Апостолы

И голос Его, и взгляд заставили Луку едва дышать – и слушать, слушать, слушать! И сердце молодого путешественника уже стучало в такт с Его сердцем…

Часть вторая

ПРИЗВАНИЕ САВЛА

От иудеев пять раз я получал

по сорока ударов без одного;

трижды бит палками, раз – камнями,

три раза терпел я кораблекрушение,

сутки провёл в пучине;

многократно был в путешествиях,

в опасностях на реках,

в опасностях от разбойников,

в опасностях от соплеменников,

в опасностях от язычников,

в опасностях в городе,

в опасностях в пустыне,

в опасностях на море,

в опасностях от лжебратий,

в труде и в изнурении, часто без сна,

в голоде и жажде, часто в постах,

на стуже и в наготе…

Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа,

благословенный во веки, знает, что я не лгу.

Какую бы доблесть ни проявляли пророки,

патриархи, праведники, апостолы, мученики, —

все это в совокупности имел Павел…

Подлинно, как птица, летал он по вселенной

и, как бестелесный,

презирал трудности и опасности.

По Иерусалиму тащили человека. Гневная толпа сопровождала его. Вопила, сыпала проклятиями. Десятки рук тянулись к нему! Толкали взашей. Каждый старался дотянуться и ударить человека в лицо. А дали бы убить – исполнили бы тут же! Затоптали бы, разорвали на части. Но здесь, на улицах священного города, убивать было нельзя. Поэтому человека в изодранной одежде, упрямо молчавшего, знавшего свою судьбу, тащили прочь из города.

Это был Стефан. Он проповедовал Благую Весть, говорил во всеуслышание, что Иисус разрушит старое святилище и вместо старого закона Моисея даст богоизбранному народу Новый Закон. Уже дал! Новый римский прокуратор ещё не был назначен. Власть немного ослабла, и в Иудее, вечно кипящем на огне недовольства котле, царили анархические настроения. В этот день ревнители Старого Закона вытащили Стефана из храма и силком привели к первосвященнику. Почувствовав накал страстей и полную безнаказанность, коварно улыбнувшись, Каиафа бросил толпе:

– Решайте его судьбу сами! Полагаюсь на вашу волю, сыны Израилевы!

Он умывал руки! Предоставлял толпе самой решать, как быть с отступником веры. Таким образом он благословлял жестокий самосуд. Толпа и не мечтала о таком подарке! Стефана погнали через весь Иерусалим за ворота города, тычками в спину, под крики и вопли, под ругань и проклятия. Все знали, что его ведут на смерть, знал это Каиафа, и знал свою участь Стефан. Его вели те же люди, что совсем недавно требовали распять Христа, а потом злорадно наблюдали за казнью. Стефана вытащили за ворота города. Палачи нашли подходящую скалу, подвели Стефана к её краю и столкнули вниз. Но это была невеликая скала, поэтому Стефан разбился, но не насмерть. Его палачи жадно заглянули вниз.

– Ещё живой! – разъярённо и радостно завопил кто-то.

Их жертва корчилась, изломанная, на камнях, вся в крови.

– Добить его, добить! – кричали другие.

И тогда они побежали по камням вниз – добивать его. Всем хотелось поучаствовать в бойне, на которую их благословил сам первосвященник, ничего не пропустить! Чтобы не перепачкаться и не оборваться о камни, многие сбросили верхнюю одежду ещё наверху. Она оказалась у ног молодого мужчины – невысокого, жилистого и худого. Он не пошёл с другими – убивать, добивать, мучить, остался в стороне.

– Посторожи нашу одежду, Савл! – крикнули ему.

Ворох одежды так и остался лежать у ног молодого мужчины. Он смотрел вниз, где корчился на камнях отступник, проклятый Богом и народом Израиля. Савл видел, как первые ревнители веры уже достигли цели и теперь хватали камни. Да, Савл был ревнивым стражем закона – фарисеем до мозга костей, но не кровожадным по своей натуре. Ему претило садистское избиение инакомыслящих. Но таково было решение большинства, а древний закон он не пытался оспорить. Напротив, он должен был проводить его в жизнь. И поэтому он остался караулить тряпки, пока Стефана, как животное, добивали камнями. Удар за ударом получал изломанный Стефан, но у него не было сил даже закрыться руками. Но силы говорить у Стефана были! И Савл слышал его слова! И они не могли не удивлять его…

– Прощаю вас! – хрипел он. – Ибо не знаете того, что творите!

