Страница 7 из 36
В этот день он проснулся в почти кромешной тьме. Зеленая подсветка часов не могла ее рассеять. Владе прислушался. Никаких протечек – единственной жидкостью неподалеку была его собственная кровь, что лениво циркулировала по сосудам. Внутренние течения. Сейчас, как обычно по утрам, был отлив.
Он приподнялся и включил в комнате свет. Экран с показателями здания сообщал, что все в порядке. Сухо до самого основания – лучше некуда. В Северном здании то же самое, хотя в его фундаменте образовалась не обнаруженная пока трещина. Что же, очень досадно. Ну ладно, он до нее еще доберется.
Проспал Владе, как обычно, четыре часа. Это было все, что работа и ночные кошмары оставляли ему на сон, но делать нечего – нужно вставать и действовать. Подняться в эллинг, помочь Су вывести рассветные патрули. В эллинге было шесть лифтов, и компьютер четко упорядочивал перемещение лодок при помощи специального алгоритма. Человек был необходим лишь для того, чтобы успокаивать владельцев тех лодок, чье отбытие откладывалось. Даже минутные задержки иногда доставляли хлопоты: «Да-да, очень жаль, доктор, понимаю, у вас важная встреча, но с носа «Джеймса Керда» соскользнул швартовый…» Кто хотел, выбирался в канал без лишней нервотрепки, но находились и такие, кто дня не мог прожить без мелких скандалов, и Владе делал так, чтобы эти люди искали их где-нибудь в другом месте.
Су был рад видеть его: Мак приняла заказ на свое водное такси и собиралась уехать. Это влекло изменения графика, и теперь требовалась альтернатива, которая уравновесила бы потребность Мак и запрос Антонио на вывод его лодки в 5:15 утра. Подобные мелочи нервировали Су – а он был парнем аккуратным.
Потом пришла инспектор Джен, знаменитая защитница даунтауна из нью-йоркской полиции. Обычно она ходила пешком по крытым переходам в участок на Двенадцатой авеню. Еще вчера Джен и не знала, кто такой Владе. Они никогда не общались, но за ужином Джен уже расспрашивала его о системе безопасности здания. Она слышала о местном кооперативе, который Владе нанял для установки системы, и в целом вроде бы разбиралась в тонкостях наблюдения за зданием. Что неудивительно.
Сейчас, едва поздоровавшись, Джен сказала:
– Я хотела бы задать вам еще несколько вопросов о пропавших.
Владе нерадостно кивнул:
– Ральф Маттшопф и Джефф Розен.
– Верно. Вы много с ними общались?
– Чуть-чуть. Судя по акценту, они вроде из Нью-Йорка. Когда я у них был, они постоянно стучали по своим клавишам. Много работали.
– Много работали и при этом жили в капсуле?
– Не знаю, с чем это связано.
– Значит, вы ничего не слышали о них ни от кого из правления?
Владе пожал плечами:
– Моя работа – поддерживать в нормальном состоянии здание. Жильцы – не моя забота. По крайней мере, это мне дала понять Шарлотт.
– Хорошо. Но если услышите что-нибудь об этих ребятах, сообщите мне.
– Непременно.
Инспектор ушла. Владе посмотрел ей вслед – высокая темнокожая женщина, ростом не меньше его самого, довольно крупная, с острым взглядом и сдержанными манерами – и вздохнул с облегчением. Теперь можно было разобраться с отказавшими видеокамерами. В любом случае следовало вызвать представителей компании, установившей систему. Как и во многих других ситуациях, Владе требовалась техподдержка, когда он зашел уже достаточно далеко. Быть управляющим означало управлять. В бригаде у него было двадцать восемь человек. Джен должна была это понимать. У нее и самой-то наверняка примерно та же ситуация.
Владе вышел на помост, тянувшийся от высокой двери эллинга к узкой пристани Мета в бачино и все еще погруженный в утреннюю тень здания. Он ничуть не удивился, когда над краем пристани высунулась ручонка – чтобы стащить кусок брошенного там черствого хлеба.
– Эй, крысы водяные! Хватит воровать хлеб у уток!
