Страница 8 из 16
Не приехать к родителям на Восьмое марта почти так же кощунственно, как забыть о мамином дне рождения. Родительница не простит. Запилит нравоучениями и будет права.
Как я могла забыть?! Наверное, ударной волной из головы вышибло. И самое главное: что теперь делать? Не так-то просто изображать из себя образцовую сестру и примерную дочь, когда буквально несколько часов назад ты еще стояла над трупом своего мужа (пусть даже и бывшего) и спасалась бегством с горящей бензоколонки.
С другой стороны, рассказывать о произошедшем родственникам?! Упаси господь! Стоило только представить, какой галдеж поднимет сестра, как мама будет настаивать, чтобы я по доброй воле пошла сдаваться в полицию, а папа рассуждать о правосудии и воздаянии по заслугам. А главное – они мне до старости потом эту бензоколонку не забудут. Нет, родственников это точно не касается.
Я нажала на кнопку приема вызова и поднесла телефон к уху.
– Здравствуй, доченька! – Мамин голос был, как всегда, бодр и весел. – Что это ты так долго трубку не брала? Опять спишь до полудня?
– Сплю. До полудня, – безропотно подчинилась я материнской воле. – Мне такой сон увлекательный снился, ты просто представить себе не можешь, – нашла я в себе силы развить эту тему.
– Сколько раз я тебе говорила: будешь столько спать – проспишь все на свете!
Ох, как я не люблю эти мамины наставления, тяга к которым у нее осталась еще со времен работы школьным учителем.
– Не меньше тысячи раз, мам.
– Пора бы уже прислушаться. Так что просыпайся, начинай собираться. Ты помнишь, что в два часа мы уже начинаем? Если опоздаешь – мы без тебя начнем, и потом не обижайся.
Я еще раз заверила маму в том, что обязательно приду, попрощалась и дала отбой.
***
Доехала я быстро, благо, дороги сегодня по случаю праздничного дня оставались свободными. Двигаясь в темпе сегодняшнего утра, приняла душ, залезла в джинсы, надежно прикрывшие ободранные коленки. У меня даже осталось несколько минут на то, чтобы немного посидеть перед зеркалом и сделать вполне приличный макияж.
Добралась я вовремя. Дверь открыл папа – как всегда в подобных случаях, в пиджаке и при галстуке.
Нет, он не был рафинированным интеллигентом, из тех, перед которыми водители такси извиняются, что сидят к ним спиной. Просто в нашей семье принято красиво одеваться к любым домашним праздникам и застольям. Я со своими джинсами нагло нарушала негласное правило, но мне, как чаду младшему и непутевому, прощалось.
Все остальные члены семьи были уже в сборе. Не удивительно: папа, мама и младший брат Леня здесь живут, а старшая сестра Маргарита отличается гиперпунктуальностью.
– Ну здравствуй, здравствуй, – радушно прогудел папа, обнимая меня за плечи. – А у нас уже все готово, только тебя и ждем!
После всех положенных ритуалов и приветствий мы торжественно проследовали к столу. В комнате церемония встречи продолжилась: я чопорно раскланялась со старшей сестрой и простецки, но сердечно обнялась с младшим братишкой.
Пафос момента был несколько подпорчен юным террористом Петей – четырехлетним отпрыском Маргариты. Улучив момент, когда все присутствующие смотрели на только что прибывшую меня, этот славный малыш потянул на себя край скатерти. Стоявший на краю бокал с шампанским полетел вниз и с мелодичным звоном разлетелся на осколки, расплескав свое содержимое по ковру. За ним последовала уже початая бутылка, несколько тарелок и почти полный салатник.
Пребывая в полном восторге от получившегося «бумм!», ребенок попытался заныкать отбившуюся хрустальную ножку, порезался и заревел.
Поднялся переполох. Маргарита кинулась успокаивать и бинтовать мальчишку, мама начала читать строгую нотацию о недопустимости подобного поведения, папа попытался собрать осколки и, конечно, тоже порезался о них, я побежала за тряпкой. Минут через пятнадцать нам с папой удалось ликвидировать почти все последствия Петиной выходки. Только остатки майонеза не желали расставаться с ковром.
