Кицуне

— Юки, что со мной? — Спросила Лаитреаль.

— Эм… Не совсем тебя понимаю. — Зевая, ответила лиса.

— Почему мне начали сниться кошмары?

— А…. Ты об этом…. — Послышался тяжелый вздох: — А это, моя дорогая, цена твоей силы.

— Объясни.

— Наша с тобой связь с каждым днем усиливается…. — Уклончиво ответила Юки.

— Я же чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Ладно, — тяжело вздохнула Юки, — придется рассказать сейчас. Ты же до утра не дотерпишь. — Лиса замолчала.

— В общем, слушай сказку, Цыпленок. — Хитро фыркнула лиса. — Когда-то давным-давно самой первой Королеве Кицуне, имя которой никто уже и не помнит, приснился сон…. Она увидела войну между представительницами клана Кицу за право называться следующей Королевой. Эта война продолжалась долгие годы, пока не закончилась полным уничтожением всего клана Кицу. Чтобы это предотвратить Королева решила придумать такие правила, которое бы позволяли только достойным носить этот титул. Правда это или нет, никто уже не знает. — Усмехнулась Юки. — Тем не менее, в главном доме клана Кицу, в Водовороте, хранятся древние свитки с непонятными письменами, которые хранят какую-то тайну. Однако, в тайник, где они находятся, никто не смог проникнуть. Но я знаю, что так называемые кошмары, которые ты видишь…. — Юки сделала паузу.

— Во снах к тебе приходят память предыдущих Королев и их знания. Из них ты узнаешь их жизнь, их традиции.

— Вот как… — Протянула Лаитреаль.

— Я ведь тоже — память. — Хохотнула Юки. — Я помню все, что хранили в своих сердцах представительницы клана Кицу.

— Что?! Ты память? — Воскликнула Лаитреаль. Она подскочила и тут же оказалась в своем подсознании рядом с Юки. Лиса лежала спиной к девочке, укутавшись хвостом. — Тогда…. — На этом слове девочка запнулась, а Юки потянулась и зевнула:

— Да, память твоей матери тоже живет во мне. — Увидев реакцию Удзумаки лиса, хохотнула и прорычала: — Но пока, ты еще не готова увидеться с ее воспоминаниями. — Лаитреаль нахмурилась. Она иногда не понимала это существо.

— Почему не готова?

— Запомни, Лаитреаль, в каждой Кицуне есть память предыдущих поколений… В Мидзуки, в Митцу и даже в Оками. Вопрос лишь в том, желает ли каждая из них прожить жизнь Королевы…. Считай, что это такой естественный отбор. — Поучительным тоном прорычала Юки. Лаитреаль задумалась. Она никогда не хотела этой силы и тем более не желала быть никакой Королевой. Видеть, как рушиться собственная жизнь в обмен на счастье других…. Лаитреаль была слишком эгоистичной, чтобы жертвовать своим комфортом. Если слова Юки — правда, и «кошмары» когда-то были реальной жизнью, тогда зачем женщины жертвовали собой?

— Потому что у них были те, кого они хотели защищать.  — Проговорила Юки, услышав мысли Удзумаки. — Самое величайшее зло по отношению к окружающим — безразличие. Это первый признак, что Кицуне оборачивается во тьму. Задача Кицуне нести свет, неважно Королева она или просто принадлежит этому клану. Созидание делает всех лисиц счастливыми. Но, когда тьма окружает, очень трудно найти в себе силы смотреть вперед с гордо поднятой головой. Многие сбились с этого пути, поверив тьме, а не свету.

— Ты когда-то говорила, что важен баланс. — Вспомнила девочка слова лисы.

— Да. Баланс тьмы и света в сердце Королевы Кицуне очень важен. Но…. Сейчас об этом не думай. Ты еще слишком мала, чтобы задумываться о том быть тебе Королевой Кицуне или нет. — Усмехнулась Юки. Вдруг до чуткого слуха Удзумаки донесся шорох. Девочка обернулась, но рядом с ней никого не было.

— Это на соседней крыше. — Раздался рык Юки. — Лаитреаль, не иди туда…. — Было уже поздно. Удзумаки, распираемая любопытством, поскокала на соседнюю крышу. Спрятавшись в тени, девочка увидела двух шиноби, окутанных песком, которые сражались, не на жизнь, а на смерть. В свете яркой луны она узнала в них Гаару и Досу Кинута. Тот самый парень, которому проиграл Чоджи из команды Асумы в последнем бою.

— Что здесь происходит? — Мысленно воскликнула Лаитреаль.

