Страница 88 из 97
Наутро я еду в гости к Свиридовым. Никита Александрович вполне успешно подвизается на гражданской службе в Министерстве финансов, и он с Соней и с детьми жили в большой квартире в красивом доме в Апраксином переулке.
Только с Соней я могла поговорить сейчас о том, что меня тревожит.
Кузина встречает меня в капоре и домашнем платье.
– Натали, как хорошо, что ты приехала! Позавтракаем вместе.
За ее руку держится трехлетний Павлик – такой же светловолосый, как и она сама. А потом кормилица приносит и годовалую Настю. Конечно, ни о каком серьезном разговоре и речи быть не может.
И только когда дети накормлены и отправлены в детскую с кормилицей и няней, мы с Соней уединяемся в небольшом уютном будуаре, и я рассказываю ей всё как есть. Она слушает очень внимательно, не перебивает. И только когда я замолкаю, восклицает:
– Нашла кого слушать! Китти! Она привыкла оценивать людей по себе. Ни за что не поверю, что Константин Николаевич может променять тебя на какую-то итальянку.
Я и сама в это не верю, но ревность дикой кошкой скребется где-то внутри.
– Ты не понимаешь, Соня! Все эти годы мы с Костей так хотели ребенка! Шесть лет брака, и – ничего! А главному имперскому магу нужен наследник! Ему часто об этом сам император говорит. Быть может, маркизу из Италии пригласили сюда специально. А что, если она – сильная ведьма? Куда сильнее меня?
Соня фыркает:
– Константин Николаевич любит тебя.
Я киваю:
– Да, в этом я не сомневаюсь. Но сможет ли он противиться воле императора? Если речь пойдет о благе империи…
Но кузина не дает мне договорить:
– И что за ерунда лезет тебе в голову, Наташа? Всё у вас наладится. Может быть, есть какие-то заговоры, чтобы ребеночка понести? Ты же знаешь – я плохо разбираюсь в ваших штучках.
Соня знает про меня почти всё. Кроме самого главного – что я совсем не та Наташа, с которой она росла в Закревке до восемнадцати лет. Эту тайну я открыла только Косте.
Первые два года брака мы были абсолютно счастливы. Много путешествовали и наслаждались друг другом. А потом знакомые дамы нет-нет да и начали задавать мне вопрос, не в положении ли я. Нет, сам Константин таких вопросов не задавал, но иногда я ловила на своей по-прежнему стройной фигуре его внимательный взгляд.
– Всякое бывает, Наташенька! – убеждает меня кузина. – графиня Нарышкина вон тоже сколько лет понести не могла, а недавно родила сразу двойню.
Но ее слова меня не убеждают. Я всё чаще задумываюсь о том, что отец, двадцать пять лет назад отправив меня в будущее, нарушил естественный ход истории, и что-то необратимо изменилось.
Да, я смогла вернуться назад, но какой я вернулась? Может быть, те восемнадцать лет, которые я провела там, где не должна была находиться, изменили и меня саму?
Может быть, будущее Закревских вообще исчезло, потому что один из Закревских осмелился в него вмешаться?
Иногда по ночам я просыпалась в холодном поту, потому что мне снилось, что их уже нет – ни мамы Ларисы, ни папы, ни дяди Никиты, ни той, другой, Наташи. Что они исчезли в тот же миг, когда я вернулась сюда.
Константин каждый раз успокаивал меня, говорил, что он уверен – у них всё хорошо, а я не должна изводить себя такими мыслями.
– Поговори с мужем, Наташа! – советует Соня. – В семейных делах недомолвки – последнее дело. Скажи, что Китти рассказала тебе про приезд итальянки, которую в Петербурге не видел никто, кроме него. А тебе, дескать, любопытно, что это за иностранка, и для чего она к нам приехала. И ничего зазорного в таком разговоре нет. Ты ведь не обвиняешь его в неверности, а всего лишь интересуешься его делами.
– Да, ты права, – соглашаюсь я. – Так и следует поступить.