Все это время мать с сестрой продолжали спорить о методах воспитания:
– Ребенок должен понять, что доставил своим поступком много хлопот близким людям. Я настаиваю на наказании. Петр, почему ты улыбаешься? Тебе должно быть стыдно!
– Не кричи на ребенка! Он маленький! И уже наказан. Петенька, сильно болит?
– Я должна вмешаться. Иначе Петя вырастет гадким, эгоистичным человеком, которому наплевать на чувства близких людей!
– Мама, перестань. Петенька, ну хватит плакать!
Спор сопровождался хныканьем моего племянника. Судя по его блестящим глазам и довольной рожице, выходка оправдала его надежды.
– Ну как, как ты его предлагаешь наказать? – взорвалась моя сестра.
– Высечь кнутом и приковать к позорному столбу, – высказал свое мнение Леня, за что удостоился уничтожающего взгляда от обеих женщин.
– Оставить без сладкого, – спокойно сказала мама. – Ребенок должен понимать, что любой проступок влечет наказание. Именно так я воспитывала вас, и вы выросли порядочными людьми.
Ага, верно. А еще мы (по крайней мере мы с Леней) замечательно научились скрывать как свои проказы, так и последствия шалостей, врать и изворачиваться. Маргарита вместо нарушения строгих родительских правил предпочитала искать в них лазейки и обходные пути, и тоже довольно успешно.
Услышав бабушкино предложение, Петя заревел – громко, пронзительно и противно. Леня демонстративно заткнул уши возвел очи к потолку, как бы безмолвно вопрошая высшие силы «За что?!».
– Ну нельзя же так, – беспомощно произнесла Рита. – Я не смогу есть торт у него на глазах.
От этих слов рыдания Пети перешли в визг, намекая, что если лишить племянника сладкого, то и нам спокойно насладиться тортом он не позволит.
– Заткните его кто-нибудь. Я своих мыслей не слышу, – пожаловался Леня.
– Тогда давайте выставим ребенка из-за стола, – раздраженно отозвался папа.
Ревущего и брыкающегося племянника отнесли в соседнюю комнату и закрыли дверь. Ор стал потише, но не умолк. Петя протяжно тянул одну ноту, периодически прерываясь, чтобы набрать воздуха и продолжить. Хорошие у парня легкие, с такими одно удовольствие дайвингом заниматься.
Рита сама чуть не плакала. У себя на работе она командует коллективом из десяти человек, но Петька вьет из нее веревки с первого дня своего появления на свет.
– Не переживай, – утешил ее папа. – Когда он успокоится, мы вернем его к столу и покормим.
– Но без сладкого, – решительно вмешалась мама. – Наказание никто не отменял.
Демонстративно не обращая внимания на Петин ор, мы продолжили торжественную часть застолья. Папа и Леня удалились в другую комнату и вернулись со свертками. Я внутренне подобралась, готовясь к худшему. Мужская половина нашей семьи обладала уникальным талантом выбирать и дарить подарки. Их суровая мужская логика в этом вопросе настолько расходилась не только с нашей, женской, но и вообще с общечеловеческой, что результаты ее применения всегда создавали в женской части семьи определенный фурор.
При этом нельзя сказать, что к выбору подарков они подходили халатно. Напротив, поиски «того самого», особенного, достойного родных женщин презента начинались задолго до праздника. Проводились совещания, составлялись планы военной кампании, все мало-мальски интересные магазины подвергались строгому досмотру. Как при таком подходе им каждый раз удавалось выбрать и купить самый нелепый, бессмысленный и неподходящий подарок, для меня было и остается загадкой.
Помню, на прошлый день рождения мне презентовали огромную аляповатую вазу, размерами и формой напоминающую биде. А несколько лет назад они подарили всем нам троим совершенно одинаковых огромных плюшевых медведей. Встретив полнейшее непонимание этой инициативы с нашей стороны, мужчины сопроводили вручение плюшевых монстров почти часовой лекцией о том, какая нужная и полезная в хозяйстве вещь плюшевый медведь и почему он просто необходим каждой современной женщине.