Двое мальчишек, которых он часто видел на пристани, выглянули из-за края помоста. Они сидели в маленьком «зодиаке»[19], который едва пролезал в зазор между понтонами, позволяя им прятаться под настилом. Владе решил, что они жили в своей лодке. Как и многие местные воришки, прозванные здесь водными крысами, – и молодые, и старые.
– Что вы там сегодня учудили, пацаны? – спросил он.
– Здрасьте, мистер Владе, мы сегодня ничего не учудили, – выкрикнул тот, что пониже, через доски.
– Пока не учудили, – добавил второй.
Ни дать ни взять комический дуэт.
– Тогда поднимайтесь сюда и рассказывайте, – велел Владе, продолжая думать о Джен. – Я же вижу, вам что-то нужно…
Пацаны вытащили лодку из-под пристани и, нервно ухмыляясь, взобрались наверх. Низенький заявил:
– Мы подумали, что вы наверняка знаете, когда сюда вернется Амелия Блэк.
– Полагаю, что скоро, – сказал Владе. – Она уехала снимать свое облачное шоу.
– Мы знаем. А можно нам посмотреть ее шоу на вашем экране, мистер Владе? Мы слышали, что у нее там медведи гризли.
– Вы просто хотите увидеть ее голый зад, – сказал Владе.
– Разве не все этого хотят?
Владе кивнул. Трудно было не согласиться.
– Не сейчас, мелюзга. Мне надо здесь поработать. Потом как-нибудь. Ну все, давайте.
Дойдя до своего офиса, он оглянулся, увидел коробку пасты с салатом, которую принес с кухни и еще даже не открывал.
– Эй, а ну возьмите это и скормите водным крысам.
– Я думал, это мы водные крысы! – возмутился высокий.
– Это он и имел в виду, – сказал низенький и поскорей выхватил коробку у Владе, чтоб тот не успел передумать. – Спасибо, мистер.
– Так, все, живо отсюда.
Д) Гражданин
Нью-Йорк находится в состоянии постоянной мутации. Если бы можно было назвать одно состояние города, то разумно было бы сказать, что Нью-Йорк жидкий – он течет.
В острой крыше небоскреба Крайслер-билдинг[20] имеются нагреватели, предназначенные для того, чтобы предотвратить образование льда и его опасное падение на Лексингтон-авеню, но после Второго толчка люди забыли о существовании этой системы. И вот.
Нью-Йорк, Нью-Йорк, ну что за бухта! Генри Гудзон[21], проплывая мимо, заметил промежуток между двумя холмами как раз в самом глубоком месте залива, который они исследовали. Залив представлял собой углубление в береговой линии и был слишком широк, чтобы называться бухтой, и из него можно было выйти одним галсом. Если вас, конечно, интересует столь древний моряцкий факт. Проплывите вперед на страницу-другую, чтобы продолжить наблюдение за перипетиями жалких приматов, ползающих или плещущихся в этой великой бухте. Если же вы не прочь взглянуть на большую картину, поговорить о настоящей земле, то читайте дальше.
Залив Нью-Йорка образует почти прямой угол, где тянущееся с севера на юг побережье Джерси примыкает к ориентированному с запада на восток Лонг-Айленду, и точно на изгибе имеется промежуток. Всего в милю шириной, но если войти в него – желательно в момент прилива, так гораздо легче, – то вы, как Гудзон, окажетесь в просторной гавани, не похожей ни на что из виденного вами прежде. Ее называют рекой, но на самом деле это нечто большее: это фьорд, линия стока с мировой ледяной шапки времен ледникового периода, которая была так чудовищна, что весь Лонг-Айленд был лишь одним из ее отложений. Когда великое ледяное чудище растаяло – это было десять тысяч лет назад, – уровень моря поднялся примерно на триста футов. Атлантический океан заполнил все долины восточного берега, что можно легко увидеть на любой карте, и тогда же океан впал в Гудзон, равно как и в долину между Новой Англией и отложениями Лонг-Айленда, образовав одноименный пролив, затем Ист-Ривер и всю прочую мешанину болот, ручьев и родников, наполняющих нашу бухту.
19
Надувная резиновая лодка.
20
320-метровый небоскреб, построенный в 1930 г. в Нижнем Манхэттене.
21
Генри Гудзон (ок. 1570–1611) – английский мореплаватель, исследовавший территории современной Канады и северо-востока США.