Покорить Одиссея

Мама тоже явилась на свадьбу при полном параде и позировала всем папарацци, до которых дотянулась. Славная, витающая в облаках мама. Беды детей прошли мимо нее, и она пребывала в полной уверенности, что стала лучшей матерью тысячелетия. Лиза, зная, что отца собирались переправить из российской тюрьмы обратно в Англию в конце лета, искренне надеялась, что и мама туда вернется первым же рейсом: выдерживать ее в большом количестве было довольно мучительно.

Призывы Янниса каяться, судя по всему, добрались и до Счетовода, потому что к свадьбе он прислал письмо и подарок. В послании говорилось, что он горд и счастлив за свою дочь, а в подарочной коробке лежали все старые письма, которые Лиза писала родителям из Франции, начиная с двенадцати лет. Она не отправляла э-мейлы, потому что любила ходить на почту и покупать марки.

Отец никогда не был сентиментальным, и в тот момент, когда Лиза раскрыла коробку, то заплакала. Счетовод не умел бережно обращаться с чужими чувствами, и методы его воспитания были спорными. Но он знал, когда и как сделать правильный жест, способный перевернуть целый мир внутри человека.

– Давайте сделаем этот день незабываемым, – дала напутствие невестка Саша, в последний раз поправляя диадему на высокой прическе Лизы и одергивая фату.

Брат, эта наглая морда, в ответ на торжественную и приличную реплику подмигнул жене и ухмыльнулся, смутив бедняжку. Они были как дети, ей богу. Будто в школе учатся и на переменках зажимаются по углам.

Не будь Стас старшим братом Лизы, она бы стерла с его лица это шкодливое выражение, но брат вместо отца собирался сейчас вести ее «к алтарю», и пришлось только шикнуть, чтобы угомонился.

Под пиджаком Стаса был пояс с оружием, как и у нескольких других посвященных, кого предупредили о возможной провокации. «Хотите экстрима – приходите на свадьбу Беса и Лисы», – так Марк прокомментировал вежливую просьбу захватить с собой на свадьбу пистолет и Тенебриса.

И вот момент истины настал.

Свадебные организаторы роем кружили вокруг, выстраивая в очередь умилительных детей в белых нарядах, подружек невесты с друзьями жениха, среди которых ярким пятном выделялся Поль. Он поправил галстук и подбодрил:

– Не волнуйся, Лисса, если жених испугается и скажет «нет», я взломаю систему навигации на яхте и отправлю его на Северный полюс.

– У меня мягкий и добрый характер, с чего бы ему бояться? – фыркнула Лиза.

– Хотя бы потому, что у тебя предплечье сияет смертоносными браслетами. Это на тот случай, если Бес попытается сбежать?

– Ой, все.

Короче, вдох-выдох.

Лиза под руку со Стасом медленно ступала по проходу огромного «версальского» зала, оркестр играл «Perfect» Эда Ширана, и звуки проникали искрами в сердце. Андрей стоял у цветочной арки, и на его серьезном лице сейчас отражались восхищение и сосредоточенность.

Аромат ванили и роз заполнил легкие, и хотелось закружиться в танце, чтобы унять дрожь в коленях. Но Лиза шла медленно, о-очень медленно, потому что между делом ненавязчиво изучала длинные ряды гостей, отмечая тех, кто может устроить неприятный сюрприз. В эту минуту люди Ричарда и Жоржа Этьена потрошили подарки, которыми была завалена соседняя комната, и казалось, шелест бумаги пробивался через ноты лиричной музыки.

Андрей умело скрывал эмоции и, как всегда, выглядел царем горы, но легкая ухмылка выдавала волнение. Темно-синий костюм сидел на нем идеально… а взгляд Лизы снова прошелся по рядам, выцепив смутно знакомого типа в розовых очках. Он затесался среди «богинь» Элеоноры и сидел рядом с Гектором.

Точно, это он! Администратор развалившегося Дома моды Понти. Стукач, подражатель Ромео. Тот самый, который сфотографировал Лизу и Андрея в Париже когда-то… Ведь это же его Гектор взял тогда в клуб.

Мысли выстроились в голове в считанные секунды, и Лиза слегка склонила голову в сторону подозреваемого, молчаливо передавая послание Андрею. Тот лишь невозмутимо улыбнулся, беря Лизу за руку. Они не произнесли ни слова, выжидая хоть малейшего движения со стороны непрошенного гостя.

…А потом регистрационных дел мастер торжественно произнес:

–  Объявляю вас мужем и женой!..

И понеслась.

– Ох, твою ж мать! – раздался окрик беременной Насти.

Посланник Ромео шарахнулся от нее и вскочил, судорожно засунув руку под пиджак. Схватился он точно не за сердце, а за оружие. То же самое сделали Ричард, Марк, Стас и куча агентов, продемонстрировав на глазах у фотографов и видеографов нешуточный арсенал, который был направлен на гостя в розовых очках.

Но проворнее других оказался Одиссей. Он молниеносно закрыл Лизу собой и, выхватив из-под ее браслета острую звезду, метнул прямехонько в руку преступника. Тот опрокинулся на визжащего Гектора и выронил оружие.

– По-моему, я рожаю! – объявила Настя, которая даже не заметила короткой схватки с врагом: у нее начались ее собственные схватки. Она вцепилась в руку мужа и сказала ободряюще: – Все хорошо, все хорошо-О-о!