Sputnik

За все это время она задела его всего раз, и то почти случайно.

Кувырок по полу и, чудом не попав в его быстрые руки, Наташа вскочила на ноги прямо за его спиной. Схватила за плечи, отталкиваясь, запрыгнула на них, на этот раз уже более проворно. Обхватила шею, зажала между плечом и предплечьем, вкладывая всю силу в удушающий.

«Вот оно!» — подумала девушка, ухмыляясь, но не прошло и полсекунды, как Солдат закинул левую руку за спину и скинул ее с такой лёгкостью, будто она вообще ничего не весила.

Наташа упала на пол с глухим звуком, воздух на секунду покинул ее лёгкие. Если бы она не сгруппировалась, скорее всего, было бы очень больно.

Раздалось несколько громких хлопков как сигнал прекратить. Один из генералов, Красин, шагнул вперёд.

— Достаточно. Давайте поаплодируем, бой был достойный.

Солдат наклонился к Наташе, протягивая ей руку. Нерешительно посмотрев на него снизу вверх, она поймала не выражавший почти ничего взгляд и взялась за раскрытую ладонь. Холод металла коснулся кожи, одним движением он помог ей подняться на ноги.

— Не ударилась?

Первые произнесённые Солдатом слова заставили Наташу вздрогнуть от неожиданности. Голос низкий, с легкой хрипотцой, как будто он был немного простужен. Не слишком сильный, но различимый акцент.

— Нет.

Генерал Красин говорил о том, что им ещё заниматься и заниматься, чтобы достичь такого уровня подготовки, но Наташа слушала его лишь в пол-уха. Она рассматривала Солдата, стоявшего в метре от неё, изучала взглядом его металлическую руку, поднявшую ее как лист бумаги.

Три другие девушки уже не смотрели на неё с прежней завистью — она уступила место злорадству, когда Наташа упала на пол.

Не так уж Романова и хороша, как думает.

Тогда они ещё не знали, что никому из них ещё долгое время не удастся даже задеть его ни на одной из совместных тренировок.

Каждую неделю было по одной общей и одной индивидуальной тренировке с Солдатом, но на практике все оказалось совсем не похоже на женские грезы. Все провокации и незаметные попытки пофлиртовать проходили мимо, и одна за другой девушки падали на маты, отлетали к бортикам, оказывались на лопатках с перебитым дыханием и раскрасневшимися лицами.

Девушки соперничали между собой за каждую секунду его внимания. На совместных тренировках готовы были драться не с ним, а между собой, чтобы он только посмотрел. Злились все время, ведь этого не происходило. Ещё сильнее возненавидели Наташу за то, что он время от времени хвалил ее, — из четверых она единственная хотя бы иногда умудрялась удивить его неожиданным приемом, заставить изменить запланированной траектории.

— Ты можешь лучше, забываешь дышать. — Максимум, которого он удостаивал девушек даже после всех их усилий, тогда как Романовой иногда удавалось услышать в свой адрес «молодец». После этого она обычно тоже отправлялась на маты с глухим звуком или оказывалась в захвате, из которого не могла выбраться, но сам факт признания был важен.

— Не понимаю, как она это делает, — жаловалась Лена, стоя после второй совместной тренировки в общей душевой. — Объясни, мне, Марин, ну как ей это удаётся?

Лена Белова была красоткой, каких в КГБ ещё поискать даже среди женской части спецагентов. Длинные русые волосы, кукольное лицо с пухлыми губками и огромными глазами. Пока их четверых не отделили, она нравилась многим ребятам из общей группы, но тем не менее всегда была второй после Наташи. На тренировках, на занятиях в балетном классе — предпочтение всегда отдавали Романовой.

— Не знаю, — пожала плечами Марина, заходя под открытую воду.

У неё амбиций было не так много, а потому превосходство Наташи душило ее чуть меньше. В отличие от Лены, Марина была скорее просто симпатичной, чем красивой, и не притягивала к себе так много внимания.

Первые капли упали на ее кожу, и девушка прикрыла глаза, проводя уставшими после тренировки руками по забившимся плечам. Завтра двигаться будут с трудом. Каждый раз, отрабатывая с Солдатом ближний бой, они буквально выползали из зала, тогда как он, казалось, уставал не больше, чем от короткой утренней пробежки. Его одного с лихвой хватало на четверых.

