Страница 78 из 116
***
Как она это делала? Обезоруживала, покоряла словами, как заклинаниями. Каждый раз у нее получалось, и в глазах светлело. И хотелось только одного: пить ее, пробовать каждую ее эмоцию и движение, раз за разом, до бесконечности. Андрея пугала такая власть Лизы над ним, но в то же время он наслаждался этим.
Он смотрел в зеленые глаза, в которых смешивались покорность и вызов, и боялся дотронуться до нее, чтобы не причинить боль.
Его мучила жажда. Как странно испытывать жажду в море. Но и море теперь ассоциировалось только с Лизой.
Она действительно начала раздеваться перед ним, потому что ее признания – это правда, и она показывала, как сильно нуждается в нем.
Такая юная, совсем неопытная, а столько грации в движениях, не наигранной, а природной, которая проявлялась именно в минуты близости. Ему хотелось впиться зубами в ее плечо, сорвать с нее остатки одежды и разложить прямо здесь, на полу, как и собирался в первую минуту.
Но Андрей продолжал молча смотреть, околдованный.
Совершенная грудь, небольшая, но упругая, с крупными карамельными сосками, от одного вида которых стало больно в паху. Над правой ареолой, будто маркером нарисованная, была едва заметная родинка, и Андрей зажмурился, чтобы перевести дух. Он чувствовал во рту вкус этой груди, хотя еще не коснулся, и подумал, что его окончательно переклинило. Рядом с Лизой он становился фетишистом, сталкером, не способным оставить в покое ту единственную, ради которой хочется пересечь континенты.
Сбросив парик, Лиза встряхнула головой; золото волос рассыпалось по плечам, и одна прядка легла у затвердевшего соска, именно там, у родинки, где он собирался поцеловать. Руки дрожали, когда Андрей наклонился и жадно втянул его в рот, посасывая и прихватывая зубами, целуя родинку и заводясь сильнее от дурманящего аромата ванили. Лиза будто афродизиаком обмазалась, чтобы добить его окончательно.
– Ты меня тоже прости, – с сожалением прошептал он и поднялся, утягивая Лизу за собой. Три шага, как в тумане к обрыву, и ее сладкий стон, когда, усадив на стол, жадно поцеловал в шею. – Прости, что разозлился, прости, – шептал он между поцелуями, оставляя следы на нежной коже.
Лиза нетерпеливо расстегнула на нем рубашку, оторвав верхнюю пуговицу, и провела короткими ногтями по торсу сверху-вниз. Взгляд у нее был лихорадочным, затуманенным, и она, теснее обхватив ногами, потерлась о его пах, выбивая последний воздух из легких.
– Дышать не могу, – вторя его мыслям, пожаловалась она.
Андрей обнял ладонями ее лицо, поглаживая большими пальцами бархатистые щеки и глядя в расширенные зрачки зеленых глаз. Он поцеловал ее глаза, нос, губы, а затем проник языком глубоко в рот, трогая металлический шарик пирсинга, который хотелось почувствовать на члене. Потом, когда-нибудь. А сегодня Андрей мечтал освободиться наконец от цепи, которая прожигала насквозь с той минуты, когда увидел ее. Желательно при этом не убить Лизу своим напором. Нежную, трогательную, упрямую и ошеломительно родную. И плевать на будущее, на все плевать, только бы чувствовать ее в венах и мыслях чистым эндорфином.
Он снял ее со стола и, развернув, прижал спиной к себе, руками изучая плавные изгибы.
– Видишь людей?
Она кивнула.
Андрей спустил бирюзовое платье с талии к ногам, обвел горящим взглядом стройную спину с ямочками на пояснице, изящные округлые ягодицы и крошечные шелковые стринги. Подготовилась, хитрая...
Он обхватил одной ладонью ее шею, а вторую руку положил ей на живот и начал медленно спускать пальцы ниже. Просунул их под гладкую прохладную полоску белья и погладил шелковистые влажные складки. Лиза гортанно застонала и теснее прижалась нему. Она была горячей, готовой для него, и он удивился, что может связно говорить:
– Кристина меня хочет. Вон она стоит, нервничает... И та блондинка действительно была не против. Здесь среди гостей есть мои бывшие, никаких обязательств и обид… Вокруг меня всегда было и будет много женщин. Это данность, как и то, что вокруг тебя будет много мужчин. Но я знаю, как нам с тобой поступить…
Он погрузил в нее средний палец, а большим, едва касаясь, провел вдоль клитора и надавил на вершину. Лиза с удивленным вздохом откинула голову ему на плечо, прикрыв глаза, и он переместил вторую ладонь с ее шеи выше, просовывая большой палец ей в рот.
Он хотел ее до исступления, но не торопился, помня, что это для нее первый раз. Он медленно, ритмично двигал пальцами у нее во рту и между ног, и она постанывала, извиваясь. Он прикусил мочку ее уха и прошептал:
– Каждый раз, когда ты будешь закатывать мне скандалы ревности, я буду тебя… любить до потери сознания, чтобы у тебя не оставалось сомнений.
На горизонте все еще взрывались фейерверки, освещая ночное небо, но ничего в мире не было более завораживающего, чем взгляд Лизы, когда она больно прикусила его палец, заставив убрать из ее рта, и порочно посмотрела на него.
– Тогда я буду ревновать тебя постоянно, – прохрипела она, тяжело дыша.
Андрей чертыхнулся и резко отстранился, страдая от неудовлетворенности, чтобы не набросить на Лизу прямо здесь.