Страница 35 из 36
Возможно, некоторые чувствовали, что кое-какими социальными экспериментами на затопленной кромке можно было бы выпустить пар из некоторых разгневанных людей, – социальный пар, благодаря которому, может, даже получилось бы внедрить что-нибудь полезное. Так, выражаясь бессмертными словами Бертольда Брехта, они «отрешили народ и избрали другой», то есть переехали в Денвер и предоставили разбираться со всем «водяным крысам». Эксперимент жизни в сырости. Ждать и смотреть, как справляются эти безумцы, и если все хорошо, то выкупать их. Все как всегда, верно? Вы, воодушевленные авангардисты и смельчаки, и без того это знаете, в каком бы году ни читали это – в 2144, 2312, 3333 или 6666-м.
Так что вот. Трудно поверить, но все это было. Выражаясь чьей-то бессмертной фразой, история – это просто проклятие за проклятием. Только если это сказал Генри Форд, вычеркните. Хотя он сказал, что история – это чушь. А это совсем не одно и то же. Да и вообще, вычеркните и то, и то – все дурацкие и циничные выражения по этому поводу. История – это человечество, пытающееся взять себя в руки. Что, конечно, нелегко. Но, может быть, станет легче, если уделять чуть больше внимания определенным деталям, например собственной планете.
Но хватит уже мне вам рассказывать! Вернемся к нашим отважным героям и героиням!
Б) Матт и Джефф
Поэт Чарлз Резникофф проходил по манхэттененским улицам около двадцати миль в день.
Некий Томас Дж. Кин, 65 лет, прошел по каждой улице, авеню, аллее, площади и дворовой территории острова Манхэттен. Это заняло у него четыре года, за которые он преодолел 502 мили, охватив 3022 квартала. Сначала он прошел по улицам, потом по авеню, потом по Бродвею.
«Почему вы еще не на улице, не боретесь за защиту окружающей среды?»
«Потому что мы боремся за недвижимость», – ответила я.
– Ты читал «В ожидании Годо»?
– Нет.
– А «Розенкранц и Гильденштерн мертвы»?
– Нет.
– А «Поцелуй женщины-паука»?
– Нет.
– А…
– Джефф, хватит. Я ничего не читал.
– Ну, некоторые кодеры читают.
– Да, читают. Я читал «Поваренную книгу R-программиста». И «Все, что вы хотели знать об R». И «R для чайников».
– А мне не нравится R[57].
– Поэтому мне и пришлось столько о нем прочитать.
– Только зачем? Мы не так много им пользуемся.
– Я использую его, чтобы понять, что мы делаем.
– Мы и так знаем, что делаем.
– Это ты знаешь. Или знал. За себя я не так уверен. И вот к чему это нас привело. Так много ли ты на самом деле об этом знал?
– Не знаю.
– Вот видишь.
– Слушай, R никогда бы не объяснил мне, почему мы оказались здесь. Вот что я знаю.
– Да не знаешь ты.
Джефф осуждающе покачал головой:
– Поверить не могу, что ты не читал «В ожидании Годо».
– Годо был кодером, я полагаю?
– Да, пожалуй, что так. Это не раскрывается. Но чаще всего предполагается, что Годо – это бог. Типа кто-то говорит: «Это бог», то есть «God», а кто-то другой: «О!», а если сложить их вместе, будет «Годо». А потом просто добавляешь французского акцента, и все.
– Что-то я не жалею, что не читал эту книгу.
– Ну да, то есть я хочу сказать, сейчас, когда мы здесь, книга не кажется такой уж необходимой. Она кажется лишней. Но ее хотя бы быстро можно прочитать. А здесь мы долго. Сколько мы уже здесь?
– Двадцать девять, кажется, дней.
– Да, это долго.
– А кажется – еще дольше.
– Что правда, то правда. Но это же всего месяц. Бывают еще более долгие сроки.
– Разумеется.
– Но нас ведь должны искать, да?
– Надеюсь.
Джефф вздыхает.
– Я вставил несколько аварийных команд в ту часть, что отправил, кое-какие отложенные крипты, и некоторые из них скоро сработают.
– Но люди и так узнают, что мы пропали. Какой будет тогда толк от твоих призывов о помощи? Они просто подтвердят то, что все уже будут знать.
– Так они будут знать, что мы пропали не без причины.
– И что это за причина?
– Ну, если я не ошибся, это будет информация, которую мы разослали людям, на которых указали.
– Которую ты разослал людям, на которых указал?
– Ну да. Они получат информацию, станут изучать проблему, и, может быть, это приведет их сюда, к нам.
– Сюда, на дно реки.
– Ну, кто бы нас сюда ни посадил, у него наверняка сохранились об этом какие-то записи.
Матт с сомнением качает головой.
– Вряд ли это то, что люди склонны записывать или о чем говорят.
– А что, они просто подмигивают друг другу? Или общаются на языке жестов?
– Вроде того. Понимают друг друга так. Без записей.
– Ну, тогда нам стоит надеяться, что это не так. Плюс у меня вживлен чип, и оттуда исходит сигнал по навигатору.
– И далеко он доходит?
– Не знаю.
– А сам чип большой?
– С полдюйма, может. Его можно нащупать сзади на шее.
– Тогда, может, футов на сто? Если бы ты не был на дне реки?
– А вода ослабляет радиоволны?
– Не знаю.
– Ну, я сделал все, что мог.
– Ты позвонил в Комиссию и не сказал мне – вот что ты сделал. В Комиссию и в какие-то скрытые пулы, если я правильно тебя понял.
– Это была просто проверка. Я же ничего не украл и не сделал такого. Это было все равно что отправить донос.
– Рад слышать. Потому что сейчас мы с тобой сами сидим в скрытом пуле.
– Я хотел проверить, получится ли у нас сделать врезку. И получилось, так что все хорошо. Я даже не уверен, из-за этого ли мы теперь здесь. Мы же писали для них систему безопасности, и я оставил там скрытый канал, которым только мы и могли воспользоваться, и никто другой никак не мог его обнаружить.
– Да, но похоже, ты все равно считаешь, что мы здесь из-за этого.
– Просто я не могу придумать ничего другого, что объяснило бы наше положение. В смысле, я уже давно не доставал сам знаешь кого. И никто не услышал того свистка. Я хотел, чтобы это прозвучало как туманный горн, а получилось как собачий свисток.
– А как насчет тех шестнадцати штрихов к мировой системе, о которых ты говорил? Что, если системе это не понравилось?
– А откуда она могла узнать?
– Ты же вроде говорил, что у системы есть самосознание.
Джефф какое-то время пристально смотрит на Матта.
– Это была метафора. Гипербола. Символизм.
– А я-то думал – программирование. Все программы объединены в какую-то руководящую всеми программу. Вот как ты сказал.
– Как Гея, Матт. Как Гея – это все живое на Земле под воздействием всего прочего, камней, воздуха и остального. Как облако, может быть. Но и то и другое – метафоры. И там, и там на самом деле никого нет дома.
– Ну, если ты говоришь… Но смотри, ты врезаешься, пусть по своему тайному каналу, но уже в следующий момент мы сидим запертые в контейнере, будто в каком-то лимбе. Может, облако убило нас и мы сейчас мертвы.
– Нет. Это было «В поисках Годо». Мы просто в контейнере. Где-то окруженные водой, которая шумит снаружи, и все такое. С плохим питанием.
– В лимбе тоже может быть плохое питание.
– Матт, я тебя умоляю. Ты что, после четырнадцати лет совершенно не буквалистского мышления сейчас решил добить меня метафизикой? Я не уверен, что это вынесу.
Матт пожимает плечами:
– Ну, это так таинственно, только и всего. Очень таинственно.
Джеффу остается на это лишь кивнуть.
– Расскажи мне еще раз, к чему должна была привести твоя врезка.
Джефф выставляет перед собой руку для большей убедительности.
– Я собирался сделать метаврезку, чтобы с каждой сделки, проведенной на ЧТБ, по пункту отчислялось в оборотный фонд Комиссии.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
57
Язык программирования.