Стоя на горе, Савл недоумевал. Умирающий не проклинал истязателей, как сделал бы любой другой, ведь «око за око» и «зуб за зуб», так велел поступать Закон, и он не просил пощады – напротив, молил у Бога простить своих палачей. Эти странные слова долетали до слуха фарисея. И он стоял у вороха одежды и хмурился, слушая изменника, наблюдая за тем, как тот погибает…

А ведь именно он, Савл, и поднял эту бурю, раздул этот пожар…

Его звали Савлом, но поскольку он вырос в греческой среде, у него было и второе имя – Павел. Именно под этим именем он войдёт в историю человечества[2]. Но вначале, чтобы получить новое имя, ему предстояло перерождение!

Так откуда в молодом человеке жила такая ненависть к юной религии, утверждающей всеобщее братство людей за земле? Отец Савла, зажиточный ремесленник, вёл свою родословную от колена Вениаминова, а сына назвал в честь царя Саула. Мечтою отца было сделать из сына уважаемого священника, книжника-богослова, и когда тот достиг совершеннолетия, он послал Савла в Иерусалим – учиться в школу знаменитого и благочестивого раббана Гамалиила. И, надо сказать, мечты отца Савла сбывались: окончив школу, его сын заслужил репутацию одного из самых правоверных и уважаемых молодых священников Иерусалима. Он стал истинным законником, фарисеем без страха и упрека!

В своих проповедях Иисус из Назарета утверждал, что старый Дом Божий утратил своё сакральное значение. Эти слова не просто оскорбляли юного Савла – он горел желанием расплатиться с христианами, и как можно жёстче! Но что он мог противопоставить пропаганде Нового Учения? Только праведный гнев! Жажду мщения. И беспощадную борьбу. Савл был молод, полон сил и стремления выйти на историческую сцену. И тут появился Стефан с его проповедью, повторявшей слова недавно распятого Мессии.

Молодой Савл не растерялся – его пламенное слово прозвучало приговором Стефану.

– Этот человек – враг народа Израиля! – на улицах Иерусалима сказал он и фарисеям и простым жителям Иудеи. – Преступник должен быть наказан! – и добавил: – Наказан по закону предков!

Он сам возглавил процессию к дому Стефана. Стоял и смотрел, как в дверь проповедника Благой Вести остервенело барабанили взбешённые жители Иерусалима. Как открывшего им Стефана вытащили на улицу, бросили в пыль и били. И когда окровавленного Стефана повели к Каиафе, он, Савл, возглавил процессию. И отступил только тогда, когда толпа вынесла проповеднику смертный приговор. Молодой фарисей не участвовал в расправе, он брезговал подобными действиями, но с удовлетворением наблюдал за тем, как исполняется воля толпы. А ведь его учитель Гамалиил был против насилия, учил веротерпимости и часто говорил об этом своему норовистому ученику. Но Савл не хотел и слушать его – разве тот не человек и не мог ошибаться? Савл не знал одного, что в тайне Гамалиил был сторонником Назарянина, но откройся он, то сам бы мог тотчас же превратиться в мишень. Гамалиил находил иные способы нести разумное и вечное пастве. Он даже боролся за права женщин, настаивая на том, что женщина может повторно выйти замуж, если представит доказательство смерти мужа. Революционная реформа! Когда совсем недавно последователей распятого назарянина Иоанна и Петра за их проповеди привели на суд в Синедрион, это Гамалиил сказал перед верховными судьями, в том числе и Каиафой, свои знаменитые слова: «Если это дело только от человеков, то оно быстро разрушится, но если оно от Бога, то вы не можете разрушить его, и берегитесь, чтобы вам самим не оказаться богопротивниками!» Его слова подействовали на судей – Иоанна и Петра отпустили.

2

Савл хоть и был правоверным иудеем, но увидел свет далеко от родины своих предков. Он происходил из приморского киликийского города Тарса. У главного города Киликии было славное прошлое. Тарс основал в VII веке до н. э. ассирийский царь Сеннахириб, в III веке до н. э. он вошёл в империю Селевкидов. Массово поселившиеся тут греки превратили Тарс в крупный малоазийский культурный центр с обширной средиземноморской торговлей, но в первую очередь основали «высшую школу философии и грамматики». В I веке до н. э. Тарс вошёл в империю Великой Армении царя Тиграна Великого, город на стороне парфян долго воевал с Римом, но в конце концов подчинился ему. Под римским владычеством космополитичный город, где проживало много греков и армян, вновь процветал и торговал со всем цивилизованным миром. Была в Тарсе и большая еврейская диаспора. Из одной такой семьи, не эллинизировавшейся, правоверной, чтящей закон предков, и вышел фарисей Савл.