Страница 8 из 14
Однажды я зашла в комнату сына и дочери, разгороженную пополам книжными шкафами, и увидела за стеклом фото девушки – маленькое треугольное лицо, светлые и довольно редкие волосы и какая-то печальная улыбка. Я вытащила фотографию, перевернула и прочла: «Егорке от белой вороны».
Я возненавидела её сразу! Как может эта невзрачная девушка двадцати трёх лет встречаться с моим красавцем сыном, которому только пятнадцать? Она в своём уме? И чем она его приворожила?
В этот вечер я дождалась Егора не просто лёжа в кровати и прислушиваясь к каждому шороху, а вышла на кухню. Он пришёл опять после двенадцати, уставший и, как говорят, на взводе.
– Сынок! Долго так будет продолжаться? Твоя «белая ворона» разве не понимает элементарных вещей, что тебе нужно окончить школу, что у тебя есть семья, которая о тебе беспокоится, что родители не могут спать, пока ты не придёшь домой? Неужели обязательно ходить на свидание каждый день?
– Мам, а зачем ты вытаскивала фотографию? Кто тебя просил? – сын сразу перешёл на крик. – Я же не лажу по твоим шкафам? И хватит меня контролировать! Мне шестнадцатый год! И только нам с ней решать, сколько раз в неделю встречаться!
– Ладно, не кричи на меня. Что за моду взял повышать на маму голос? Видно, по-хорошему она не понимает. Может быть, приведёшь её на этой неделе сюда и все вместе поговорим?
– Она с вами не хочет знакомиться! Давай оставим разговор, я устал.
– А мы с отцом не устали? А сестру не нужно пожалеть? Почему ты вырос таким эгоистом? Егор, прошу тебя, приди хотя бы раз после восьми, нам с папой нужно серьёзно с тобой поговорить.
– Хорошо, постараюсь.
Я хотела обнять сына, но он увернулся. Меня колотила мелкая дрожь. Я ушла в спальню, муж спросил:
– Как он? Снова взвинченный?
– Да. Как всегда. Ладно, спи, я тоже постараюсь уснуть.
«21 января 1990 года. Белгород.
И этот воскресный день, четвёртый по счёту, Егор провёл в обществе Валентины. На той неделе мы с Сашей дали ему время, чтобы он как-то урегулировал свои многочисленные дела и свидания. Он, вроде старался, но почему-то каждый день приходил за полночь, а вчера и вовсе побил рекорд – прибыл во втором часу. Спать я не могу, пока не услышу, что он пришёл. А какая мать может уснуть, когда её подросток уезжает на другой конец города, а возвращается ночью пешком? Фонари уже не горят, а в подворотнях кого только нельзя встретить! Время-то у нас какое! То там кого-то ограбили, то убили или избили. Егор ничего не боится, и нас призывает успокоиться.
Сегодня с утра без завтрака он снова уходит к Валентине. Я возмутилась, что он за неделю не выполнил ни одного своего обещания, что в комнате не убрано, постель не застелена, сам неухоженный, а уж когда он делает уроки, мы и вовсе не представляем! Ведь был уговор, что он будет вовремя приходить, а в воскресенье мы не будем препятствовать его уходу. И что? Он хорошо запомнил вторую часть договора, про первую не помнит. Он так решил! Разговаривать с нами он начал в высокомерном тоне, мол, мы его не понимаем, не даём ему полной свободы, а он хочет сам распределять своё время и решать, куда ходить и с кем дружить. Он с яростью каждый день отвоёвывает себе свободу от родителей, от семьи, в которой вырос! Конечно, понятен его максимализм, но почему у сына нет элементарной жалости и сострадания к родителям? Не доходит до «взрослого» человека простая мысль: мы хотим, чтобы он приходил вовремя не потому, что это наша прихоть или испытание нашей родительской власти, мы просто на физическом уровне не можем каждый день дожидаться его, а уснуть не можем из-за беспокойства за его жизнь. К сожалению, поймёт он это только, когда сам станет родителем. А пока мы с мужем не видим выхода из затянувшегося конфликта. Мы не высыпаемся, оба осунулись, раздражаемся, читаем литературу по воспитанию, а толку? Кого воспитывать, если он дома не живёт? Муж как-то разозлился и предложил:
– Раз он не хочет выполнять ни одного нашего требования, пусть живёт самостоятельно. Стирает своё бельё, следит за одеждой и обувью, готовит, убирает, а то ведь без напоминания даже вымыться не может! Да, хорошо решать свои проблемы за родительский счёт!
