Страница 28 из 121
- Ну-ка, вы, товарищи ученые геологи, обуздайте эту дикую силу! обратился Солнцев к дочери. - А то ведь и до завода доберется.
- Тихон Тарасович, еще раз прошу, уступите заводу горкомовский дом на площади, а? Видите, сколько людей без крова, - сказал Юрий.
Солнцев нахмурился, задышал часто.
- Не зарься на чужое добро. Сами шевелите мозгами, изыскивайте резервы на месте.
Юрий махнул рукой, отошел к сутулому старику - председателю завкома.
- Дешевый авторитет зарабатывает. Благодетель нашелся, - понизив голос, хрипло сказал Тихон дочери.
Юля почувствовала, что отец вот-вот даст волю издавно накопившемуся раздражению. Она взяла его за руку и, ласково заглядывая в глаза, сказала:
- Не надо, папа.
- Не буду. Да ведь этот Юрий святого из терпения выведет! Понаблюдай за ним... Спасибо скажешь.
В это время Юрий спросил председателя завкома: что за особнячок вон там в садах?
За председателя завкома весело ответил управляющий стройтрестом, высокий красавец в седых кудрях:
- Моя дача, Юрий Денисович. Прошу на новоселье, дня через два.
- Зачем откладывать, посмотрим сейчас. - Юрий подмигнул управляющему и легко, на носках, пошел в гору по узкой в задичавшем вишняке тропе. Тихон, Юля, Иванов и председатель завкома не отставали от него. Осмотрели все восемь пустых комнат, застекленную веранду, большой сад, полюбовались из круглой беседки видом на Волгу.
- Хороший дом, - сказал Юрий, помолчал и потом, глядя в глаза седеющего красавца, уточнил: - Для детского сада. Матери скажут вам спасибо.
Управляющий засмеялся, а потом вдруг насторожился.
- А? Что? Шутите, Юрий Денисович?
- Шутки тут невеселые. Ребятишкам придется ночевать под звездами...
Управляющий побледнел.
- А? Что? Я затратил последние...
- Не советую заниматься арифметикой. Цену дома знаю, вашу зарплату тоже знаю. Могу поручить завкому подсчитать.
- Круто берешь, товарищ Крупнов!
- У вас еще есть время проявить благородство, товарищ коммунист. Отдайте с легким сердцем.
Управляющий шагнул к Солнцеву, но тот оттолкнул его тяжелым, презрительным взглядом.
- Отдаю... с легким сердцем, - управляющий отвернулся. - С каким сердцем ты будешь отвечать, посмотрим.
Старик завкомовец злым взглядом обгрызал седой, форсисто подстриженный затылок управляющего.
- Клади, Илья Ильич, рабочую лапу на дачу, пока не погас благородный пламень, - сказал ему Юрий, и по тону его Юля почувствовала, что зачеркнул он в душе своей управляющего. Как ни в чем не бывало он стал рассказывать о том, что Савва всю ночь дежурил у мартенов: варили качественную сталь. Сейчас поедем на полигон: посмотрим, прошибут ли артиллеристы броневые плиты.
Иванов сказал секретарю горкома, что ночью был у геологов, а сейчас займется проверкой партийной работы на заводе.
- С чего начнем, товарищ Крупнов? - обратился он к Юрию, непринужденно входя в роль проверяющего.
Юле понравилась эта ровность, это сознание собственного достоинства.
- Знакомьтесь с заводом: вы с сего дня мой заместитель, - сказал Юрий. - Ведь так, Тихон Тарасович?
Иванов улыбкой просил Тихона рассеять это недоразумение.
- Так, так. Есть решение обкома. Поработаешь на заводе.
Левый глаз Иванова нервически подмигнул. Тоскливо стало Иванову от сознания своего бессилия изменить что-либо. Значит, не зря намекали ему в обкоме: "Смотри, Анатолий, просватаем тебя Солнцеву".
Солнцев отвел его в сторону, убеждал с отеческой властностью:
- Теоретически ты подкован крепко. Не теряй своего лица: Крупновы мужики тугоплавкие. Не давай подмять себя, Толя. Держись коллектива. Я ж тебе говорил, что нелегко расстаюсь с теми, кто по душе мне.
Юрий пошел к дороге, но вдруг остановился и позвал Юлю. Она спустилась к нему.
- Как же так получается, Юля? Когда же поговорим, а?
"Что же в нем так бесит меня... и притягивает? - думала Юля, глядя выше бровей его. - Не ошиблась ли я? Да и любила ли прежде-то? Не расколись, Юлька".
- Стоит ли встречаться, Юрий Денисович?
- Слушай, Осень...
- Перестань, ради бога, повторять выдумку! Ты меня никогда не любил! Не знаю, чего больше в тебе: наивности или бесстыжести.
Стиснув зубы, он молчал, вдруг потемневшие зрачки расширились. Юля глядела на него: что там за этим крупновским самообладанием - пустота или неизвестный ей мир? Он передернул плечами, пошел и, когда по шею утонул в кустах вишняка, крикнул переходящим на веселые нотки голосом:
- Ты стала выше ростом, а сердцем не поумнела.
Желтая голова его исчезла в белом разливе садов.
Проходя мимо оползневой трещины, Юля увидала: яблоню разодрало от корней до кроны. На горячем ветру увядали ее лепестки.
...На стан Юля вернулась ночью. Подруга встретила ее упреками:
- Разве можно палатку без надзора оставлять? Хорошо, что ничего не пропало.
"Все пропало!" - чуть не крикнула Юля, проходя в палатку.
Подруга услышала, как лопнула какая-то нитка, на голову ее посыпались камешки. Зажгла спичку: по брезенту рассыпались Юлины бусы.
- Что ты? Юля, что с тобой?
Юля уткнулась лицом в ватную куртку, служившую ей подушкой, приглушенно плакала.
Подошли товарищи.
- Закури, Юлька, - сказал один.
- Выпить бы.
- У меня осталась красная бурда.
Потянула из горлышка, сделала глоток, закурила. А когда успокоилась, подумала: "Может быть, Иванов прав, покладистый он парень. Мне нужен человек, который победил бы в душе моей Крупнова". Она была благодарна Иванову, если бы у него хватило силы и умения разорвать ту железную паутину, которую соткал вокруг нее Крупнов. Отблагодарить Иванова за этот подвиг она сумела бы...
XV
Испытание броневых плит проходило на полигоне.
Безоблачный восток загорался исподволь, меркли в недосягаемой вышине звезды, таяла над Волгой синеватая темень. Впадины налились туманами, темные курганы покачивались на молочно-синих волнах.
Артиллеристы и сталевары курили у опушки леса, ждали команду. Юрий Крупнов и инженер-металлург, поеживаясь от утренней прохлады, снова осмотрели укрепленные в щитах плиты. Подручный Макар Ясаков, огромный, с вислыми усами, повторял, всякий раз начиная со своей любимой поговорки: