Страница 71 из 101
Казалось, что через каждую минуту, я впадала в новое состояние, разительно отличающееся от предыдущего. То я лихорадочно осматривалась по сторонам, сжимая обессиленную ладонь в кулак, то немигающим взглядом смотрела впереди себя, подрагивая от мнимого холода. Неизменными оставались лишь мое частое дыхание, вырывающееся из слегка приоткрытых пересохших губ, и неприятный привкус горечи на языке.
Чем дольше я смотрела на Арне, тем сильнее волновалась, поэтому я постоянно отворачивалась, совершенно не понимая, почему мой взгляд, против моей воли, вновь возвращался к парню и затуманенные глаза скользили по его лицу, ясно отмечая взволнованность и совершенно непривычную для Арне растерянность. Вот только, моя собственная рассеянность не шла ни в какое сравнение с его.
Совершенно не понимая, что со мной происходило, я тревожно покусывала кончик языка, осознавая, что такими темпами уже скоро могла почувствовать металлический привкус крови расплывающийся во рту. Сознание оказалось заперто в тесной темнице моего разума и, если у меня в голове и были нормальные мысли, их скрывали ржавые прутья этой темной клетки, пропуская наружу лишь сомнения, боязливость и нервозность. Создавалось впечатление, будто я внезапно оказалась не в своей тарелке и проживала жизнь, совершая абсолютно несвойственные мне ошибки. Именно поэтому я, зациклившись, прокручивала в голове лишь одну мысль, от которой по телу бежали мурашки. В этой нелепой ситуации, прерывисто дыша и подрагивая, я думала лишь о том, что мне страшно от понимания того, что Арне узнал о моей беременности. Откуда возник этот страх и почему он так плавно обволакивал мой разум, я не понимала, но избавиться от него не могла. Арне ведь не глупый и, если у него в голове до сих пор не возникла мысль, что я беременна именно от него, то он уже вскоре, когда пройдет первая волна шока, обязательно подумает об этом.
Скорая приехала довольно быстро. Я уже могла разговаривать, но слова слетали с моих губ обрывками и с хриплым содроганием. Поэтому с врачом разговаривал Арне. Парень еще не до конца взял себя в руки, из-за чего его тон казался слегка резким и не терпящим возражения, но Арне, после приезда скорой, больше не казался до безумия растерянным, будто в данной ситуации он всеми силами пытался заострить свое внимание на решении проблемы, попутно утихомирив свое волнение, которое сейчас только мешало.
Наблюдая за Арне, я даже в таком вялом состоянии заметила одну странность. Он слишком плавно переходил с одного языка на другой. Когда к нему обращались на французском, он так же отвечал на этом языке, когда же Арне пытался поговорить со мной, но я молчала, он по какой-то причине, сам того не ведая, начал разговаривать на английском. Будто этот язык был для него привычнее и легче.
Врач на месте осмотрела меня и дала какие-то таблетки, по вкусу напоминающие мятные леденцы, но после этого она не оставила меня в покое, ведь Арне сразу же рассказал ей о том, что меня пару месяцев назад сбила машина, из-за чего тут же было принято решение отвезти меня в больницу для более тщательного осмотра. Арне и эта женщина, чем-то напоминающая мне злодейку из мультфильма «Сто один далматинец», постоянно мельтешили перед глазами, мешая сосредоточиться. Я прослушала название таблетки, которую мне дала врач, но она, действительно, помогла, поэтому, сидя в машине, которая везла меня в больницу, я, более-менее придя в себя, и неловко смотря на женщину, с опозданием пыталась объяснить, что со мной уже все хорошо и не было смысла никуда меня везти. По какой-то причине, врач в первую очередь слушала именно Арне, пропуская мое мнение мимо ушей. Мне даже показалось, что ненадолго я очутилась в том времени, когда мнение женщины не учитывалось и все решал исключительно мужчина. Хотя, тут скорее сыграла харизма Арне и его приказной тон, которому просто невозможно было возражать. Порой, когда в его голосе звучали эти самые властные нотки, даже мне хотелось ослабить свою твердость характера и поддаться словам парня, подчиняясь его требованиям. Да, возможно звучало это глупо, но, тем не менее, в Арне было нечто такое, чему невозможно было противиться.
Я ненавидела больницы и эта ненависть была вызвана не только тем, что недавно я провела в одном таком заведении очень большое количество времени, из-за чего от белых стен и запаха лекарств меня начало тошнить, но и потому, что я была жутко неорганизованной и постоянно путалась с тем, как нужно использовать страховку. У меня в кошельке, где-то среди вороха разных визиток, денег и чеков из маркетов, лежала эта чертова карта Виталь, но я до сих пор путалась с тем, как ею пользоваться, ведь в Руане она мне не понадобилась, а до этого со страховкой мне всегда помогала Мадлен. Кажется, я должна была заплатить врачу сто евро за вызов скорой и взять специальный лист, чтобы страховка возместила мне часть затрат, но Арне, судя по всему, не хотел ждать пока все бумаги будут заполнены и, уж тем более, он даже не думал позволять мне платить. Он дал врачу вместо ста евро несколько купюр по пятьсот, благодаря чему, врач лично провела меня по кабинетам, в которых мне сделали томографию и взяли кровь из вены на анализ, после чего она отвела меня к другому врачу.
К счастью, у этого врача я провела не дольше десяти минут. Пожилой мужчина в белом халате, оглянул меня внимательным взглядом и задал несколько вопросов насчет моего самочувствия и того, какие проблемы со здоровьем у меня были после того, как меня сбила машина. Устало вздыхая, я вяло сидела на стуле и отвечала на его вопросы, надеясь, что меня уже скоро отпустят. Все это слишком сильно затянулось. К счастью, уже вскоре мужчина пришел к выводу, что ухудшение моего состояния было вызвано лишь сильными переживаниями. Он выписал мне длинный список лекарств, после чего сказал, чтобы я записалась к нему на прием и пришла через неделю, ведь, чтобы подтвердить этот диагноз, за мной еще некоторое время нужно было наблюдать.