусть и по бумажке первое время. Я же старое всё помню. Буду постоянно держать бумажку перед глазами. Буду не только лектором, но и наглядным пособием, - он смеётся, легко и искренне, впервые, наверно, за столько лет. - Ничего, я справлюсь.

И хлопает меня по плечу.

Я смотрю на него и вижу, как блестят глаза.

Справится.

Под надписью - план: "записаться на консультацию в нейрохирургию", "начать бегать по утрам", ещё много чего. Справится, конечно. Не сразу, возможно не один год уйдёт, придётся снова помотаться по больницам, но ведь цель того стоит. Главное - видеть цель. Не бояться, не отступать.

Кирилл упрямый.

Это Маринка придумала. Она Кирилла хорошо знает.

Когда она вышла тогда, наговорившись, у неё были совершенно белые губы и такое же белое, застывшее лицо. Как на похоронах. Я даже испугался... А Маринка прислонилась к стене, медленно сползла на пол, села, закрыв лицо руками. Зарыдала вдруг, так громко и отчаянно.

Я молча сел рядом.

- Ничего, Лёша, - сквозь слёзы сказала она. - Теперь всё будет хорошо.