– Саша, как ты себе всё это представляешь?
– У меня на работе есть сотрудник, мы с ним не то, чтобы друзья, но в хороших отношениях. Так вот, он возглавляет общественную дружину по соблюдению порядка в районе института. Студентам там даже платят какие-то деньги. Я поговорю с ним, чтобы Егора взял к себе.
– Идея хорошая, поговори. А у меня созрела мысль написать статью на тему: «Отцы, дети и любовь».
– Пиши, тебе нужно чем-то заниматься. Кстати, статью о свекрови читали у меня на работе и очень хвалили. Так что – дерзай! Раз пока постоянной работы нет, пиши на разные темы. Ты сможешь о науке написать?
– Если ты поможешь, то, конечно!
– У нас там проблема возникла, нужно в прессе осветить. Тогда я скажу ректору, что ты согласна?
– Конечно, скажи! Заодно я познакомлюсь с Андреем, о котором ты упомянул.
С идеей устроиться на работу, чтобы иметь свои деньги, Егор согласился. И даже поблагодарил отца. А вот когда я ему сказала, что буду писать статью о подростковой любви, он взорвался:
– Пиши! Но если ты там упомянешь мою девушку, то считай, у меня нет матери!
– Господи, ты что такое говоришь? Я ведь собираюсь писать на обобщённую тему, а не о тебе лично!
Но он уже хлопнул дверью и ушёл снова до ночи.
Караул! Помогите вернуть блудного сына! Кто поможет, кому кричать? Пустота и одиночество не покинули меня…»
Говорят, чтобы отвлечься от своих проблем, нужно с головой окунуться в любимое дело. У меня же после санатория постоянной работы не было, статьи мне заказывали периодически, или я сама предлагала темы. С Алёнкой времени я проводила столько, сколько она сама хотела. Она училась уже в шестом классе и три раза в неделю посещала художественную школу. Я предложила ей начать вместе выполнять её домашние задания по изо, но она улыбнулась и с детской непосредственностью ответила:
– Мамочка, я уже четвёртый год учусь, а ты нигде живописи не училась! Как ты рисовать собираешься?
– Ты и будешь моим преподавателем!
– Хочешь, попробуем. Но я как-то не уверена, что в твоём возрасте можно начинать! – Алёнка тоже приближалась к опасному для нас, родителей, подростковому периоду. Утешало только одно – девочка привязана к дому, и к тому же, видя, как брат нас достал со своей непутёвой любовью, старалась компенсировать его отсутствие. Мы с ней начали не только рисовать, мы вместе ходили в гости, в кино, кафе и по магазинам, стремительно пустеющим. Пока за дочь я была спокойна. Если вспоминать о друзьях и знакомых, то в тот сложный период жизни у меня были три подруги, с которыми можно было обсуждать сложившуюся ситуацию с сыном. Все они говорили, что мне нужно узнать адрес «белой вороны» и сходить поговорить с её родителями. Я пока боялась этого шага – что может вытворить Егорка после такого вмешательства?
Прошёл январь. Ситуация в доме не поменялась даже после того, как сын пошёл на вечерние дежурства по городу. Она даже ухудшилась! Ко всему прочему, сын начал нам нагло врать. Говорил, что идёт на дежурство, а сам отправлялся к Валентине или в туристический клуб. Андрей не смог найти подход к Егору, не стал для него авторитетом и другом. А мы так надеялись на это!
И всё же в начале февраля случилось и приятное для меня событие. Муж увидел в газете объявление, что в одном из училищ города срочно нужен преподаватель по английскому языку. Я тут же спустилась к Арине и позвонила по предложенному телефону. Ура! Меня пригласили на собеседование. Завуч посмотрела мои документы, узнала, почему я не работала по специальности, спросила, справлюсь ли я после долгого перерыва, и сказала, что преподаватель им нужен срочно, с завтрашнего дня. Предыдущая молодая выпускница педагогического института ушла в декретный отпуск.