Страница 94 из 116
От этой мысли стало не по себе.
Ромео что-то знает.
Пока Лиза честно пыталась разгадать головоломку, оргия закончилась, и вскоре гости начали собираться восвояси, оставив на столах «объеденных» голых людей и тяжелый аромат порока. Лиза незаметно сунула под ширму платок Янниса со следами застарелой крови и выпрямилась.
От грека, одетого в брюки и смятую рубашку, разило потом и сытостью, когда он подошел и настойчиво, уже всерьез взволнованно, предложил:
– Уезжай сейчас со мной.
Но до них донесся голос Ромео:
– Яннис, уверен, твоя спутница не прочь составить мне партию в шахматы. Она отличный игрок, я уверен.
И снова эти намеки… Нужно валить отсюда. Но как бросить Лолиту, которой успела подарить надежду? Как упустить возможность остаться наедине с Понти и убить его?
– Тори, иди с Яннисом, он отвезет тебя домой. А я и правда задержусь. В прошлом я вела себя очень плохо и сегодня хочу попросить прощения у Ромео.
Подруга промычала что-то нечленораздельное, и Яннис, наградив Лизу прощальным тяжелым взглядом, нехотя направился к выходу, таща за собой изнуренную Тори.
Двери за ними закрылись, и Ромео, заполнив голос сладкой патокой, спросил, подтверждая худшие опасения:
– Как поживает мой дорогой Ричард?
Лиза медленно поднялась и усмехнулась, несмотря на то, что кровь в венах заледенела.
– Не знаю, я профессора давно не видела. Он не отчитывается мне о своей жизни.
Ромео заложил руки за спину, так что в халате показалось больше обнаженной волосатой груди, и покивал:
– Да, да. Он упорный. Фанатик. – Понти вдруг подошел к ширме и, наклонившись, вытащил платок Янниса, стерев спокойствие Лизы в порошок. Она до боли сжала челюсти, покрываясь мурашками.
– Смотри, что я нашел. Надо же, Яннис потерял свой платок, – Ромео с интересом разглядывал инициалы в уголке. – Кажется, мы собирались играть в шахматы?
Он даже сделал шаг в сторону, якобы и правда собирался отправиться за доской, но потом с явным наслаждением повернулся и сказал:
– А впрочем, шах и мат я поставил заочно. И я даже не расскажу тебе подробностей своей скромной победы. Жаль Бестужева, такое породистое лицо. Мы с ним не родня, но я горжусь, что он имеет отношение к моей семье. И Янниса жаль, хоть и меньше… – Он плеснул в ладоши и приказал: – Мальчики! Уведите обеих. Только снимите с Лиссы цацки, которыми она увешана.
Лиза часто заморгала, оглушенная. Она так испугалась, услышав фамилию «Бестужев», что потеряла связь с реальностью и, в темной, жгучей ярости сорвав хлыст с пояса, взмахнула в воздухе, располосовав лицо Ромео хлесткими металлическими нитями. Она хотела остановиться и, пока не поздно, выхватить сюрикэн, чтобы дотянуться до ублюдка, но страх пожирал настолько жуткой чернотой, что Лиза не смогла победить панику.
– Мразь! Что ты с ним сделал? Что ты сделал?!? – заорала она, замахиваясь снова. Но ответа так и не получила: ее сознание резко выключили, как телевизор.