Покорить Одиссея

– Ираклий, потрите мне спинку.

Тот получил одобрительный кивок от Ромео и подошел, даже рукава рубашки подкатал и мочалку в руку взял.

– Не трогайте меня, – шикнула Лиза. – Послушайте, мой отец получил убежище. Он же вас достанет!

Сомнительный аргумент, учитывая обычное равнодушие отца, но больше сказать было нечего.

– А я ничего ему не сделал. И тебе тоже.

– Помогите мне, прошу вас.

Василевский злился. Он был фигурой важной в западной России, но не в Европе. Здесь правили такие, как Понти, и приходилось считаться. Вряд ли Ираклий имел отношение к жуткому совпадению, что Лиза попала сюда именно в эти дни, но он точно будет иметь отношение к тому, что оставит ее в логове чудовища. Ее – Лизоньку Архипову, которой покупал плюшевых медведей и с которой в снежки играл.

Лиза сглотнула панику, которая пробивалась лазерными лучами сквозь броню воли. Надежда на спасение таяла, как туман над рассветным заливом Ангелов. Нет, нельзя сдаваться, не узнав, что с Андреем!

– Так я был бы рад тебе помочь, девочка, но Юра взял кое-кто важное, мое. Придется платить. Брата твоего в тюрьме замаринуют, а тебя – здесь.

И все это – шушукаясь, с улыбками, как будто два голубка воркуют.

– Стаса все-таки посадили?! – Лиза даже воду расплескала из ванны и снова вырвала мочалку из большой руки дяди Ираклия.

– Вчера. И толку вам от такого отца? Я за своего Пашу до последнего буду стоять. Потому что я мужчина. А вы пустое место, Лизонька. Ты сама за себя теперь, девочка. Не стоило лезть к опасным людям, я тебя предупреждал.

Лиза запуталась.

– А с Пашей что-то случилось?

– Ой, не спрашивай... Вчера был черный день какой-то, надо бы в церковь сходить, свечку поставить...

Василевский задумчиво посмотрел на злосчастного охранника, который подливал пену в ванну. Хмурые морщины прорезали высокий лоб Ираклия. Лиза только сейчас поняла, что он раздавлен.

– У Паши сорвалась отправка трех манекенов, и все из-за той девки, которую он себе нашел в Москве. В итоге, сын в больнице, бизнес – в жопе. И ты тут еще глаза мозолишь. – Он плеснул ладонью по воде, имитируя бурное растирание.

Значит, Паша тоже в криминальном бизнесе. Он ведь сейчас примерно того же возраста, что и Андрей. Кошмар. Лиза когда-то с Василевским-младшим чипсовые костры раскладывала, смеялась. Даже немного, по-детски, была очарована. А теперь Пашечка торгует такими вот девочками, как Лолита – манекенами.

– Вот скажи мне, Лизонька, что с вами, Архиповыми, не так? – Вспотевшие от горячего пара волосы налипли на лоб, и Василевский утер его волосатой рукой.

– С нами что не так? – обалдела она от наивного упрека. Видно, Ираклию болела вся эта ситуация и он терзался от неуверенности в завтрашнем дне. – Вы людьми торгуете и сына в это дерьмо втянули, а теперь героя и заботливого отца из себя строите.

Василевский поднялся, обтянул рубашку на выпирающем животе и пробасил:

– Ну хватит. Будешь меня еще жизни учить. О своей бы лучше подумала. Или о матери, которая детей лишится. Вы со Стасом всегда были избалованными, но такого исхода я вам не желал. А все Юра виноват. Слишком много свободы вам дал. Хотя… я Пашу в ежовых рукавицах держал, а толку, вместе с вами ко дну идем. – Он с душевным надрывом махнул рукой и вернулся к Ромео.

Колоссальный цинизм Василевского поразил Лизу. А еще стало ясно, что в темные для себя времена такой друг, как Ромео, для дяди Ираклия – это «золотая жила», а значит человек, которого она знала с детства, действительно сейчас развернется и уйдет, как сделал и тогда, в ее день рождения в бунгало.

Жаль, «вещи» с компроматом отдала отцу, а не Ричарду. Ох, жаль!

А Василевский тем временем подхватил чемодан, который стоял у кресла, и пожал руку апатичного  Ромео.

– Не хочешь задержаться и посмотреть на укрощение строптивой? – спросил одноглазый ублюдок противным мягким тоном.

Ираклий поджал губы и послал Лизе осуждающий взгляд, как будто она была виновата, что стала индикатором его подлости и малодушия.

– Тороплюсь. Сына нужно проведать.

– Семья – это самое важное в жизни, – согласился Ромео и с тоской посмотрел на портрет своей сестры. – Провожать не буду. Счастливого пути.

Они еще раз похлопали друг друга по рукам, и Василевский бодрым шагом убрался из комнаты, уведя с собой Лолиту. Та попрощалась взглядом, полным слез, и у Лизы сжалось сердце. Нет, девочка, конечно – полная трусиха, но жаль ее чисто по-человечески. Да что там, до зубной боли жаль, еще с того момента, когда увидела фотографию у Андрея в телефоне. Как будто ангела похитили и хотят обрезать ему крылья.

Зачем только в Лизе проснулось столько сострадания к незнакомым людям? Зачем в ее броне открылся шлюз, впуская в душу чужую боль?.. Это любовь к Бесстыжему так ее расшатала.