— Может она кого-нибудь из генералов трахает? — предположила Оля, держа ушибленное плечо под холодной водой. — Ну а что? Это бы объясняло, почему ее все руководство так любит. Как ещё такого добиться?

В крайней слева кабинке скрипнул кран, вода перестала литься. Лена с Мариной испуганно переглянулись, понимая, что совершенно не заметили присутствие в душевой четвёртого человека. Оля закусила нижнюю губу, заливаясь красным.

Послышалось несколько шагов босыми ногами по мокрому кафелю, мелькнули влажные после мытья огненно-рыжие волосы.

— Н-Наташа…

Зеленые глаза смерили трёх девушек из-под полуопущенных ресниц, уголок губ приподнялся в ухмылке. Романова держала чистое полотенце одной рукой. По обнаженному телу, на котором уже начала проявляться очередная порция синяков, ещё стекали капли воды.

— Тебе интересно, как? — спросила она Олю, после чего бросила взгляд в сторону двух других девушек, самодовольно улыбаясь. — Я просто пашу как лошадь. Советую тоже попробовать.

Три пары глаз стыдливо сверлили пол, пока Наташа шла к двери, уверенно смотря прямо перед собой.

В ту ночь она рыдала ещё сильнее, чем обычно, но, как и всегда, никто этого не слышал. Толстые стены не пропускали звуки.

========== 2. ==========

Когда Степанова сказала, что на индивидуальных тренировках с Солдатом время от времени будет присутствовать один из их прежних наставников, чтобы фиксировать прогресс, Наташа сначала не придала значения. Подполковник Зеленов был в целом персонажем нейтральным — без лишней надменности, присущей высшим чинам, и без той бесцеремонности, с которой на спецагентов глазели его коллеги помоложе.

Обычно он оставался в стороне, молча делал какие-то пометки карандашом в своих бланках. Иногда подходил в конце, спрашивал у вымотанной до двадцатого пота Романовой, как ощущения и физическое состояние, и ее это устраивало, хоть и немного отвлекало. Но когда с начала занятий по особой программе прошёл месяц, и стал приближаться первый отчёт перед руководством, он вдруг решил основательно вклиниться в процесс.

— Давай активнее, Наташа! Поворачивайся, чего на месте стоишь?!

Где-то в районе солнечного сплетения у неё уже закипала злоба. Наташа двигалась так быстро, как могла, но Зимний Солдат двигался быстрее. С трудом блокируя его выпады и парируя взмахи ножа, девушка едва успевала наносить свои удары, ни один из которых ещё не смог достичь цели. Он будто нарочно издевался, дразнил, не позволяя ее клинку приблизиться. То и дело не в полную силу, но все же ощутимо бил по предплечьям, перебрасывал нож в воздухе и ловил другой рукой, когда Наташе уже почти удавалось взять его в захват.

— Ты не стараешься, Наташа, — продолжал напутственным тоном указывать Зеленов, чем бесил ее ещё больше.

Романова до боли закусила губу, подавляя готовую с криком вырваться на свободу ярость. Это не укрылось от холодного взгляда голубых глаз Солдата. Он скользнул по ее лицу, после чего вновь перешёл на зажатый в тонких пальцах нож, едва не выбив его из ее рук. Едва.

Бесконечные попытки сбить его с ног, обхитрить, раз уж не получалось побить честно, — все одна за другой терпели фиаско. Зимний Солдат быстр, его движения продуманы и отточены, амплитуда каждого жеста посчитана до сантиметра. Он не мог оступиться, потерять равновесие. Ни один удар не заставил его шелохнуться.

— Я же сказал, Наташа, старайся боль-…

— ДА СТАРАЮСЬ Я!

Резкий разворот с замахом через правое плечо. Выброс руки снизу вверх, а не прямо. Рассеченный неожиданным ударом, воздух жалобно засвистел.

Наташа почувствовала неприятное натяжение в мышцах корпуса, когда сильная металлическая рука отвела ее локоть в сторону. Решила, что снова промахнулась, хотела вновь занести руку с ножом, но взгляд зацепился за алую каплю крови на пальцах.