Покорить Одиссея

– Слушай, а что если ты поживешь на «Одиссее»? Я собираюсь уехать в Англию на год, и яхта будет в распоряжении Барри. Он к тебе положительно настроен, он так и не поверил, что это ты устроила нам ночку ужасов.

Наташа, а ныне Кеби, поднялась со стула, когда вошел посетитель, и зачесала короткие густые волосы наверх, но они все равно упали на смуглое лицо.

– Не надо. Мне и так трудно смириться с тем, кто я есть. Не делай меня еще хуже своей добротой… Как Лиза?

– Хорошо. Приедет послезавтра. – Андрей поднялся и, сунув руки в карманы шорт, предложил: – Если передумаешь, звони Барри, он отправит за тобой катер. Яхта в Каире будет стоять почти три недели.

Наташа приняла заказ и с болью в голосе спросила:

– Почему ты мне веришь? Откуда ты знаешь, что я не обманываю сейчас?

– Честно? Потому что Марк сдохнет скоро, и мне уже все равно, правду ты говоришь или нет. Просто приди на чертову яхту, Наташа-Кеби, или наш композитор умрет от бешенства.

Ее бледные щеки порозовели, а в карих глазах появился блеск. Она кивнула – и слишком сосредоточенно занялась работой. Андрей ушел, но знал, что утром Наташа позвонит Барри.

И действительно, сразу после рассвета «медовая Кеби» поднялась на борт. А ровно через пятнадцать минут Марк бежал с корабля, не попрощавшись ни с кем, кроме Андрея, которому сказал с ненавистью в голосе: 

– В гробу я видал таких друзей, как ты. Я увольняюсь.

Андрей ему даже помахал рукой на прощание.

Ничего, остынет и вернется. Наташа, живущая на «Одиссее» без присмотра – это слишком большое искушение, чтобы ему не поддаться.

И вот Андрей вдвоем со своей гостьей сидел за ширмой и упаковывал подарок для Лизы. В коробке лежал бриллиантовый брелок для ключей от старинного дома, который он снял на год в Оксфорде. Брелок был сделан в виде лисы. Андрей купил его по дороге на яхту накануне.

Услышав родной ядовитый голос, он начал улыбаться, как блаженный, и попросил Наташу не выходить.

Сцена ревности, которую закатила Лиза, показалась райской музыкой для обиженного мужского эго, а понимание, с которым эта удивительная девушка позже выслушала Наташу, еще раз убедило Андрея, что он самый удачливый парень на земле.

– Марк вернется, – пришла Лиза к тому же выводу, подбодрив «медовую Кеби». – Он слишком тяжело переживал всю эту историю, даже у меня на плече однажды плакался, а это о многом говорит. Просто наберись терпения.

Наташа кивнула, как-то робко, по-девичьи, и Андрей искренне поверил, что для нее Марк – первая в жизни любовь, которую она себе позволила. А может, единственная любовь, которой она не смогла противостоять.

…Марк поднялся на борт через три недели, в последний день экспедиции Лизы, когда они уже упаковали чемоданы и временно прощались с командой. Марк как ни в чем ни бывало обнял Андрея и молча принял на себя управление делами «Одиссея». Спокойный, собранный и циничный. Одетый с иголочки, как всегда. Вот она, преданность. Перебесился и пришел работать.

– Медовой нашей придется потрудиться, чтобы снова вывести его из себя и раскрутить на скандал с продолжением, – сказала Лиза, когда они садились в вертолет на верхней палубе.

– Главное, чтобы яхту ко дну не пустили, – усмехнулся Андрей.

Он никогда не испытывал воодушевления, взлетая в небо, наоборот, ненавидел это дело, но сейчас широко улыбался, поднимаясь немного ближе к солнцу и зная, что рядом с ним – она, единственная женщина, для которой он собирался готовить завтрак, обед и ужин.

Готовить Андрей умел только кофе, но об этом Лизе знать было не обязательно.

***

– Это так странно, правда? – спросила Лиза, глядя в окно их нового дома. – Мне все время хочется выйти во двор и увидеть море.

– Когда я хочу увидеть море, то смотрю в твои глаза, – сказал он, затягиваясь сигаретой. – Кстати, пока не забыл. Как поживает твоя подруга Тори? Яннис спрашивал.

– Он что, так и не нашел любовницу?

– Шутишь. Он говорить-то до сих пор громко не может. Стал какой-то совсем религиозный. На исповедь ходит раз в неделю.

– А Тори ему зачем?

– Да черт его знает. Спросил, что она делала в храме в Афинах, куда он обычно ездит.

– Ах, это…

Тори после событий у Понти вдруг протрезвела и заделалась волонтером для бездомных от имени «Богинь Элеоноры». Сменила гардероб, сдала старые шмотки в банк одежды для бедных. Лиза виделась с ней только на репетициях и показах, так что не слишком расспрашивала, с какого перепуга Тори открыла в себе тягу к доброму и светлому, но подруга словно повзрослела. И теперь время от времени посещала храмы в разных странах мира, кормила бездомных. Даже косынку на волосы повязывала. Очень… неожиданно и как-то даже мило.