— Я иногда поражаюсь отсутствию в тебе чувства самосохранения. — Проревела Юки в подсознании девочки. Кицуне не обратила внимания на замечание лисы. В лунном свете девочка смогла рассмотреть происходящее. Гаара практически не шевелился, окруженный песком он безразлично наблюдал за попытками своего врага подобраться к нему. Песок отбивал любую атаку шиноби Звука. Казалось, что Собаку-но управлял им при помощи силы мысли. Выпад со стороны Гаары и Досу оказался окутан песком.

— Песчаный гроб. — Прохрипел мальчик. Раздался леденящий душу крик боли и в следующий миг все стихло. Песок начал осыпаться, представляя в лунном свете то, что раньше было человеком. Кровавое месиво. По крыше тонкими струйками стекала кровь, перемешиваясь с песком. Лаитреаль замерла не в силах пошевелиться. Она хотела отвести взгляд, но не могла. Глаза, словно, специально натыкались на искореженные останки шиноби Звука. Девочка забыла как дышать. Послышались тихие шуршащие звуки рядом с Лаитреаль. Кицуне с трудом перевела взгляд. Гаара стоял в шаге от нее и изучал. Удзумаки сглотнула. Он получал удовольствие от того, что убивал. Его глаза горели диким огнем возбуждения.

— Он еще опаснее, чем Хиретсу. — Пронеслось в голове у девочки.

— Сейчас ты не такая смелая. — Оскалился Гаара. Лаитреаль не знала, что сказать ему на это. Он прав. Она боялась. Боялась его. Его силы. Его запаха крови, который душил. Но в то же время, единственный запах исходящий от него ломал логику, как карточный домик. Он совсем ему не подходил. Сладкий и приятный, даже немного детский аромат карамели. Он плавно прокрался в подсознание девочки, прерывая бурю мыслей и эмоций. Удзумаки начинала злиться. Какая к черту карамель, когда он убийца… убивающий ради удовольствия.

— Что, страшно, да? — Насмешливо проговорил Гаара.

— Да. — Честно проговорила Лаитреаль. Кажется, Юки была права. Чувство самосохранения не знакомо Лаитреаль Удзумаки. — Я боюсь тебя. Но больше всего… я не понимаю твой запах. Вот, что меня по-настоящему пугает в тебе.

— О чем ты? — Голос шиноби Песка снова стал ледяным.

— Ты пахнешь кровью. Ты ею воняешь, что меня воротит от этого, но… этот запах карамели…. Ты, что конфетами объедаешься, перед тем как убить кого-то? — Выпалила Кицуне на одном дыхании. Гаара, плотно стиснул зубы. Интересный он все-таки. Ни один мускул на лице не дрогнул, а в глазах бушует ураган эмоций.

— Ненавижу. — Прохрипел Гаара, хватая девочку за горло. — Ты смеешь еще насмехаться надо мной.

— Г…Гаара, кха-кха, п-пусти. — Хрипела девочка, пытаясь ртом поймать воздух. Пустынник со всей силой отбросил Лаитреаль в сторону. Девочка упала во что-то липкое, скользкое и мокрое.

— Я думал, что ты такая же, как и я. — Прорычал Пустынник. — А ты ничем не отличаешься от других. Такая же жалкая, как и все. — Мальчик в мгновение ока оказался рядом с Кицуне и, схватив ее за волосы, прошипел:

— Не смей больше попадаться мне на глаза. В следующий раз тебя не спасет даже то, что мы похожи. — Гаара с силой оттолкнул голову девочки, вырывая при этом клок волос. Миг и все стихло. Лаитреаль тяжело дышала. Она с трудом поднялась и начала растирать горло. То во что бросил ее Субоку-но были останки шиноби Звука смешенные с песком.

— Мы не похожи. — Прохрипела Лаитреаль. — Не похожи… — Эти слова девочка повторяла словно заклинание. Страх она уже не чувствовала, его вытеснила боль. С трудом Кицуне пробралась в свою комнату. Дрожащей рукой она взяла с прикроватной тумбочки стакан с водой. Сделав глоток, Лаитреаль зашлась новым приступом кашля. Горло саднило. Вода облегчала неприятные ощущения, но не убирала их полностью. Немного успокоившись, Удзумаки направилась в ванную комнату. Смыв с себя кровь шиноби Звука, девочка смогла рассмотреть шею. На бледной коже красовались пять алых кровоподтеков.

— Он, в самом деле, мог меня убить. Просто так…. Ради удовольствия…. — Прошептала Лаитреаль своему отражению.

— Дошло, наконец-то? — Рыкнула Юки. — Он не такой как мы.